Ирина Мясникова - Женская сила Страница 42

– Татьяна, местная питерская, работаю директором по персоналу на заводе.

– Очень приятно, Татьяна. Пожалуйста, ваш вопрос.

– Правильно ли я поняла, что если я решила развестись с мужем из-за того, что… – Таня задумалась, подбирая слова.

– Ну, смелее, – подбодрил ее профессор.

– Он болен алкоголизмом. Болезни своей не признает. Лечиться не желает. И я, честно говоря, устала от своего бессилия и от всей этой ситуации в целом.

– В чем ваш вопрос?

– Если я поняла вас правильно, то, разведясь с ним, я опять попаду в такую же ситуацию, только еще более сложную, так как это будет уже не от Бога, а от людей? – Таня вспомнила газпромовского принца-начальника и доктора, который давеча выводил Белова из запоя. Оба они имели к Тане явный интерес и абсолютно вписывались в теорию, только что озвученную профессором.

– Совершенно правильно. У кого еще есть вопросы? – Профессор всем своим видом дал понять, что Таня ему больше неинтересна, а ассистентка попыталась забрать у нее микрофон.

– Я еще не закончила, – железным тоном сказала Таня. «Дирпопер», если надо, может и железку включить.

– Продолжайте, пожалуйста. – Профессор недоуменно пожал плечами.

– Почему со мной это происходит? А главное – зачем?

– Что – это?

В зале зашумели. Таня ни капельки не сомневалась, что подобная проблема близка многим присутствующим.

– Все вот это! – Голос Тани оставался железным. – Почему мне дан супруг, больной алкоголизмом? Зачем следующий мой супруг, исходя из ваших слов, тоже должен быть болен алкоголизмом? Почему именно алкоголизм? Какое отношение имеет ко мне эта болезнь?

В зале раздались редкие аплодисменты.

– Ну вы же понимаете, что ничего просто так не бывает. – Профессор закатил глаза к потолку. – Вероятней всего, это ваше кармическое наказание. Может быть, в прежней жизни вы были точно таким же алкоголиком? Изводили своих близких?

– Какая чушь! – громко и отчетливо, так что и безо всякого микрофона было слышно всему залу, сказал весьма симпатичный упитанный лысый мужчина лет пятидесяти. Он встал, подошел к Татьяне и как-то очень вежливо, но при этом решительно взял у нее микрофон. – То есть вы хотите сказать, что эту милую женщину судьба наказывает за то, что в прежней жизни она якобы была алкашом? Не иначе как биндюжником, который регулярно избивал жену и детишек? – Он окинул Таню оценивающим взглядом, как бы примеривая к ней только что придуманный образ. – Что ж, вполне может быть! Только вот в чем беда, она ведь об этом, извиняюсь, ни хрена не помнит! Тогда в чем, как вы говорите, кармическое наказание? И откуда вдруг взялось наказание? Ведь мир нас никогда не наказывает. Он преподносит уроки. Девушка же даже вопрос поставила правильно. «Почему?» и «зачем?», а не «за что?»! А если это урок, то в чем же он заключается? В том, что пить плохо? Так, мне кажется, она и сама об этом знает. Вроде бы непьющая. По крайней мере, на вид. – Толстяк еще раз посмотрел на Таню и лукаво подмигнул ей.

Таня радостно закивала.

– Так, может быть, она и не пьет, потому что все время с пьянством борется? Иначе спилась бы уже давно! – предположил профессор, а потом раздраженно заметил: – Хотя я так понимаю, что у вас есть собственное мнение по данному вопросу, тогда предложите альтернативу, а не критикуйте.

– Разумеется! – Толстяк достал носовой платок и вытер лысину. – Скажите, Танечка, сколько вам было лет, когда вы познакомились со своим супругом?

– Двадцать. – Таня почему-то испытывала к толстяку огромное доверие. Она даже почувствовала себя рядом с ним неразумной школьницей.

– Замечательно! А что вам больше всего в нем тогда понравилось? Из-за чего вам, двадцатилетней девчонке, захотелось пойти за ним на край света?

– Голос! – не задумываясь, ответила Таня. – У него был просто волшебный, обворожительный голос. Вот как у профессора. – Таня кивнула в сторону Зелинского, и строгий взгляд того несколько потеплел.

– Он его потерял? Этот голос?

– Нет. Все при нем.

– А сейчас вам этот голос нравится так же?

– Нет, сейчас этот голос меня раздражает. – Таня опять вспомнила пьяного Белова, и, видимо, эти воспоминания отразились у нее на лице, так как по залу пронесся вздох.

– Сколько лет у вас на это ушло? Ну на то, чтобы восторг превратился в раздражение.

– Почти пятнадцать. – Таня почувствовала себя виноватой.

– Слышите. – Толстяк обратился к залу. – На то, чтобы понять, что в спутнике жизни и мужчине мечты голос – не самое главное, у нашей Танечки ушло пятнадцать лет!

Раздались аплодисменты.

– А теперь, Танечка, вы можете одним словом сказать, что вам лично необходимо в мужчине в первую очередь?

Таня задумалась:

– Одним словом?

– Да.

– Одним, наверное, не смогу, – растерялась Таня. Действительно, как тут одним словом скажешь, ведь в мужчине много всяких разных свойств.

– Хорошо. Я помогу вам. – Толстяк хитро улыбнулся и заглянул Тане в глаза. – С голосом мы уже за пятнадцать лет разобрались, а теперь скажите, как вы думаете, достаточно вам теперь, если у мужчины будет благородная седина?

– Нет, – хихикнула Таня. Он издевается, что ли?

– А серебристые очки и элегантный костюм?

– Да нет же!

– А мягкие теплые руки?

– Нет. Нет и нет! Это, конечно, все хорошо, но не главное.

– Так что же главное? Вспомните, Танечка. Вспомните все несостоявшиеся совместные отпуска. Вспомните, как он ребенка из садика забрать забыл, да не один раз! Как документы потерял прямо перед покупкой квартиры. Вспомните, как соседи вам за лекарствами в аптеку бегали, когда вы с температурой лежали. Вспомните, как он из командировки вас не встретил, как спал в подъезде. Вспомните, как он в конце концов описался и сблевал на вашу блузку. Все вспомните! У вас есть что вспомнить.

– Надежность! – выпалила Таня. – Вот что самое главное!

В зале опять зааплодировали.

– А если этот надежный будет местами на огородное пугало похож, ведь многие мужчины в отсутствие рядом с ними заботливой женщины становятся похожи на бомжеватых бродяг? – с улыбкой поинтересовался толстяк.

Зал опять оживился, видимо, это встрепенулись бомжеватые бродяги.

– Это вы правы. О мужчине надо заботиться, иначе он чахнет, каким бы молодцеватым фраером ни прикидывался, – согласилась Таня.

– То есть вы теперь понимаете, что пугалу надо в первую очередь заглянуть в душу на предмет выяснения его надежности?

– А можно он все-таки не совсем на пугало будет похож? – жалостно попросила Таня.

– Это вы меня об этом просите? – Толстяк сделал круглые удивленные глаза. Все равно как пальцем у виска покрутил.