Д. Нельсон - Турецкий горошек Страница 43

Когда она умерла, я только начала ходить в школу, но отлично помню ее рассказ о том, как она впервые поехала на велосипеде в город. Она даже рискнула сесть за руль, и в Конкорде ее называли «Дамой с фордом» целых два года, до тех пор пока еще одна женщина не научилась водить машину. В наследство от бабушки мне досталась только эта картина. И я скучала по ней.

Мне не хватало также моих фланелевых ночных рубашек и халатов. Частые стирки сделали их мягкими. К джинсам, обуви и рубашкам обычно долго привыкаешь. Мне не хватало моего компьютера. Печатать на электрической пишущей машинке Питера фирмы «Смит-Корона» после удобства компьютерной обработки текста – все равно что пересесть с быстроходного «корвета» на повозку с волами.

Я решила забрать несколько своих вещей, когда Дэвида не будет дома. Насколько я помню, мой экс-супруг планировал пару недель в середине января провести в Европе.

Во вторник утром у меня нет лекций, и я собираюсь попытать счастья. Решив предупредить домработницу о своем приезде, я звоню в свой бывший дом, но к телефону никто не подходит.

Я сообщаю Питеру о своих планах, он вызывается съездить туда со мной за компанию. Андреа еще числится в учениках, но ему кажется, что он может оставить ее одну на пару часов.

Сначала я отказываюсь, но меня так сильно пугала эта поездка, что по здравом размышлении я принимаю его предложение, тем более что он не против подождать меня в кафе. Как-то нечестно было бы приглашать моего будущего мужа во владения бывшего. Питер соглашается без вопросов. Без всяких контрпредложений.

Я еще не успела отвыкнуть от пререканий по любому поводу. Питер говорит, что ему хотелось бы посмотреть, где я жила, но с той же интонацией он мог бы сказать, что, по прогнозам, сегодня будет снег или «Кельты» выиграют у «Лейкистов». Это некое гипотетическое желание, без всяких личных претензий.

Я сажусь за руль. Иногда машину водит Питер. Ему все равно. Оба мы равнодушны к вождению и пользуемся машиной из-за удобства и быстроты, не испытывая особого удовольствия или неприязни.

Некоторые мужчины не любят женщин за рулем. Частенько жена предпочитает место пассажира, пока муженек паркуется или выезжает. А уж потом жена может пересесть за руль и ехать по своим делам. Даже Марк и Джуди так поступают.

На трассе 93 я пристраиваюсь в средний ряд. За мной несется огромный грузовик. Я резко нажимаю на педаль газа, моля бога, чтобы машина послушалась меня. Она слушается. Питер хлопает в ладоши.

Может, это глупо, но у меня появилось какое-то муторное ощущение, когда я подъехала к торговому центру нашего микрорайона. Прошлое посягает на настоящее. Зарулив на парковочную стоянку, я показываю Питеру, где ему лучше подождать меня. Машин на стоянке мало. Толпа оголодавших еще не приехала на бутербродный ланч, а для утреннего кофе уже поздновато.

– Закажу ванильную содовую и шоколадное мороженое, – говорит Питер. Он всегда заказывает нечто подобное. Пробует разнообразные на вкус рожки, выбирая самые причудливые наполнители, типа манговой или ананасной шоколадной стружки. – Хочешь что-нибудь для храбрости?

Я отказываюсь, и он выходит, чмокнув меня в щеку. Под мышкой у него зажата «Бостон Глоуб».

До нашего участка отсюда меньше полумили. Проезжая мимо дома моей экс-невестки, я ищу взглядом ее машину. Но ее гараж пуст. Так же как и Дэвида.

Я звоню в дверь. Никакого ответа. Мне не удается открыть дверь. Он сменил замок. Проклятье! Это же пока еще наполовину мой дом. Я не могу попасть в свой собственным дом. Мне нужно было прийти, пока там была домработница. А вдруг он велел ей не пускать меня?

Я ищу мобильник. Должно быть, забыла его дома. Черт. Черт. Черт.

Заметив меня, Питер тут же вышел из кафе.

– Как ты быстро и…

Не дав ему закончить, я выскакиваю из машины. Он смотрит, как я иду к телефону-автомату в дальний конец парковочной стоянки. Я звоню в контору Дэвида.

Сильвия берет трубку; интересно, кому Дэвид поручил купить для нее рождественский подарок. Невозможно представить, чтобы он покупал его сам. Я уверена, что именно она покупала подарки для меня все годы моей замужней жизни. Именно поэтому перед каждым праздником она спрашивала меня, что я хотела бы получить в подарок, и в итоге именно это мне и дарили.

Я устроила однажды проверку, заказав странный наборчик – акриловые краски и детскую книжку-раскраску Дэвид выглядел удивленным, когда я развернула упаковку.

– Давненько не слышала ваш голос, – говорит Сильвия. Ее голос по-прежнему излишне приветлив и оживлен. Она сообщает мне, что Дэвид должен прилететь из Парижа завтра.

– Вы знаете, как я могу связаться с ним? – спрашиваю я. Пауза. – Мой вопрос ставит вас под удар? – Я притоптываю на месте. Холодно.

– Ну, мне не хочется отказывать вам, но…

– Не переживайте, Сильвия. Даже не говорите ему, что я звонила. Мы сделаем вид, что этого разговора не было. – Я слышу ее вздох, вероятно вздох облегчения, перед тем как наша связь прерывается.

В поисках мелочи я роюсь в моей плетеной сумке. Она давно вышла из моды, и к тому же сейчас не тот сезон, но я все равно таскаюсь с ней, потому что в нее влезает много всякой всячины – книжки, блокноты, ручки, мелочь, кусковой сахар, журналы и еще много всего. Абсурд! Ни единой монеты. Вовсе нет денег. Я пытаюсь позвонить с помощью телефонной карты. Оператор сообщает мне, что она аннулирована.

У Питера нет телефонной кредитной карточки. Надо будет звякнуть сегодня или завтра моей адвокатессе. Вернувшись к машине, я объясняю, что случилось.

– К сожалению, у меня тоже нет мелочи. Посмотри-ка. – Он показывает на магазин для беременных, расположенный на другой стороне улицы. – Пока ты звонила, я все думал, как хорошо будет смотреться на тебе то симпатичное платье в витрине. Давай купим его, чтобы оправдать нашу поездку. Может, еще и мелочью там разживемся.

Мы мчимся на другую сторону трассы 28, чтобы взглянуть на голубое вельветовое платье. Хлое повезло, что машины не превратили ее родителей в конфитюр.

Зайдя с платьем в примерочную кабинку, я осматриваю мой животик в трехсторонних зеркалах. В них безусловно отражается беременная женщина. Я мельком глянула и на мой целлюлит. Доктора, утверждающие, что его не существует, никогда не видели моих бедер. Целлюлит напомнил мне о Джилл, у которой его действительно не было и в помине. Может, мне досталась ее доля. Нам с ней не удалось больше поговорить. Она включила автоответчик и не отвечает на мои звонки.

Я надеваю платье через голову, провожу расческой по волосам и пристегиваю матросский воротник. Откинув занавеску примерочной, я выхожу к Питеру походкой манекенщицы.