Галина Куликова - Одна помолвка на троих Страница 42

– Это трудно так сразу переварить, – сказала Агата и большими глотками выпила полчашки слегка остывшего чая.

– Ничего, переварите. Может, вам еще раз Лену потрясти? Приприте ее к стенке фактами. Впрочем, если она захочет отвертеться, скажет, что я из ума выжила. Она баба изворотливая.

– Но ведь за что-то дедушка ее любил? – робко спросила Агата.

– Ну… кто его знает? Мужчины – существа настолько странные, насколько это вообще возможно. О чем они думают, в редких случаях можно угадать, но вот что они чувствуют… Если бы у них имелись бортовые самописцы, при крушении очередной биографии мы бы узнали много интересного. Но мужчину, видите ли, можно только окольцевать и после вести наблюдения. Строить гипотезы, то да се… Но все это будет ненаучно. Так что любил ли Мирон Елену, науке неизвестно.

В этот момент в соседней комнате зазвонил телефон.

– Ох, простите, мне обязательно нужно ответить!

Людмила Семеновна вскочила и вихрем унеслась прочь, а Агата осталась сидеть на диване. Мысли путались в ее голове. Она перескакивала с одного на другое и, конечно, пыталась переосмыслить все, что происходило с ней в детстве. Ведь теперь, когда она узнала, что Елена Викторовна ей не родная, многое стало понятным.

«Она просто не любила мою маму, – думала Агата. – Это и есть объяснение». Не хотела, не любила… А когда приемная дочь погибла, осталась еще более нелюбимая и нежеланная внучка. «Почему после смерти деда она не сдала меня в детдом? Это было бы вполне в ее духе. Но нет – она оставила меня при себе. На общественное мнение ей всегда было наплевать, тогда в чем же причина?»

Людмила Семеновна не появлялась очень долго. Слишком долго, чтобы Агата не начала беспокоиться. В конце концов она встала и, постучав в приоткрытую дверь, заглянула.

Вдова архитектора сидела за огромным письменным столом, зажав телефонную трубку между плечом и ухом, и что-то лихорадочно строчила в большой тетради. Агата кашлянула, и та подпрыгнула так высоко, что едва не вылетела из кресла.

– Деточка! – воскликнула она удивленно. – Вы еще здесь? Мне кажется, я вас проводила до двери. Нет? Простите меня, простите. Но вы ведь знаете, где коридор? Просто сильно размахнитесь, и все само захлопнется.

Растерявшаяся Агата не была готова к такому повороту дела. Но настаивать на продолжении разговора, судя по всему, было бессмысленно.

– А можно мне будет позвонить, если вдруг…

– Разумеется! Я всегда отвечу на ваши вопросы, всегда.

Агата, будто лунатик, прошла в коридор, надела туфли и, как было велено, изо всех сил захлопнула за собой дверь. Дверь громыхнула на весь подъезд.

Итак, одна тайна разрешилась, но появилась другая.

– Не поднимайся, я как раз выхожу, захвачу твои документы с собой, – сказала Марго и, не дожидаясь ответа, положила трубку.

Глеб пожал плечами и остался в машине. Включил автомагнитолу и, наткнувшись на веселую песенку Ниагары, сделал звук погромче. Когда в поле его зрения появилась Марго, он дернулся было вылезти из машины, но она жестом показала, что подойдет сама. Открыла дверцу и скользнула на соседнее сиденье. В одной руке у нее была папка, в другой – термокружка с кофе.

– Вот, – сказала она, – твои документы. Ты бросил их на банкетку, а Кристинка завалила всяким хламом.

– Спасибо.

Глеб сидел и удивлялся, зачем Марго забралась в его машину, и тут она вдруг неожиданно потребовала:

– Глеб, послушай меня внимательно.

Он удивленно повернулся и встретился с ней взглядом. Она сидела, напряженно выпрямив спину, уголки губ опустились вниз.

– В чем дело? – спросил он. Сердце его екнуло. Может быть, отец болен?

– Я просто хочу тебя предупредить. – Она тяжело сглотнула. – Если ты отменишь свадьбу, тебе несдобровать.

– Отменю свадьбу? – Ошарашенный Глеб молча смотрел на нее. В ее глазах появилась странная смесь тоски и гнева.

– Я сживу тебя со свету, – пообещала Марго без всякого намека на улыбку. – Я рассорю тебя в отцом, с сестрой и даже с Клавдией Васильевной. Не волнуйся, у меня получится.

– С чего ты взяла, будто…

– Ты можешь обмануть кого угодно. Но не меня. – Марго сдвинула брови. – Я много лет люблю человека, который был несвободен. Я могу угадать мельчайшие оттенки настроения по дрожанию ресниц. Годами я вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать знаки, свидетельствующие о его намерениях. Я ловила каждое движение его бровей и губ, классифицировала оттенки голоса… Я эксперт по лжи. Пока ты болел, я наблюдала за тобой и за Даной. Мне многое стало ясно.

Раздосадованный и сбитый с толку, Глеб сердито пробормотал:

– Понятно. Ты ясновидящая.

Марго не обратила на его реплику никакого внимания.

– Если ты отменишь свою свадьбу, отодвинется и моя. А у меня нет никакого желания ждать еще бог знает сколько лет, пока вся дурь не выветрится из твоей башки. Так что имей в виду: или ты оставляешь все как есть, или готовься к войне.

– Я могу поговорить с отцом…

– Заткнись! – прикрикнула Марго железным тоном. – Я сама могу поговорить с твоим отцом. Дело не в том, кто с ним поговорит. Дело в том, что его переклинило на этой идее. Женить тебя, а потом уж жениться самому – он так решил. Никакие разговоры не помогут.

Глеб молчал и слушал, как стучит его сердце.

– В общем, я тебя предупредила, – обронила Марго, – или свадьба, или война.

Не попрощавшись, она выбралась из машины. Когда она захлопывала дверцу, Глеб успел увидеть выражение ее лица, и оно его по-настоящему испугало. Он проследил за тем, как она, отхлебнув кофе из термокружки, заводит свою машину и проезжает мимо, хладнокровная, как серийный убийца.

После обеда Глеб договорился встретиться с Даной. Он и так-то был не в лучшем настроении, а уж после того, как Марго выдвинула свой ультиматум, окончательно пал духом.

Он не знал, как вести себя с собственной невестой после того, что случилось в воскресенье. Он ничего не знал. Ему хотелось рассказать кому-нибудь о том, какую кашу он заварил. Возможно, если ему удастся выговориться, в голове прояснится и мудрое решение придет само собой. Глеб уже собирался позвонить матери, но понял, что только расстроит ее. Что, если вызвать Кристинку и вывалить все на нее? Однако советоваться на такую тему с женщиной, от которой накануне свадьбы сбежал жених, глупо. Нет, Кристинка сразу же ополчится против него. Так что сестра отпадает.

Может быть, бабушка? Она единственная, пожалуй, способна выслушать его и не впасть в истерику. Бабушка обойдется без кудахтанья и закатывания глаз. Он позвонил ей, долго слушал гудки, но в конце концов она все же ответила.

– Я сейчас в «У медведя Гоши», в двух кварталах от дома, кофеек пью, – сообщила Клавдия Васильевная немного хвастливым тоном.