Ирина Алпатова - Барби играет в куклы Страница 43

В доме было три вещи, которые я не любила: мундир, гантели и телефон. Потому что они были из компании Полковника или даже его соучастниками. Мундир я, пожалуй, скорее недолюбливала, он был такой же самодовольный и надменный как Полковник. Гантели раздражали, а телефон я презирала — эта чертова штука со спесивым видом стояла в коридоре и, даже в отсутствие Полковника, служила ему. То есть, если телефон и звонил, то только для того, чтобы потребовать Полковника. А меня как будто в квартире вообще не было или я была чем-то вроде автоответчика.

Но однажды голос в трубке, убедившись, что Полковника нет дома, вдруг осведомился: а с кем я говорю? Я прямо-таки опешила, вот тебе на, с чего это вдруг заинтересовались моей персоной?

И с какой стати в моей памяти, как чертик из табакерки, выскочила Федора? И это она, а не я, брякнула:

— Я здесь домоправительница!

— Понятно, — сказал голос таким тоном, что мне стало понятно, что ему ничего не понятно, — тогда передайте Георгию Алекс…

Дядька на том конце провода не мог видеть, что трубка выскользнула из моей вспотевшей ладони, и что-то продолжал говорить. А эта вертлявая гадина крутилась и никак не давалась мне в руки. Когда же, наконец, я схватила добычу и прижала ее к уху, то услышала только последние слова:

— … не забудьте передать. — И всё, отбой.

— Сволочь! — сказала я телефону. — Это ты нарочно всё подстроил. Стоишь тут и звонишь когда не нужно. И вообще, я не обязана отвечать и хоть лопни, я больше не подойду!

— Позвонил какой-то козёл, требовал Полковника, — сказала я беззаботным тоном всем, кто был в комнате. А у этих всех, то есть у кукол и Георга, как мне показалось, был довольно озабоченный вид. Даже пофигистка Жирафа таращилась на меня не без сочувствия, дескать, похоже ты вляпалась, голубушка.

— Плевать, пусть сами договариваются, я им не нанималась — продолжала я хорохориться. Вояка просто лопался от возмущения, за что и был повернут лицом к стене. Вот только не надо меня учить!

Я прибралась, приготовила обед, и уже просто не знала, что еще должна сделать домоправительница. Явился Полковник, и даже через стену было слышно, как он хлебал на кухне борщ. Нет, ну это просто цирк — мы топаем кривенькими ножками как разъяренный слон, мы втягиваем воду, будто у нас хобот, а не тонкие змеиные губки. Да неприятель в любой момент, если бы захотел, мог узнать, где находится Полковник, как только тот начнет есть или двигаться. В данный момент у неприятеля ощутимо сосало под ложечкой.

Я шила, когда вновь зазвонил телефон, и больно уколола палец. И сразу, буквально с первого слова, поняла, что попалась. Полковник вначале коротко ответил, потом что-то слушал, а потом громко спросил:

— Кто?! Какая домработница!? Я разберусь.

Ага, уж он разберётся. В считанные секунды я решила, что на расправу пойду в коридор, не надо никаких побоищ в светёлке.

— Ты понимаешь, что подвела меня? Ты не соизволила передать мне важную информацию! И что такое ты несёшь по телефону? Что ты этим хочешь сказать? — гремел Полковник на весь дом. — В какое положение ты меня ставишь?!

Вопросов было так много, что я даже не пыталась ответить. Тем более что и в самом деле его подвела, ишь как кипятится. В конце концов, мне было велено не подходить к телефону — это раз, и взяться за ум — это два. Когда буря утихла, я подумала что, может быть, стоило заодно признаться и в другом преступлении. Нет, это было бы слишком, пусть уж Машка учится себе. А про работу в фирме я никогда всерьёз и не думала, все равно Полковник этого не допустил бы.

Люшка рассудила иначе.

Через пару дней она пришла сама не своя, а это состояние было для неё совершенно не характерным. Она позабыла про свои с таким трудом приобретенные хорошие манеры, без конца выдувала пузыри из жвачки, и можно было не сомневаться, что палец на ноге выделывает свои обычные фокусы. Было совершенно очевидно, что Люшка пытается решить какую-то жутко сложную задачу. Не усидев на месте, она начала кружить по комнате, затем уставилась на куранты и даже что-то там начала размазывать по стеклу, то есть стала наводить чистоту, видите ли.

Часы не выдержали первыми и как-то нервно начали отбивать удары. Они определенно находили Люшкино поведение вызывающим. А она вздрогнула и, оставив куранты в покое, снова рухнула на кровать, чуть не продавив матрац. Теперь подруга буравила взглядом меня, и я продержалась еще меньше, чем мои часики.

— Ну хватит уже, ты скоро во мне взглядом дырку протрёшь. Чего тебе надо?

— Наметились очень крутые кастинги, у меня есть шанс, — замогильным голосом объявила Люшка.

— Так это же хорошо! Или нет? — я никак не могла понять её настроения.

— Это клёво, это отпадно! — завопила Люшка так, что мы с Георгом вздрогнули. — Но всё это не у нас, а в Питере. И займёт примерно неделю, а может и меньше. А у меня работа… И я упущу такой шанс засветиться… И ехать уже послезавтра, — мне даже показалось, что она вот-вот начнет заламывать руки.

Было нечто прямо таки трогательное в том, как трепетно Люшка стала относиться к своим обязанностям. И я попалась:

— Надо что-то придумать, Люшь.

Ясное дело, что только я по своей наивности могла предположить, будто Люшка может хотя бы однажды растеряться или впасть в уныние. Сама того не подозревая, я подала нужную ей реплику, и подруга тут же за неё ухватилась.

— Конечно! Мы и сделаем, Семён! Ты меня на недельку подменишь, по тихому.

— Что ты болтаешь? Как это я тебя подменю, да еще без подготовки? Я же ничего не знаю и не умею!

— Чё ты не умеешь, ну чё ты не умеешь? Полы пылесосить и пыль протирать?

Я не сразу сообразила, про что это Люшка толкует, и с удивлением уставилась на неё.

— Ну да, — сказала она, — а ты думала, я там отделом заведую? Я убираюсь. Пока. Потом видно будет.

Да уж, полы я мыть умела, но тут мне пришла в голову другая мысль:

— И что ты предлагаешь? Я должна буду напялить черный парик, затянуться бинтами как мумия и встать на ходули? И мне там любой скажет: привет, Люша! Ты сегодня выглядишь на все сто!

На Люшку описанная сцена никакого впечатления не произвела:

— Какие бинты, какие ходули? Ты чё, ненормальная? — деловито спросила она. — Я говорила с Костиком из охраны, он сказал, что пропустит.

— Да причём здесь какой-то Костик, нашла себе начальника! Полковник меня тоже пропустит?

— Успокойся, нет там твоего Полковника, я тебе уже говорила. Он у них в охране вроде за главного и в главном офисе торчит. И не на проходной, естественно. Я сколько работаю, его ни разу не видела.

Сколько она работает… Во-первых, работала Люшка без году неделя, во-вторых, это была она а не я. Стоит мне только появиться, как Полковник материализуется из воздуха и спросит: а ты что здесь делаешь?!