Ломота - Дарья Данина Страница 42

— Я не малышка, — это слово режет мне слух, потому что когда-то так меня называл Роберт. А сейчас не лучший момент, чтобы в очередной раз проводить параллель между двумя мужчинами, — Марат, — вдох. Соберись, Дин! — что ты хочешь от меня? Пойми... я... — меня начинает трясти, — я не могу дать тебе большего. Это ни к чему не приведёт. Секс? Хорошо, — судорожно киваю, отступая к стеллажам и заламывая себе пальцы, — но ведь тебе, как я понимаю, этого недостаточно?

— Недостаточно, — подтверждает и, недобро сверкнув глазами, прячет руки в карманах брюк. Едва заметно качнулся на пятках, — ты знаешь, чего я хочу, Дин.

— Но я не могу тебе этого дать, Марат! — срыв. Я чувствую, что я уже на грани. Это болезнь. Мне больно. Я физически ощущаю это.

— Да что не так, Дин?! — неожиданно он кричит в ответ. Я вздрагиваю, прижимаясь спиной к стеллажам, — что, блять, со мной не так?! Чем я хуже?!

— Он мой муж! — мой голос звенит в напряжённом, наэлектризованном воздухе.

— Муж?! — Марат срывается со своего места и стремглав оказывается рядом со мной. Снова. Так близко, что я задерживаю дыхание, — Муж?! — повторяет это. Стальные нотки в его голосе, и ярость во взгляде пробирают до костей, — тебе самой не надоело?! — переходя на шёпот слишком быстро, — Дин? Я не хочу тыкать тебя носом в очевидное. Понимаешь? Ты не котёнок. Ты умная женщина. Как же ты не видишь очевидного? Как?! — его пальцы обхватывают моё лицо, причиняя новую боль. Я издаю нечто, похожее на писк и поднимаюсь на носочки, — раскрой, наконец, глаза! Я перед тобой, Дина! И я буду любить тебя так сильно, как никто...

Знаю, что это не то, что я должна была услышать... не то, за что должна была зацепиться, но я ухватилась именно за эти слова... не за последние.

— Что ты знаешь, Марат? — широко распахиваю глаза, пытаясь рассмотреть густую и почти чёрную радужку его глаз, — я ведь уже не первый раз спрашиваю тебя... что. Ты. Знаешь? М? Ты ведь что-то знаешь. Но молчишь. Что за намёки?! Неужели это так сложно? Ты сводишь меня с ума! — я толкаю его в грудь, надеясь выпотрошить из него информацию, — почему не скажешь, как есть? Роберт изменяет мне? Да? Это ты хочешь мне сказать?! Но молчишь, как трусливый мальчишка?! На это ты намекаешь?! Ты..., — задыхаюсь от подступившей злости, — ты ничем не лучше! Понял? — снова толкаю его, и на этот раз он отступает. Незаметно покачивает головой, словно разочаровываясь. Во мне? Или в себе?

— Дура, — почти неслышно. Но это слово выбивает из моих лёгких остатки кислорода. Его и так было совсем мало. А тут... я просто открываю рот, как рыба, выброшенная на берег, и не нахожу слов.

— Забудь. Сюда. Дорогу. Ясно? — шиплю, глядя на него исподлобья, — молчи дальше. Молчи. Это же так удобно, да?

Поджимаю трясущийся подбородок и стряхиваю с лица упавшую прядь. Моё сердце так сильно колотилось в груди... мне казалось, что от каждого удара рёбра под тонкой кожей ходят ходуном.

— Дина, — осторожно произносит моё имя. Уголок его губ едва заметно дёргается. Я вижу, как под кожей плавно скользит его кадык.

— Я не буду с тобой. Слышишь меня? Не буду. Я ЕГО люблю. Не тебя.

Марат несколько секунд смотрит на меня. Не моргая. Не шевелясь. Мне даже кажется, что он не дышит. Его эмоции выдают лишь прищур тёмных глаз и гуляющие желваки. Он зол.

И я. Не меньше. Возможно, это всё?..

Проходит не больше минуты, и я вновь вздрагиваю, когда дверь моего кабинета захлопывают с такой силой, что она едва не срывается петель. Я слышу шум. Словно что-то упало. Или же этому чему-то помогли упасть.

Рваный вдох. Боль. Прямо по центру. В грудной клетке. Так глубоко и отчаянно. Слишком. Будто одним ударом из меня выбили весь дух.

Я собираю себя по кусочкам. Подхожу к зеркалу, глядя на дрожащие губы. Искусанные, и опухшие от его поцелуев губы. Провожу по ним кончиками пальцев.

Не вздумай плакать, Дина. Не смей...

Из-за кого? Кто он тебе?

Никто. Никто, слышишь?

Ты всё правильно сделала. Ты должна была поступить именно так.

А с Робертом? Разберусь. Соберусь и разберусь во всем, что не даёт покоя.

Прижала к горячим щекам ледяные ладошки и часто задышала. В носу до сих пор стоял чужой запах. Запах Марата. А чужой ли? После всего? Кажется, теперь я узнаю его из тысячи. Так говорят?

Я приблизилась к своему окну. Впилась фалангами в подоконник, сдерживая эмоции. Сдерживая позыв к слезам. Абсолютно бесполезным и никому не нужным. Мои зубы вцепились в нижнюю губу, когда я увидела его. Широкими шагами, Марат проследовал к своему внедорожнику. Не задерживаясь ни на секунду. Не оглядываясь.

Я проводила взглядом удаляющийся автомобиль, и только тогда отдалилась от окна. Вновь подошла к зеркалу, всматриваясь в собственное отражение. Разглядывая свои глаза, и пытаясь в них прочесть хоть что-то. Но там было пусто. Так пусто в них ещё не было никогда.

На автомате я собрала остатки себя... и своих вещей. Вернула на место Полин гель. Подняла венок, что свалился на пол, когда Марат хлопнул дверью, и сложила в пакет свои туфли. Подхватив сумочку, вышла из офиса. Закрыла дверь, и на ватных ногах спустилась вниз по лестнице.

Я знала, что сегодня напьюсь. Это было необходимостью. Чтобы отсечь все лишние мысли. Чтобы на время забыть всё то, что сводит меня с ума. Хотя бы чуть-чуть. Один раз.

В голову неожиданно приходит мысль, что я не хочу домой. Что я не хочу видеть кислую мину Роберта. Не хочу стоять возле плиты и делать вид, что всё хорошо. Не хочу стелить нашу общую постель и наблюдать за тем, как Роб обиженно отворачивается от меня, ложась в нашу общую кровать. Это... отвратительно. Я так устала.

Я вежливо прощаюсь с охранником на посту и выхожу на улицу. Расслабленно опускаю плечи, позволяя приятному ветерку обнять себя. Окутать лёгкой и приятной прохладой летнего вечера.

Достаю телефон, чтобы вызвать себе такси. Я и правда сегодня без машины. Утром меня мучила головная боль, поэтому я не