Хоуп Макинтайр - Как соблазнить призрака Страница 43

Хотя это история страха и тирании, начинается она в раю. Я родилась в Нью-Йорке, девятого ноября 1946 года и была единственным ребенком в семье. Мой отец – известный хирург, мама – домохозяйка и никогда не работала. Мы жили в десятикомнатной квартире на Парк-авеню, держали прислугу. Лето мы проводили в Хэмптонсе и Мэне, а в феврале ездили на Багамы.

Когда в семнадцать лет я решила, что хочу стать актрисой, двух телефонных звонков отца оказалось достаточно, чтобы обеспечить мне место в элитной школе актерского мастерства. Я мечтала о блестящей карьере на Бродвее, но даже папины деньги не могли купить мне необходимый для этого талант. Наконец я получила роль в сериале «Пока вращается мир», и началась моя карьера звезды мыльных опер.

Но эта книга – не история моей карьеры. Не будет она касаться и моей жизни до того, как я приехала в Англию. О том времени вам надо знать только одно: пятнадцать лет я была любовницей женатого мужчины. Я никогда не питала иллюзий, что он оставит жену. Он был набожным католиком, страдал комплексом вины, и этот вопрос никогда не обсуждался. Даже если бы он сделал решительный шаг и развелся, я вряд ли смогла бы ужиться с его угрызениями совести. И все же, как многие страстно влюбленные «другие женщины», я время от времени предавалась мечтам, в которых его жена неожиданно умирала и он получал свободу.

Моя мечта сбылась – но не так, как рисовало воображение. Судьба распорядилась так, что я сыграла роль в реальной мыльной опере. Когда его жене поставили диагноз «лейкемия» и после долгой и мучительной болезни она умерла, он не пришел ко мне, а женился на сиделке, которая жила вместе с ними и с которой он изменял мне – и жене – несколько месяцев. Многие месяцы я считала, что это самая черная полоса в моей жизни. Я считала, что, если я просто переживу ее, так плохо уже не будет.

Я ошибалась.

Чтобы уехать из Нью-Йорка и всего, что с ним связано, я согласилась на роль в «Братстве» и улетела в Лондон, чтобы начать новую жизнь.

Через год я встретила будущего мужа. Второй раз в жизни я влюбилась и искренне верила, что нашла человека, который отныне будет любить и защищать меня.

И снова ошиблась.

Еще до того, как мы стали мужем и женой, мой так называемый возлюбленный и защитник начал меня избивать, появляться из ниоткуда и швырять меня об стену так, что синяки не сходили неделями.

Но, как и множество женщин, которые, надеюсь, прочтут эту книгу и найдут в ней утешение, я осталась с ним. Я не могла уйти. Теперь наконец я готовлю побег и надеюсь, что моя книга подтолкнет их к такому же решению прежде, чем их изобьют до полусмерти.

Я неподвижно стояла посреди кухни. Рассказ так меня ошеломил, что не было сил протянуть руку и выключить диктофон. Либо Сельма Уокер – сумасшедшая с извращенной фантазией, либо я занималась сексом с мужчиной, способным на крайнюю жестокость. И больше всего меня заставляло цепенеть от ужаса то, что я ни на секунду не сомневалась в правдивости слов Сельмы. Я сходила с ума по Баззу, но всегда чувствовала, что он – чудовище.

Я была так напугана, что, не подумав, совершила невиданный поступок: позвонила Томми в «Би-би-си» и попросила его переехать ко мне. Через пять минут я перезвонила и добавила:

– Только ничего не возомни, Томми. Это на некоторое время, пока полиция не выяснит, кто поджигает дома в этом районе.

– Я только возьму свой брандспойт и каску и сейчас же приеду, – ответил Томми, и я поразилась тому, какое на меня нахлынуло облегчение.

ГЛАВА 12

Разумеется, Томми – это Томми. Он просто не способен приехать сразу. Хотя последние четыре года он только и делал, что умолял меня о переезде, теперь у него находилась куча предлогов, чтобы потянуть время. То ему надо предупредить, чтобы почту пересылали на новый адрес, то договориться, чтобы временно не доставляли молоко. Кроме того, ему потребуется день или два – решить, что взять с собой. Он даже постарался все переиграть и предложил, чтобы я вернулась к нему. Ну уж нет. Одно я знала точно: лучше я буду дрожать от страха у себя дома, чем проведу еще одну минуту, пытаясь выжить в кавардаке Томми.

Итак, я осталась наедине со своими тревогами. Я заставляла себя не ходить в заднюю часть дома, потому что обязательно выгляну из окна и увижу обгорелые развалины. Я позвонила маме во Францию, но, как ни странно, никого не застала дома. Я оставила сообщение и в ответ получила электронное письмо. Оказывается, мама знала о пожаре. Наверное, ей рассказал Макс Остин. Он связался с ней и спросил, может ли она подтвердить мое алиби. Удивительно, но она не позвонила мне в истерике. Вместо этого в письме содержались четкие и простые инструкции. Вот номер страховщиков. Еще пригласи Фелисити Вуд – пусть позаботится о восстановлении сада.

О Фреде не было ни слова. Значит, она, скорее всего, не в курсе, что в летнем домике кто-то был, и я с удивлением обнаружила, что это не на шутку меня огорчило. Я хотела, чтобы все оплакивали Фреда. Я никак не могла смириться с его гибелью. Я все еще видела, как он стоит перед летним домиком и смотрит на Анжелу с таким обожанием, что их разрыв незадолго до его смерти кажется еще ужаснее. Я постоянно возвращалась к тому кошмару, который приснился мне у Томми. Обычно я не вспоминаю свои сны, но этот был особенно яркий. Не говоря о том, что я тогда даже не спала. Я была уверена, что Фред пришел повидаться с Анжелой и уговорить ее помириться. И это желание погубило его.

Чем дольше я об этом думала, тем больше убеждалась, что именно так оно и случилось и что мне просто необходимо кому-то все рассказать. Одна из причин, почему я давала волю фантазии, заключалась в том, что мне не говорили ничего конкретного. Я должна рассказать этот сон инспектору Остину, и чем быстрее, тем лучше.

Мэри Мехта и слышать об этом не хотела.

– Позвольте уточнить. Вы хотите рассказать инспектору Остину сон? – Она засмеялась – мол, не хочет меня обидеть, но и не собирается соединять меня с инспектором. – Я передам, что вы звонили. – Вот и все, на что она была готова пойти. – Все остальное нормально? Как дома? Уже обустроились? Мы не оставили особого беспорядка?

Что ж, ничего не поделаешь, подумала я, повесив трубку. Я лишилась возможности быть в курсе происходящего. Надо жить дальше и оставить все это в прошлом.

Но через час Мэри Мехта перезвонила:

– Инспектор Остин хочет с вами встретиться.

– Вы рассказали ему о моем сне?

– Вообще-то нет. Решила оставить это вам. Наверное, это телепатия. Он пришел сразу после вашего звонка и сказал, что ему нужно с вами увидеться. Через полчаса подойдет?