Заставь меня влюбиться - Селина Аллен Страница 42

– Разве только в своих мечтах, – усмехнулась я. – Но в реальной жизни никто не видел мои картины. Вернее я пыталась как-то развивать это, однажды даже устроилась ненадолго помощником одного известного художника, но потом, оказалось, что залезть мне под юбку для него было интереснее, чем взглянуть на мои картины.

Ник сунул руки в карманы джинсов, его глаза хитро прищурились, на губах появилась улыбка.

– Тяжело его винить, даже людям далеким от искусства ты легко можешь взбудоражить воображение.

О нет. Этот взгляд. Я понимала, какие мысли крутятся у него в голове. Мне это совсем не нравилось.

– Уэстер, мне казалось, мы все обсудили, почему ты все еще здесь? – от холодного стального и так резко возникшего голоса Конрада, я вздрогнула и шагнула назад.

На хозяине дома была черная футболка и синие джинсы. В который раз я замечала, что Хэтфилд был мрачной фигурой. Ник, несмотря на его темные глаза, был светлым, солнечным что ли. Он был словно ранее утро, именно такое впечатление Уэстер производил на меня. Конрад же был другим. Темный, словно грозовое небо, которое всеми силами не дает солнцу властвовать.

– Услышал детский лепет, решил познакомиться с твоей дочерью.

– Ей всего год, сомневаюсь, что она нуждается в новых знакомствах, – резко выдал Конрад.

Аврора, заметив темного, словно тучка папу, радостно взвыла и направилась к нему, но по дороге оступилась и чуть не свалилась на колени. Конрад слишком ловко подхватил ее и взял на руки, словно делал это миллионы раз до этого. Он не раздумывал ни секунды, не колебался, просто сделал.

От простого действия этого мужчины, мое сердце затрепетало. Аврора была рада оказаться у него на руках. Он нравился ей, и как ей удавалось не замечать всей этой темноты вокруг него?

Уэстер усмехнулся и направился к выходу из комнаты.

– Уже ухожу, – сказал он. – Сабрина, было приятно познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Не надейся, – бросил Конрад, даже не обернувшись к другу. Ник напоследок одарил меня улыбкой и ушел.

На какое-то время между нами повисло молчание. Я обдумывала то, что сейчас произошло, Конрад слушал Аврору, экспрессивно лепечущую что-то на своем языке.

– И к чему это было?

– Ты о чем?

– Ты выпроводил его, разозлился, только потому, что он зашел в эту комнату, могу даже предположить, что из-за меня, – прямо сказала я. Конрад нахмурился, даже Аврора, хлопающая по его лицу рукой, не могла заставить его отвести от меня взгляда.

– С чего ты решила, что из-за тебя?

– Ты думаешь, я идиотка? Я не училась в дорогущем колледже и не родилась в богатой привилегированной семье, но я не тупая Конрад. И вижу: только что ты распустил хвост перед другим самцом, хотя я всего лишь «типичная американская негорячая мамочка», – недовольно буркнула я.

Он помрачнел, тяжелый взгляд, обогнув мои губы, остановился на глазах.

– Были причины.

– Ты даже не будешь отрицать, что говорил это?

– Нет, но еще раз повторю, были причины.

– Да, и какие же?

Он тяжело вздохнул.

– Сабрина, мои друзья, они не те парни, с которыми ты привыкла иметь дела.

– А ты знаешь что-то о тех парнях, с которыми я привыкла иметь дела?

Он тяжело вздохнул.

– Пойми, они совсем не джентльмены, они не ходят на свидания, они…

– Такие же, как ты? – дерзко спросила я. Когда Конрад не ответил, я продолжила: – С чего ты вообще взял, что я собираюсь иметь дела, ну, например, с этим Ником?

– Ник умеет делать так, что девушки сами на него бросаются.

Странно, но именно такую же характеристику имел человек стоящий передо мной с моей дочерью на руках.

– Со мной этот номер не прокатит. И не нужно быть моим защитником. Недавно ты сказал, что я не та, с кем ты хотел бы провести свою ночь.

– А ты хотела бы провести ночь со мной? Ты сама ясно дала мне понять, что едва выносишь меня!

Я сжала зубы, ощущая потребность добавить, что даже если он и раздражает меня, это не мешает моим глазам с жадностью следить за каждым его движением и немедленно сексуализировать это.

Конрад прошелся по комнате, в которую он до этого не заходил, предпочитая останавливаться на пороге. Его привлекли картины, если что-то не было видно, например, там, где картины стояли друг за другом, он двигал их одной рукой, удерживая Аврору другой, и сканировал их задумчивым взглядом. Дочь подозрительно притихла, даже не пыталась соскочить на пол, сидела на его руках, одной ручкой по-хозяйски держась за краешек ворота его футболки, другой сжимая любимую куклу. 

Вдруг Конрад увидел что-то, что заставило его тихо удивленно вздохнуть. Я подошла ближе, заглянула за его плечо, и тут же почувствовала накатывающее смущение.

Конрад нашел картину, которую я, под действием определенных эмоций нарисовала недавно. После развратного вечера мне приснился один очень горячий сон. Главным действующим лицом этого сна был Конрад. Я не могла отделаться от этой картинки и решила таким образом помочь себе справиться с этим. Вот, что мы имеем: на картине был изображен он, голый, во всех мельчайших подробностях.

– У меня не такой маленький член, – повысив голос, выдал он.

– Не было натурщика, чтобы срисовать, и я срисовала его с Аполлона [1] , – пожала плечами я, за спокойным тоном стараясь скрыть свое безграничное смущение.

– Кого? – недоумевал он. Конрад развернулся и упер в меня свой негодующе-оскорбленный взгляд. – Мы же занимались сексом и у нас дочь.

– Я не помню ту ночь, и не помню размер твоего достоинства, – фыркнула я. Откровенная ложь. Я помнила все мельчайшие детали. Татуировки на его груди и руках. Идеальные шесть кубиков пресса, родинку чуть ниже и правее пупка и, конечно же, его член. Аполлон сильно уступал Конраду в размере.

– Но ты могла попросить меня, я бы разделся, – вдруг сказал он. Конрад подошел ко мне вплотную, Аврора, держа кулачок во рту, привалилась щекой к его плечу. – В крайнем случае, могла опросить моих подружек.

Он явно флиртовал, и я бы ответила забавы ради,