Элейн Гудж - Последний танец Страница 43

Господи, ну зачем же было столько пить? О чем она думала, сидя в баре, после того как Лианн уехала на работу? К тому же завтра придется снова вызывать такси и отправляться на другой конец города за машиной, оставленной на стоянке рядом с баром. Не говоря уже о похмельном синдроме.

В дверь ванной постучали, и Алекс простонала:

– Уходи. Мне плохо.

Наверное, одна из дочерей беспокоится за нее. Немудрено – она даже не предупредила их, что задержится, а когда они увидели ее в таком состоянии…

«Кровь на ковре. Кровь отца», – снова застучало в мозгу Алекс. На лбу выступил пот, и она склонилась над унитазом, почувствовав спазмы, но ее не вырвало – желудок был пуст. Ванная поплыла перед глазами Алекс.

Тук-тук, – громче на этот раз.

– Алекс, это я, Джим. Можно войти?

Джим? Господи, а ему-то что здесь понадобилось? Нельзя, чтобы он увидел ее такой. Джим убедится в том, что она никудышная мать и недостойна своих любящих дочерей, которые позвонили ему и попросили о помощи… Алекс была готова придушить их за это. Зачем они позвонили именно Джиму?

– Убирайся, – пробормотала она.

Но он либо не слышал, либо не хотел слышать, потому что, подняв голову, Алекс увидела, что Джим стоит перед ней, скрестив руки на груди. Сейчас он казался ей гигантом из рекламного ролика. Она захихикала, силясь подняться с пола.

Джим подхватил ее на руки и понес в спальню. Там он опустил Алекс на кровать, и она вновь попыталась приподняться, хотя и боялась свалиться на пол. Алекс со стоном откинулась на подушку:

– Боже мой, девочки не должны видеть меня в таком виде.

– Не беспокойся о них. Я принес им еду из китайского ресторана. Они сидят внизу в холле и смотрят телевизор. – Он ухмыльнулся: – Я сказал им, что ты отравилась. К счастью, они не часто видят тебя пьяной.

При упоминании о жирной китайской кухне Алекс снова чуть не стошнило.

– Я не пьяна, – возразила она.

Джим снял с нее туфли.

– Если ты не пьяна, наверное, умираешь.

– Черта с два!

– Вот что мне больше всего нравится в тебе, Алекс. Ты никогда не сдаешься.

Она застонала и перевернулась на бок, прижав подушку к животу.

– Перестань читать мне проповеди. Поучай лучше своих подружек.

– Черт подери, Алекс, сколько можно об этом?

– А разве не с этого все началось? Ты возвращался поздно вечером, и от тебя несло джином. – Она села на постели. – Господи, Джим, неужели нельзя было подобрать кого-нибудь пореспектабельнее глупой секретарши, пользующейся дешевыми духами?

– Ну ладно, твоя взяла. Я подлец. Мне нет прощения, и ты имеешь полное право ненавидеть меня. Но не лучше ли забыть былые обиды? Хотя бы сегодня? Я здесь не для того, чтобы ссориться с тобой.

Алекс улеглась на спину и сердито уставилась на него.

– Тогда зачем ты здесь?

Ей хотелось ненавидеть Джима, но в полумраке спальни его силуэт казался таким родным, что к горлу ее подступили рыдания.

И она заплакала, горько всхлипывая и цепляясь за Джима как за соломинку. Она оплакивала отца… маму… самого Джима и все, что они потеряли. Злость Алекс куда-то улетучилась, осталась только горечь и печаль.

Кроме мамы, только Джим знал о том, что она делала аборт. Ее первая беременность закончилась выкидышем, и Алекс чувствовала себя ужасно, считая, что Бог наказал ее за грех юности. Когда Алекс рассказала об этом Джиму, он ни в чем не упрекнул ее. Она думала, что он будет презирать и ненавидеть ее, но он обнял Алекс, пока она, всхлипывая, как сейчас, изливала ему свою душу.

– Джим, Джим, – захлебывалась рыданиями Алекс. – Ну почему все так получилось? Почему?

Глава 10

– За тридцать два года юридической практики у меня впервые такой случай. – Том Кэткарт задумчиво отхлебнул кофе из кружки. – Лидию наверняка отпустили бы под залог, если бы не ее признание. Судья был на стороне миссис Сигрейв, и она знала, что он хочет от нее услышать, но… не сказала этого.

Дафна вздохнула, рассеянно ковыряя вилкой салат из креветок. Она была расстроена, но не видела в этом ничего нового. А вот безнадежность и отчаяние крепли в ней с каждым днем.

– Раньше казалось, я понимала, что происходит в душе мамы, – печально произнесла она. – Все ее суждения были предсказуемы – будь то мнение о поступках моих сестер или советы по воспитанию детей. Даже то, что она заказывала в ресторане. Непростительная самонадеянность с моей стороны – никогда нельзя точно угадать намерения другого человека.

Дафна и Кэткарт завтракали в залитом солнцем кафе неподалеку от офиса адвоката. Он предложил перекусить здесь, вдали от трезвонящих телефонов и жужжания факсов. Надоедливые звонки репортеров и новых клиентов, привлеченных скандальной известностью защитника миссис Сигрейв. Дафна отметила, что дела в конторе «Кэткарт, Дженкинс и Холт» пошли в гору.

Однако для его несчастной клиентки почти ничего не изменилось. Мама уже четвертую неделю находилась в тюрьме, а тем временем холодные майские ветры сменились теплым бризом, предвещавшим начало лета, улицы утопали в цветах – пышная герань и вьющиеся розы радовали глаз.

Дафна хотела, чтобы Китти тоже пришла на встречу с Кэткартом, но у сестры сейчас не менее важное дело. Она собрала у себя в кафе подруг матери из общества леди-садоводов: несколько дней назад женщины решили подать прошение в суд с просьбой отпустить миссис Сигрейв на поруки, и Китти надеялась уговорить их дать письменные показания в суде, свидетельствующие о спокойном характере матери и ее многочисленных добрых делах. Но пока согласились только мисс Холлиман и престарелая миссис Картер. Остальные же побоялись, что это бросит тень на их репутацию.

Китти оказалась более терпимой, чем Дафна, которая сразу заклеймила их как предательниц, и предложила сестре встретиться с Кэткартом, а сама направилась уговаривать садовниц.

Кэткарт удрученно покачал головой:

– Я делал все, что мог, но она не давала мне развернуться. Можно подумать, миссис Сигрейв не терпится, чтобы ее осудили.

«Хороший он человек, – подумала Дафна. – Немного высокомерный, самонадеянный, но, в сущности, глубоко порядочный. Похоже, он расстроился не из-за профессиональных амбиций, а потому, что не может помочь матери».

«Никогда не доверяй мужчинам, которые носят брюки с подтяжками», – вспомнилось ей одно из странных маминых предостережений. Удивительное совпадение – Кэткарт постоянно носит подтяжки, причем постоянно их меняет: к примеру, сегодня на нем желтые с черными циферблатами. Правда, после манжет с монограммой и кожаных туфель от Гуччи – Роджер предпочитал респектабельный стиль – веселенькие подтяжки Кэткарта смотрелись довольно оригинально.