Грешник - Шанталь Тессье Страница 42

Я достаточно наслушалась сеансов моей матери, чтобы понять, что люди могут убедить себя в нереальности происходящих с ними вещей. Я думала, что человек в маске — это кто-то незнакомый. Поэтому мне даже не пришло в голову искать сходство, что навело меня на еще одну мысль.

Истон Брэдли Синнетт убил моего отчима.

Эта мысль поражает меня, как пощёчина Дэвида. От шока и удивления у меня сжимается грудь. Почему? Это было не из-за меня. Что же такого сделал Джеймс, чтобы заслужить убийство? Меня это не печалит, но мне интересно. Из того, что я слышала за эти годы, следует, что Лорды заботятся о своих. Это может означать что-то хорошее или плохое. В зависимости от того, что ты для них сделал, их общество может заставить тебя исчезнуть. Сделать так, будто тебя никогда не существовало.

А палец Джеймса? Зачем Сину понадобилось забирать его палец и телефон? Что там было такого важного? Я никогда не узнаю. Син никогда не скажет мне, а я никогда не спрошу.

Умудрившись подняться с пола в душе, я начинаю мыть голову его шампунем. Прошлой ночью я многое узнала. Не только о Сине, но и о себе. Я хотела заставить его ревновать к Маку. Хотела подтолкнуть его, чтобы узнать, как далеко он зайдет. Я получила ответ. Часть меня хочет знать, как далеко Син зайдет, прежде чем сломается.

_______________

Я иду по коридору с дневником в руке. Сегодня утром я нашла свою машину на подъездной дорожке родителей Сина. И снова я понятия не имею, как она там оказалась. Но сегодня утром я быстро заехала к себе домой по дороге в университет. Я замечаю Сина, который идет навстречу мне с Джейсом, но меня не видит. Он слишком занят, глядит в телефон, набирая текст. Мне становится интересно, с кем это он разговаривает.

Значит, со мной можно только трахаться, но не писать и не звонить? Не знаю, почему я удивлена. Или почему я ревную. Меня больше злит тот факт, что он тот самый человек в маске, который пробрался в мою комнату и отымел меня. Мне должно быть стыдно за то, что я позволила этому человеку со мной сделать. Но я не стыжусь. Вместо этого я хочу большего. Большего от того, кем я его считала, и большего от того, кем он, как я теперь знаю, является.

Джейс что-то говорит ему, Син поднимает глаза от своего телефона и встречается со мной взглядом. Его глаза холодные. Непрощающие. Мне это в нем нравится. В нем нет фальши. Син ненавидит этот мир, хотя тот дал ему все, что он когда-либо хотел. Син убирает телефон в карман, засовывает руки в джинсы и направляется ко мне. Не обращая внимания на то, что его зовет Джейс.

Я закидываю рюкзак на плечо и, не доходя до него, поворачиваю направо, открывая дверь в класс.

— Так, теперь…

Мистер Гамильтон замолкает, увидев, что я вошла.

— Элли, — он прищуривается, глядя на меня.

Я стою, ожидая, что он меня выгонит, но он этого не делает. Дэвид не может позволить себе устроить сцену — не в этот раз, потому что здесь не только мы. Занятия официально начались. И если он хочет, чтобы я ушла, то ему придется тащить меня за волосы.

Я слышу, как за мной открывается дверь, и по тому, как напрягся Дэвид, мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что за мной вошел Син.

— У меня есть история, которой я хочу поделиться, — заявляю я.

— О, я не возражаю. Валяй.

При моем объявлении стоящий у кафедры Мак убегает, чтобы занять свое место. Он ненавидит зачитывать свои истории. Честно говоря, у этого парня либо скучная сексуальная жизнь, либо нет воображения. Стоит сказать «киска» или «пизда», как он тут же краснеет.

Дэвид скрещивает руки на груди и отводит от меня взгляд. Его молчание говорит мне все, что нужно знать.

Направляясь к передней части класса, я бросаю рюкзак к своим ногам и кладу перед собой дневник. Открыв его, я начинаю читать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

СИН

Я занимаю ее место в передней части класса и облокачиваюсь на парту, подперев подбородок рукой. Элли заправляет за ухо свои светло волосы, и я не упускаю из виду тот факт, что она потратила время, чтобы замазать все синяки, которые я оставил на ней прошлой ночью на яхте моего отца. Но я гарантирую, что те, что у нее под одеждой, все равно будут видны, если я раздену ее перед всеми.

— Впервые я встретила его в баре, — начинает она. — Он подошел ко мне и предложил выпить. Один бокал превратился в количество, которое я могу вспомнить.

Я наблюдаю за тем, как Дэвид ерзает на своем месте.

— Он сказал мне, что я красивая. Что я такая, какую хотят все мужчины. Я ему поверила. Но потом, как и тот, кто был до него, он поднял на меня руку.

Я сажусь прямее, мои глаза снова обращены к Дэвиду. Он поправляет галстук и смотрит на свой стол.

— Сказал мне, что я никчемная шлюха.

Дэвид прочищает горло.

— Элли, это не то задание.

— Почему? Почему женщина всегда оказывается шлюхой? — продолжает Элли, не обращая на него внимания. — Разве он не должен нести ответственность за то, что я стала влажной? За то, что он меня возбудил.

— Элли? — рявкает Дэвид, вскакивая на ноги.

— Он без проблем трахал меня, но когда узнал, что я трахалась с другим мужчиной, я стала никчемной. Отработанным мусором.

— Ради всего святого, Элли, — Дэвид выходит из-за стола и направляется к ней, но я встаю со стула, заставляя его остановиться.

— Я больше не была его шлюхой, а принадлежала кому-то другому, — Элли не отрывает глаз от своей бумаги, не обращая внимания на то, что он пытается помешать ей раскрыть их секреты. — Мне кажется забавным, что раз у меня есть киска, а у него член, то это мне должно быть стыдно. А мне не стыдно. Он накачал меня наркотиками, когда впервые оказался у меня между ног.

«Что он сделал?» Я делаю шаг к нему, а Дэвид делает два назад, чуть не споткнувшись о свой стул.

— Эллингтон!

— Он записал это, — продолжает Элли, по-прежнему игнорируя его. — Когда я проснулась, он показал