No Maker Made Me (СИ) - "mari.kvin" Страница 42

— Баки Барнс.

Баки прекрасно понимал, что Демитрио интересовало больше не имя, а то кем он приходился Мелании. Вопрос, на который Баки бы и сам хотел знать ответ. Кто он ей? Кто она ему? Что между ними? Просто банальное желание чувствовать хоть что-то, хоть какое-то подобие тепла, уюта, чего-то родного рядом? Желание удовлетворить потребность? Что-то большее? Все началось с того, что он не хотел выпускать из виду девушку, узнавшую о нем слишком много, но привело явно куда-то не туда.

— Я поговорю с ними, — тише заговорил Баки, обращаясь к Сэму, — а ты свяжись с Наташей. Объясни ей все, что сказал Бьюик, скажи про родителей, Страйкера, и что мне понадобится больше времени. Она все объяснит, скажет, что делать дальше.

— Понял.

Рассказав родителям Мелании про ее способности, проблемы и Канаду, Баки понял, что свалил на людей слишком много информации. Ни Элоиза, ни Димитрио даже ничего толком не говорили. Она уселась в кресло вязать, он ушел в изучении брошюр, а Баки понял, что ему надо держаться где-то поблизости потому, что как только шок пройдет, а все мысли окажутся на нужных полках, то вопросов будет много.

Когда Мелания проснулась и начала просить, чтобы ей все объяснили, Баки почувствовал себя так, словно его грудь зажали в тиски. Не должно больше происходить все то, через что прошел он, через что прошла она. Все то, что приводило к таким последствиям.

Элоиза отложила вязание, Демитрио — брошюры. Баки подошел ближе, продолжая смотреть на растерянное, почти детское выражение лица Мелании.

— Я все им рассказал, — сообщил он, решив, что сейчас это будет к месту. Он хотел продолжить, но почувствовал вибрацию телефона в кармане, что значило одно — Наташа. — Думаю, что будет лучше обсудить все без меня, — твердо сказал Баки. — Я… зайду позже.

Пока никто не начал говорить, Баки вышел и достал телефон. Сообщение действительно было от Наташи.

От: НР

Мы нашли его. Едем к вам.

Новость вроде бы была хорошая, но Баки все равно чувствовал, что все не так просто. Интуиция, жизненный опыт или что-то еще подсказывали ему, что за этим обязательно последует что-то еще. И это что-то никому не понравится.

========== 19. ==========

— Ты был прав.

Мелания посмотрела на Баки, который выглядел еще более хмуро, и поняла, что слова дались ей без какой-либо сложности. Наоборот. Ей хотелось произнести их, убедиться, что Баки услышал, но чего ждать в итоге — все еще непонятно.

— Мне жаль, что это так.

Голос Баки прозвучал тише обычного. Мелании даже показалось, что ему абсолютно плевать на правоту, на ее слова. Весь вид Баки говорил, что он где-то в своих мыслях, которые занимали его гораздо больше настоящего.

— Я очень рада, что ты приехал.

Мелания решила сменить тактику. Еще не так давно больше всего ей хотелось именно этого — чтобы он приехал, чтобы ощутить себя в большей безопасности, чтобы Баки просто был рядом. Пусть хмурый. Пусть молчаливый. Но зато здесь. Да и все это казалось уже таким знакомым, таким родным, что если бы вопрос зашел о принятии этих качеств, то долго бы он точно не решался.

— И ты… познакомился с моими родителями? — с легкой игривостью в голосе поинтересовалась Мелания.

После этого вопроса Баки заметно оживился и слегка растерянно взглянул на нее. Пожал плечами.

— Вроде того.

— Вроде того? — переспросила Мелания. — Это как?

— Обменялись именами.

Мелания знала, что Баки говорил серьезно. Ей даже представилось это знакомство. И в картинке, нарисовавшейся в ее голове, не было ничего особо смешного, но Мелания начала громко смеяться.

Ее спокойный отец, который бы вспомнил, что полагается как-то проявить себя перед ухажером дочери.

Ее эмоциональная мать, которая голодала по всему, что было связано с «идеальными киношными отношениями матери и дочери», фильмами, с которыми была так наполнена американская культура.

И спокойный, невозмутимый Баки Барнс.

