Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 2 Страница 42

– У каждого свое прошлое, – задумчиво сказала Валери.

– Верно, но мы должны отыскать драматичное, публике нравится слушать об этом. Не та ли ты Стерлинг, которая спасла нескольких человек, попавших в авиакатастрофу? В штате Нью-Йорк? Этой зимой?

– В январе.

– Так это была ты? Получился бы отличный репортаж. Могли бы включить его во «Взрыв».

– Нет.

– Что ж, не могу сказать, что осуждаю тебя. Хотя, удивительное дело: когда собираешь материал, – ведешь беседы, интервьюируешь людей, которые могли бы участвовать в шоу, – оказывается, что большинство из них до смерти жаждет, чтобы о них рассказали с телеэкрана. Но если они жулики, то тут нам приходится здорово попотеть и покопать, чтобы заполучить достоверные факты. Мне всегда хотелось знать, когда читала истории, подобные твоей, как бы повела себя я, окажись в подобной ситуации? Надеюсь, смогла бы сделать то же, но как узнать? Тебе доводилось оказываться в подобных ситуациях раньше?

– Нет.

– Разве не удивительно? Мы понятия не имеем, какие мы внутри. Как случилось, что тебе понадобилась работа? Вот уж не думала, что тем, у кого есть личные самолеты, нужно пахать, зарабатывая на жизнь…

Валери взглянула на нее с удивлением. В кругу ее знакомых никто никогда не задал бы такого вопроса.

– Понимаешь, о таких вещах можно мечтать, – продолжала София. – Личный самолет и все такое, огромный дом, квартира в Париже, а может быть, еще где-нибудь; путешествия, модельная одежда, яхта, короче – все, что душе угодно. И у тебя все это было?

Валери печально улыбнулась:

– Совсем не удивительно, что ты добилась неплохих результатов в исследованиях.

София покраснела.

– Хочешь сказать, что я любопытная, прости.

– Нет, это ты извини меня, – быстро проговорила Валери. – Я не имела этого в виду. Я хотела сказать, что ты умеешь задавать вопросы.

Она улыбнулась вновь, на этот раз теплее. Перед обаянием Софии устоять было трудно. Да и к чему сопротивляться? София Лазар предлагала ей дружбу именно в тот момент, когда она очень нуждалась в ней. Валери звонила нескольким приятелям в Мидлбург, но разговаривая с ней, они испытывали явную неловкость, как и те, к кому она обращалась в поисках работы. В какой-то мере она понимала их: они не знали, как говорить с ней, не натыкаясь на стену, отделявшую их безопасное положение в обществе от ее хрупкого социального статуса. Валери настолько возмутили их неуклюжие попытки поддержать беседу, что временами она была неприлично грубой, обрывая разговор. Некоторое время спустя угрызения совести терзали ее. «Вот и новые потери, – думала она. – Жалко, что во всех несчастьях нельзя обвинить Карла. Гораздо легче сознавать, что есть один негодяй, а не целая куча предателей».

Но София принимала Валери такой, какая она есть; Софию интересовал размер ее прежнего дохода, но она не высказывала своего мнения – ни восхищения, ни зависти; София не искала ничего, кроме дружбы. «Чтобы мир не стал мрачным», – с улыбкой подумала Валери.

– Когда-то у меня были деньги, – сказала она, – теперь их нет. Как-нибудь в другой раз я расскажу тебе об этом.

– Мне очень интересно, – ответила София. – Мне нравится читать о богатых, но как-то не доводилось беседовать с ними. О чем тебе хотелось бы поговорить? О муже?

– Не сейчас. А ты не хочешь рассказать мне о своем?

– О, это было так давно. Лучше я расскажу тебе о своем друге, который собирается взять меня в жены. Однако, надеюсь, ты подождешь немного, хорошо? Пока мы узнаем друг друга получше. Валери улыбнулась.

– Как правило, одинаково трудно и слушать, и рассказывать о сокровенном, когда морально не готов.

София взглянула на нее с некоторым удивлением.

– Мне нравится такой подход. Где ты живешь?

– В Фейрфаксе.

– Неплохое место и близко. А я на Фолс Черч.

Она доела суп и, откинувшись на спинку стула, широко улыбнулась.

– Слушай, что я тебе скажу. Я научу тебя всему, что знаю в исследованиях; будем регулярно завтракать, мы и не заметим, как подружимся и будем свободно говорить обо всем. Мне этого хотелось бы, а тебе?

– Да, – сказала Валери, – мне тоже этого хочется, и очень сильно.

Проработав около трех недель в РαН, как-то возвратившись домой после работы, Валери увидела поджидавшую ее мать.

– Знаю, нужно было сперва позвонить, – сказала Розмари, пока Валери открывала дверь и они проходили внутрь квартиры. – Но я не могла ждать. Села в поезд. Знаешь, есть такой чудесный поезд из Нью-Йорка в Вашингтон? Он так быстро идет – семьдесят пять миль в час, так сказал проводник, и изумительно чистый, хотя вот питание не то, что хотелось бы… закуска, видишь ли, сэндвичи, а не настоящий обед, к тому же приходится самой ходить за ними. Тем не менее, все произвело на меня благоприятное впечатление. За исключением того, что пришлось идти через весь вокзал Пенн Стейшн. Это настоящий кошмар; ужасно. Знаешь, на что это похоже? Конечно же, ты читала об этом, но, поверь, увидеть этих людей совсем другое дело, всех тех, кто там ночует, а мне пришлось идти мимо них… Я не могла поверить…

– Присядь, мама, – сказала Валери, прерывая возбужденный поток слов. – Сейчас приготовлю чай. Скажи, что случилось?

– Ты что, здесь живешь? – с удивлением спросила Розмари. Она оглядела маленькую комнатку. – И ты живешь вот здесь?

В этот момент Валери наливала воду в чайник:

– Не слышу.

– Я сказала… – Розмари запнулась. Откинувшись на спинку стула, она закрыла лицо руками.

Валери села рядом.

– Ты рассчитывала немного пожить со мной, да?

Розмари кивнула.

– Я думала, что ты ищешь в Нью-Йорке квартиру поменьше.

– Искала. Ужасное дело. Ходила от одной жуткой квартиры к другой. Представить себе не можешь, какую наглость нужно иметь, чтобы заламывать такую цену. Маленькая темная квартирка с одной комнаткой, куда не втиснуть мою мебель… Она быстрым взглядом окинула комнату и спальню Валери и замолчала.

Они немного посидели; когда зашумел чайник, Валери вернулась на кухню.

– Где твой багаж? – спросила она.

– На вокзале, – ответила Розмари.

– Много его у тебя?

Розмари не отвечала.

– Сколько, мама?

– Девять…

– Девять чемоданов? Да ты запаслась на целый год.

– Не язви, Валери. Я не подумала об этом. Все было так ужасно, я так испугалась… Я не могла больше жить в той квартире и не сумела подыскать новую, теперь вот не знаю, как быть, куда ехать. Я подумала, что в конце концов могу оказаться на улице, как те люди, про которых ты читала, меня мучили кошмары. Поэтому я приехала сюда. Мне пришлось. Мне шестьдесят один год, и я не могу представить себе… Не знаю, что делать.