Дениза (Деннис) Робинс - Сладкая горечь Страница 43

В гостиной Елена вручила Рейни телеграмму из Ниццы. Рейни развернула ее и прочла.

Приезжай поскорее в Лондон. Жду и люблю. Клифф

Но телеграмма не принесла облегчения. Рейни машинально смяла листок и с горечью подумала: «Теперь, когда любовь почти исчезла, они не перехватывают моей почты!»

В середине ужина ей принесли письмо, прибывшее с курьером из Канн. Извинившись перед матерью, Рейни тут же распечатала письмо и стала читать. Письмо было от Армана.

Ее осенила внезапная догадка: он решил сегодня вообще не приезжать!… Но она и сама собиралась пораньше отправиться спать. Письмо было написано по-французски.

Моя милая Рейни,

я говорил, что приеду, но теперь прошу меня простить. Я только что вернулся из Ниццы с ужасной головной болью… (Тут Рейни невольно улыбнулась: их обоих мучила головная боль!…) Я хотел приехать, но потом решил, что будет лучше, если сегодня ты побудешь одна. Тебе нужно отдохнуть, бедная малышка. Тебе и так досталось. К тому же я ничем не могу тебе помочь. Но перед тем, как лечь спать, я решил написать тебе письмо и сообщить, что со смирением приму любое твое решение. Даже если ты захочешь остаться с другим. Ты мне ничем не обязана. Что бы ты ни говорила сегодня утром, наша помолвка – лишь следствие твоего отчаяния, что Клифф тебя бросил. Теперь, когда выяснилось, что это не так, совершенно естественно, что ты захотела вернуться к нему. Я все понимаю и не осуждаю тебя. Бог знает, что я благодарен за каждый час, который мне посчастливилось провести с тобой. Тот поцелуй, который ты подарила мне, указывает лишь на твои доверие и дружбу. Наверное, мне будет трудно тебя видеть. По крайней мере сейчас. Я слишком сильно тебя люблю. Когда графиня поправится, я попрошу, чтобы она освободила меня от реставрации Шани. Есть архитекторы не хуже меня. Но если ты уедешь в Лондон, я, конечно, смогу продолжить работу. (Здесь Арман что-то густо зачеркнул.) Ни о чем я так не молюсь, любимая Рейни, как о твоем счастье. Ты не должна забывать, что твое счастье для меня превыше всего.

Твой преданный Арман

Миссис Оливент взглянула через стол на дочь и с удивлением увидела, что по щекам Рейни катятся слезы. Миссис Оливент отложила нож и вилку.

– Плохие новости, милая?

Рейни помотала головой. Потом сложила письмо и положила к себе на колени. Смахнув слезы, она принялась за еду, делая вид, что ничего не случилось.

Однако какое письмо!… Вряд ли еще кому-нибудь под силу с такой страстью, с таким изяществом выразить свои чувства. Как это благородно: отойти в сторону, чтобы она могла быть с человеком, которого любит!…

Рейни чувствовала, что не заслуживает такого доброго отношения. Письмо не только не успокоило ее, но, напротив, снова всколыхнуло в душе все подозрения насчет Клиффа.

Одна мысль о том, что Рейни больше не увидит Армана, а тот прервет свою работу по реставрации замка, показалась ей чудовищной.

«Не буду отвечать на это письмо, – решила она. – Завтра же отправлюсь в Канны и повидаюсь с Арманом. Что бы ни случилось, он должен вернуться в Шани. Бабушка не переживет его отсутствия».

Но только ли в этом была причина? Может быть, Рейни испугалась, что будет слишком скучать без Армана?

Елена принесла сыр и фрукты.

– Какой беспокойный ужин, – вздохнула она. – Сначала телеграмма, потом письмо, а теперь… посетитель!

– Посетитель? Кто?! – воскликнула Рейни.

– Сегодня мы не принимаем, Елена, – вмешалась миссис Оливент.

Елена, которая недолюбливала эту почтенную даму, подошла к Рейни и сказала:

– Но посетитель к мадемуазель!… Вернее, это посетительница. И, по ее словам, с важным делом…

– Она не сказала, как ее зовут? – спросила Рейни.

– Она приехала из Канн. Некая мадам Тибо, – ответила пожилая служанка.

22

– Да кто она такая? – удивилась миссис Оливент.

Рейни пожала плечами. Она понятия об этом не имеет. Но лучше пойти и самой все разузнать. Тем более что аппетита все равно нет.

Елена попросила мадам Тибо подождать в библиотеке. За окном быстро сгущались сумерки. На камине стояло два громадных канделябра. Золотистый свет озарял тянувшиеся вдоль стен ряды книг.

Ивонн Тибо мерила комнату беспокойными шагами. Книги не интересовали ее, хотя и смотрелись весьма элегантно. Она впервые была в замке, хотя фамилия «де Шани» в Каннах была одной из самых известных. Аристократическая обстановка не могла не впечатлить Ивонн, и она уже начала жалеть, что решилась приехать. Как бы там ни было, это была ее последняя попытка вернуть себе Армана или отомстить, испортив его отношения с внучкой графини. От ревности она просто помешалась.

Когда Рейни вошла в библиотеку, француженка окинула ее быстрым и любопытным взглядом. Рейни была бледна, худа и к тому же небрежно одета. С точки зрения Ивонн, в ней напрочь отсутствовали шик и изящество. Скорее всего, Армана влекли лишь ее деньги. Иначе с какой стати ему жениться на этой заморенной англичанке? Она бесцветна и совершенно неинтересна.

Рейни тоже пристально взглянула на посетительницу. Кто такая эта разряженная рыжая особа, напоминающая плохую копию голливудских красоток?

– Мадам?., – начала Рейни.

Ивонн ответила ей ослепительной улыбкой.

– Простите за вторжение, мадемуазель, – заговорила она по-французски, – но у меня к вам срочный разговор!

Рейни поудобнее устроилась в кресле.

– Прошу вас, садитесь, мадам, – тоже по-французски, с достоинством предложила она.

– Если вы не возражаете, мадемуазель… – проговорила Ивонн и закурила сигарету, вставленную в длинный костяной мундштук.

Рейни пристально вглядывалась в гостью. Что за странная особа! Зачем она пожаловала в Шани? Кто она такая? Наверное, владелица одного из модных магазинов на улице Круазе…

Выпустив колечко дыма, Ивонн сказала:

– Думаю, вам не очень придется по душе то, что я пришла сообщить, мадемуазель…

Рейни напряглась, почувствовав опасность.

– Что такое, мадам?

– У нас есть общий… знакомый. Монсеньор де Руж. Арман…

Это имя было произнесено с такой интимной интонацией, что у Рейни встревоженно заколотилось сердце.

– Ну да, – продолжала Ивонн, – мне известно, что для вас он больше чем просто знакомый… Вчера я прочла в газетах о вашей помолвке.

– Да, – пробормотала Рейни. – Так что же?

– Боюсь, вас не с чем поздравить, мадемуазель.

– Вы изъясняетесь загадками, мадам Тибо, – сказала Рейни, кусая нижнюю губу. – Арману известно о вашем визите ко мне?

Ивонн неприятно рассмеялась и стряхнула сигарету в пепельницу из оникса.