София Чайка - Подумай дважды Страница 43

- Значит, придется отстраивать заново. Ты умеешь укладывать кирпичи?

- Я серьезно. Рабочие начали отделку кабинета. Мне бы хотелось… Было бы неплохо, чтобы ты сам взглянул.

Он почувствовал в ее голосе неуверенность и еще что-то, чего он желал и во что боялся верить. Егор думал о том, какие подобрать слова, чтобы убедить Симу, что он никуда не сбежит, не оставит ее, как когда-то. Как сделать, чтобы она поверила ему, когда он далеко и не смотрит ей в глаза?

- Я скоро приеду. Хочу еще несколько дней побыть с мамой, понаблюдать за ней.

- Конечно. Я понимаю. Это сейчас самое главное. – Она замолчала, а когда он уже подумал, что сейчас она попрощается, Сима неожиданно произнесла: - Я жду тебя. Приезжай, как только сможешь.

Возможно, он - лишь влюбленный глупец, но ему хотелось верить, что эти слова означали для него исполнение самых заветных желаний. Сдержав рвущееся признание, он произнес:

- Приеду.

Это прозвучало слишком сухо даже на его мужской взгляд. Он обязательно поговорит с ней, когда вернется, и все встанет на свои места.

- Грибов, ты меня вообще слушаешь?

Он обошел вокруг Иннокентия и встал перед ним, заставляя обратить на себя внимание.

Аркадий не желал смириться с неудачей и решил предпринять еще одну попытку уговорить Грибова продать ему акции. С каждым днем его настроение становилось все более неуравновешенным. Он потерял всякое терпение и уже почти смирился с тем, что ему придется вынести историю рождения ребенка Эллы на всеобщее обозрение и обсуждение. Он не сомневался, что после того, как будет доказано его отцовство, наследство мальчика окажется в его руках, пусть и временно. Аркадию так сильно хотелось насолить Симакову, посмотреть в его самовольное лицо после того, как он, Крамарь, получит контроль над компанией, что месть постепенно превратилась в главную цель его жизни. Аркадий не помнил, когда все началось, но его это не волновало. Как перестала беспокоить и мысль о вероятном скандале, а также дальнейшая судьба ребенка. Мальчуган мог стать его наследником, но с такой же долей вероятности оказаться в приюте – после того, как Крамарь разберется с акциями.

Он увидел Грибова, входящего в кафе вместе с дочерью, и решил дать ему последний шанс поступить благоразумно, то есть избежать огласки. Последние дни ему никак не удавалось застать Иннокентия в офисе. Да и телефон тот не поднимал. Случайная встреча показалась Крамарю судьбоносной, и он вскочил в кафе следом за парочкой. Аркадий сразу приступил к делу, надеясь, что в присутствии дочери Кеша не станет уклоняться от беседы. К тому же в детском кафе Грибов вряд ли затеет ссору.

Иннокентий выбрал необычную тактику. Он отмалчивался, не признаваясь в знакомстве. Это выглядело бы смешно, если бы так сильно не злило. Тогда Аркадий и предпринял маневр, позволивший ему оказаться перед собеседником у кассы. Кеша невозмутимо перечислил продавщице пирожные, которые собирался приобрести и поинтересовался их стоимостью. Аркаша чуть не взвыл от ярости и почти прокричал:

- Прекрати валять дурака, Грибов!

- Дядя, в общественных местах кричать некрасиво. Тем более в присутствии детей. Мы с папой отдыхаем.

Он посмотрел вниз, на маленькую серьезную девочку, и подумал, что она очень сильно напоминает свою мать. А еще о том, что эта малявка когда-то может стать наследницей любимого промышленного детища Симакова. Уже одним этим она раздражала его до невозможности, но Крамарь сделал над собой усилие и даже улыбнулся. Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни.

- Извини. Тебя хорошо воспитали, детка. Как только твой папа ответит на мои вопросы, я оставлю вас в покое.

Кеша расплатился, взял большой бумажный пакет, уступил место очередному покупателю и лишь тогда повернулся к Аркадию.

- Я все сказал тебе еще в прошлый раз. Не трать время зря. Акции и ребенок останутся у меня.

- Вот, значит, как? Уверен?

- С каждым днем все больше.

- Ладно. – Крамарь прищурился, бросил взгляд на девочку, стоявшую рядом с Грибовым и не спускавшую с него больших серых глаз, и подумал о том, что Кеша не оставил ему выбора. – Мы еще посмотрим, у кого, в конце концов, окажутся акции и ребенок.

Ближе к вечеру Егору удалось застать дома Маркитана. Он дозвонился на его стационарный телефон. Виктор сдержанно отчитался в делах компьютерной компании, несколько лет назад организованной Бриттовым. Затем ввел в курс интересующих Егора акций и их движения на биржевом рынке. Только после этого он вспомнил об Измайловой. Ника уже выписалась из больницы и жила в квартире матери.

- Эта женщина меня больше не интересует. - Бритт с трудом удержался от того, чтобы не высказаться в ее адрес еще резче, хотя она это и заслуживала. – В следующий раз будь любезен воздержись от упоминаний о ней.

- Егор, ты – мой друг. Во всяком случае, я надеюсь на это. Поэтому скажу откровенно: ты к ней несправедлив. Мало того, относишься предвзято.

- Предвзято? - Бритт скрипнул зубами. – Так вот, как друг, хочу тебя предупредить: ты попался на крючок, Виктор. Она - далеко не ранимое, нуждающееся в защитнике создание. Это волчица в овечьей шкуре.

- Ты не прав! – Маркитан почти прорычал эти слова, затем сделал паузу, видимо, пытаясь справиться с эмоциями, и продолжил уже спокойнее: - Это – заблуждение, досадное недоразумение. Ты не видел, как она страдала, как плакала, когда ты оставил ее в палате одну и уехал в гневе. Поверь, ее слезы были искренними.

Егор догадывался, что адвокат неравнодушен к Веронике, но чтобы настолько…

- Как раз в этом я ничуть не сомневаюсь, - добавил он мягче. – Она не получила того, к чему стремилась целый год. Естественно, что она расстроилась. Не хотел тебе говорить, да видимо придется. После звонка старшей Измайловой моя мама потеряла сознание. У нее поднялось давление.

- Сочувствую, но Веронику можно понять.

- Виктор, она окрутит тебя, обведет вокруг пальца, а ты даже не заметишь.

- Это ни к чему. Я сам сделал ей предложение.

Егор не поверил своим ушам. Сколько времени прошло? Два дня? Три?

- Что ты сделал?

- Она попросила неделю на размышление.

Бритт покачал головой. Не переставая удивляться проворству Измайловой, он вдруг подумал о другом.

- Извини, но я тебя не поздравляю. Более того, думаю, теперь мы не сможем работать вместе. Пойми меня правильно. Ты – прекрасный поверенный и талантливый адвокат, но твоя страсть… Пожалуй, лучше выскажусь иначе. Боюсь, если ты женишься на Измайловой, то не сможешь относиться ко мне, а значит и к работе, объективно. Мне жаль.

- И мне. Но свое решение я не изменю. Разве что Вероника откажется.