Диана Холквист - Нет тебя прекрасней Страница 43

– Давай, Жас, покажи им, – прошептал Джош, протягивая ей злополучную папку.

А Жасмин чувствовала, как вся обретенная было уверенность улетучивается куда-то. Ведь это ее эскизы. Они не имеют ничего общего с планами Артуро. И совершенно не подходят к тем декорациям, что выставлены на всеобщее обозрение на столе рядом с ней. Там – дома вполне современного стиля, а она создавала костюмы для интерьеров и улиц Вероны пятнадцатого века. Она не сможет выдать свою работу за дизайн Артуро, ведь тот наверняка знал, каковы будут декорации.

Но отступать некуда, все в зале смотрят на нее, и Джош смотрит на нее тоже. Его правый глаз подергивался нервным тиком, и любой, увидев это, спешил отвести взгляд, чтобы не смущать беднягу еще больше. Надо отдать ему справедливость, тик – это гениально. И вообще, Джош невероятно талантливый актер, ведь ни один человек в зале не узнал самого знаменитого киногероя страны. Жасмин откашлялась и медленно раскрыла папку.

– Итак, вот эскизы, – протянула она.

Джош оглянулся, отыскивая место, куда пристроиться, и тут взгляд его упал на декорации. Глаза его расширились, он моргнул, потом дернулся, и высокий, надтреснутый голос зазвучал снова:

– Что-то не так, мисс Бернс?

Их взгляды встретились, и Жасмин поняла, что ей нужно принять участие в его игре. Он будет вести импровизацию, а она обязана подыгрывать, и тогда он спасет ее.

– Я опять что-то напутал? – проскрипел Джош.

– Ну, вообще-то да, – ответила Жасмин, пытаясь пробудить в себе хоть какие-то актерские данные. Говорят, что любая женщина – прирожденная актриса. Должна же и в ней оказаться хоть толика этого дара. – Вы принесли только один альбом, – сказала она негромко, но люди, сидящие в первом ряду, услышали.

Джош прижал руки к груди, и голова его задергалась.

– Я забыл второй альбом! – Это было слышно даже в последних рядах, и голос его полнился таким страхом и неподдельным чувством, что даже пузатый дядька, доедавший сандвич, сочувственно покачал головой. – Я не нарочно, честно, – лепетал Джош, и голос его становился все пронзительнее. – Не хотел. Как же это… не выдавайте меня, мисс Бернс. Арти тогда точно меня уволит, если узнает, что я опять… Пожалуйста!

Он повернулся к толпе, и люди кивали головами, стараясь не задерживать взгляд на лице бедняги, поскольку его глаз задергался еще сильнее. Они готовы были простить этому жалкому типу все, что угодно. Жасмин надеялась, что часть их симпатии достанется и ей тоже.

– Я сейчас принесу второй альбом, – пискнул Джош и начал пробираться к выходу, наступая на ноги и наталкиваясь на стулья, извиняясь и бормоча, отвлекая на себя внимание публики и давая Жасмин время подумать. Когда он, наконец, покинул комнату, люди вздохнули с облегчением и искренне жалели Жасмин, которой приходится иметь дело с таким персонажем.

Взгляды присутствующих вновь обратились к девушке, стоящей перед ними с папкой эскизов в руках. Но на этот раз люди были более расслаблены, они прониклись великодушием и не могли сразу стряхнуть приятное ощущение собственной доброты и превосходства. Кроме того, они сочувствовали Жасмин, потому что на их глазах она попала в затруднительную ситуацию, причем не по своей вине. И пусть ситуация вымышлена – им она казалась реальной. Они готовы были сопереживать. Это чудо, поняла вдруг Жасмин. Джош создал для нее аудиторию, полную благожелательно настроенных людей, и теперь дело только за ней самой. Она улыбнулась своим новым друзьям. Да, пусть так и будет – теперь у нее шестьдесят четыре новых друга. Нет, все же шестьдесят три, ибо не стоит принимать в расчет Саманту, которая что-то шептала в свой мобильный.

– Я прошу вас извинить Джо… Джереми. – Слова выговорились неожиданно легко. «Так и надо, – сказала себе Жасмин. – Я актриса, которая играет роль помощника дизайнера». – Итак, Артуро видит костюмы для спектакля следующим образом…

Она сделала паузу, и все подались вперед в ожидании продолжения. Мистер Макманн сел прямо и буквально весь обратился в слух. «А я все равно знаю, что у него носки в зелено-розовую клеточку», – торжествующе подумала Жасмин. Но как можно впихнуть страсти Вероны, стиль и пышность того времени в декорации современной сельской местности? Джульетта должна быть чиста и невинна, да и Ромео тоже еще совсем мальчик, несмотря на силу чувств. Однако если он жил на ранчо… Да бред это! Жасмин лихорадочно перебирала в уме все триста двенадцать театральных постановок пьесы Шекспира, которые она успела изучить.

– Артуро собирается… – Зал замер. – Одеть персонажи в костюмы той эпохи. Пятнадцатый век.

Мистер Макманн откинулся на спинку стула и нахмурился. Остальные не сговариваясь последовали его примеру.

«Боже, я их потеряла, – запаниковала Жасмин. – Мне нужен Джош, чтобы я могла собраться с мыслями… но Джош ушел». Жасмин торопливо перелистала свой альбом, но думала она о Джоше, и потому, когда на глаза попался эскиз костюма Ромео, в голове молнией сверкнула мысль.

– Вернее, Артуро предполагает начать пьесу в современных костюмах. Но по мере развития действия приметы сегодняшнего дня будут улетучиваться, словно шелуха и суета сиюминутного спадает с героев под накалом страсти. Костюмы начнут трансформироваться…

– В исторические, – подхватил мистер Макманн, который вновь стал напоминать гончую, взявшую горячий след. – И ландшафт, декорации, они тоже должны изменяться, возвращать нас в прошлое.

Люди зашевелились, пытаясь осмыслить предложенную идею. Кто-то закашлялся. Художник по декорациям яростно шептал что-то своим помощникам.

– Нет-нет! – воскликнула Жасмин, наконец-то увидевшая концепцию, которую стоило не только предложить вниманию специалистов, но и отстаивать, до того хороша она оказалась. – Не в прошлое. Это будет момент вне времени.

– Точно! – Мистер Макманн вскочил со своего стула. – Вне времени, вне пространства!

– Таким образом мы доказываем, что это происходит везде, – закончила Жасмин.

– И в любое время, – добавил мистер Макманн. Он подошел к Жасмин и, глядя на нее сверху вниз, сказал: – Артуро просто великолепен. И вы… как вас зовут?

– Жасмин.

– Вы молодец, Жасмин. Продолжайте в том же духе.

Жасмин казалось, что она парит над сценой. «Он похвалил меня! Ему понравилась моя идея! Он подхватывал на лету мои предложения!» Но восторг не заставил ее забыть об остальной части аудитории. Не все были столь же быстры в понимании, как мистер Макманн. Большинству требовались дальнейшие объяснения.

– Видите ли, если сперва уйдут черты современности, а затем и исторические черты, то мы поднимемся до универсальности образов, – указала она.