Хотя, скорее всего, настоящее положение, ее здоровье и больница отодвинули все на задний план.

Мелания так увлеклась смехом, что не заметила, как Баки встал и уже оказался около ее койки. После нескольких часов разговора с родителями, после ухода Баки Мелания ждала этого момента — возможности остаться вдвоем, но сейчас никак не могла взять себя в руки и перестать хохотать.

— Прости меня, но мне почему-то так смешно от этой мысли.

Взгляд Баки не менялся. Более того он и сам начал казаться более серьезным, более озадаченным. Как будто во время разговора кто-то невидимый свалил ему на плечи такой груз, который он и может держать, но для которого требовалось и слишком много физических и моральных сил.

Мелания подсела ближе, потянулась к Баки. Ей захотелось снова ощутить его: губы, прикосновения, запах, услышать голос где-то рядом с собой, но он отстранился. Вроде бы простое действие, занявшее у него несколько секунд, но Мелания ощутила обиду.

— Ты так сильно злишься на меня? — непонимающе спросила Мелания.

— Нет.

Баки ответил быстро, произнес твердо. Его интонация вселила в Меланию большую уверенность, но ситуация понятнее не становилась.

— Врач сказал, что тебе стоит воздержаться от прикосновений, — продолжил Баки. Мелания закатила глаза и удобнее улеглась на кровати.

— Да, родители что-то такое говорили, — признала она. — Мы действительно будем так этому следовать?

— Да, — в том же тоне ответил Баки.

— Когда ты стал таким занудой? — хмыкнула Мелания, легла на бок, накрывшись одеялом. — Раньше было веселее.

— Твои родители тебе ничего не объясняли?

Чем больше Баки спрашивал, тем сильнее Мелании не нравился его тон, направление разговора. Внутри как будто стала зажигаться желтая лампочка, предвещающая, что скоро случится что-то плохое, зажжется красный цвет и пиши — пропало.

— Нет. Мы больше о нас говорили. Мама объяснила про Канаду. Я ничего из этого не помню, но с ее слов, все проходило мило. Мы даже мосты навели вроде как. Страйкера интересовало то же, что и Бьюика. История моей семьи. Она ответила на все вопросы. Но я не сержусь. Тут во многом и моя вина. Я отдалилась. Да и сложно поверить в такое. Короче…

— Я все понимаю. Это сложно, — ответил Баки, но все равно сел чуть ближе. Мелания перевернулась на спину и полностью сосредоточилась на его лице. — Что тебе сказали родители?

— Еще на Сицилии во время беременности мама простудилась. Она так думала. Потом выяснилось, что это грипп. Состояние ухудшалось. Она переболела, но были осложнения. Так как она была беременна, ей корректировали лекарства и все прочее. Ей говорили, что неизвестная аллергия, что это все нормально. Как и сыпь, и головокружение, и судороги. У нее брали много анализов и… Ей тогда не казалось странным происходящее, но… это то, что она смогла вспомнить. Я все рассказала Бьюику и остальным… — рассказала Мелания, осмотрелась по сторонам и приподнялась на локтях. — Почти все, — тише на итальянском добавила она. — Врач был пожилой уже тогда и… скорее всего он уже скончался от старости, но… мама помнила медсестер. Никто не называл их имена.

Мелания стала внимательнее смотреть на лицо Баки, надеясь, что он поймет к чему она все это сказала. После того, как иллюзия безопасности в центре Тони Старка дала неслабую трещину, в голове все чаще вспоминались слова Баки перед поездкой сюда, а мысль, что доверять можно только ему утвердилась окончательно.

Все, что нужно было Баки изначально — это собрать свое прошлое.

Да и это она больше навязала ему свое общество, а не наоборот.

Все, что он делал дальше — это помогал ей, ничего не прося взамен. И какой же дурой надо было быть, чтобы заметить это только сейчас?

— Если я скажу тебе имя, ты узнаешь о ней? И оставишь между нами?

Мелания поняла, что сказала это почти шепотом. Что уставилась на Баки так, как будто ждала, что на ее глазах сейчас произойдет чудо.

— Я узнаю. И никто об этом не узнает, пока я ищу информацию. Но после этого мы еще раз поговорим и решим, что делать дальше. Согласна? — тоже на итальянском заговорил Баки.