Холодное Сердце Казановы - Л. Дж. Шэн Страница 43

— О, мы позавтракаем. — Он перекинул свою тяжелую руку через мое плечо, прижал меня к себе и поцеловал в макушку. — И, как и я, он будет лучшим из всех, что ты когда-либо пробовала.

— О Боже, Риггс. — Я откинула голову назад и застонала, как Мег Райан в фильме «Когда Гарри встретил Салли». — Кажется, мой рот только что испытал оргазм.

Я уронила вилку, которую только что обсасывала, на свою пустую тарелку. Это была лучшая вафля, которую я ела с тех пор, как переехала в Штаты.

Мы были в маленькой, непритязательной закусочной в Парк-Слоуп. Здесь были черно-белые полы, ярко-красные кабинки и розово-голубые неоновые лампы. Все, что положено для захудалого кулинарного заведения.

— Знаешь, — сказал он, приподняв густую бровь, — я могу довести до оргазма и тебя, если ты…

Я подняла руку.

— Ни в коем случае.

— Даже в качестве свадебного подарка? — Он довольно очаровательно пошевелил бровями.

— Как ты вообще узнал об этом месте? — Я покрутила вилкой в воздухе.

Риггс поднял свой кофе и сделал медленный глоток.

— Неважно.

— Нет, важно, — настаивала я. — Я годами охотилась за вафлями, а ты вдруг случайно наткнулся на лучшие вафли в городе.

— Проходил мимо.

— Откуда?

Он зыркнул на меня, явно раздосадованный тем, что я не сбрасываю его со счетов.

— Я остановился у подруги.

— У подруги? — Я усмехнулась, пожав плечами. Внутри было такое чувство, будто мне в грудь вонзают нож все преступники в округе. — Со школы? С работы?

— С приятельницей по траху.

— Приятно, что ты вспомнил обо мне сразу после секса с кем-то другим.

Его губы дрогнули.

— Я всегда думаю о тебе. Ты моя девочка, Поппинс.

Несмотря на все мои усилия, я не могла сдержать бабочек, расправивших крылья в глубине живота.

— А твои приятельницы? — небрежно спросила я, подливая слишком много сливок в свой черный кофе, чтобы отвлечься. — Кто они?

— Моя отдушина, — коротко ответил он, прежде чем подозвать официантку.

Она быстро подошла и кокетливо улыбнулась ему.

— Чем могу помочь, красавчик?

— Конечно, можешь. У тебя есть адвил?

Она надула губки и прижалась щекой к плечу.

— Извини, но мы не должны выдавать никаких лекарств. Ответственность. На нас могут подать в суд.

— Я не буду подавать на вас в суд. — Он одарил ее своей ухмылкой «Я собираюсь трахнуть твои мозги». Той самой, которую я избегала всю неделю. Как и ожидалось, она сработала как шарм.

Ее взгляд метался между нами.

— А у твоей девушки нету?

Так тонко. Так гладко. Кто-нибудь, дайте этой женщине медаль за дипломатию.

Ну, как оказалось, с меня было достаточно женщин, пытающихся получить часть того, что должно было стать моим по закону.

— Вообще-то, я жена. — Я пошевелила обручальным пальцем, продемонстрировав кольцо Риггса.

— Но мы разводимся, — поспешил сказать он. — Уже сегодня, поскольку жена твердо решила, что я не буду получать обезболивающие.

Я видела внутреннюю борьбу официантки, прежде чем она вздохнула.

— Хорошо. Сейчас вернусь.

Как только она ушла, я повернулась к нему.

— Опять голова болит?

Он кивнул, потирая виски.

— Похоже, она у тебя часто болит.

— Да, — простонал он. — Уже пару лет. И становится все хуже.

— И ты никогда не проверялся? — Я посмотрела на его все еще полную вафельную тарелку.

Он пожал плечами.

— У каждого пятнадцатого мужчины хронические мигрени.

— Если тебе приходится принимать по пятнадцать-двадцать обезболивающих в неделю, это не просто головная боль. Тебе следует обратиться к врачу.

— У меня его нет, — прорычал он, явно испытывая боль.

Возможно, у него не было медицинской страховки. А журнал, в котором он работал, ничего не оплачивал? Они говорили как кучка придурков.

— В любом случае. — Он кивнул в знак благодарности, получив обезболивающее, которое официантка вложила ему в руку, а также написанный от руки номер телефона и немного воды. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— О чем? — спросила я.

— Мы поженимся на этой неделе.

— Можно? — Я потянулась к его вафлям. Он кивнул. Я знала, что он не осудит меня за это. Когда я подняла на него глаза с полным ртом горячих пушистых вафель со взбитыми сливками и сиропом, глаза Риггса сияли от радости.

— Если бы это была настоящая свадьба, кого бы ты пригласил? — спросила я.

— Это и есть настоящая свадьба. — Он провел пальцем по взбитым сливкам, посасывая их. — И я пригласил всех, кого обычно подозревают. Кристиана, Арсена, Арью и Винни. Может быть, Элис. Она — ненастоящая мама Кристиана.

— Звучит… восхитительно. А как насчет семьи? — спросила я.

— Они — моя семья.

— Я имею в виду расширенную. Родители, дяди, кузены. У тебя должен быть кто-то. — Я снова потянулась к его тарелке, но он оказался проворнее, поменял наши тарелки местами и взял мою пустую.

— Нет. — Его глаза ласкали мое лицо. — Никаких родственников. Даже домашнего хомячка нет.

— Как же так? — Я вспомнила, как он вскользь сказал мне, что у него было несчастное детство, и как я не стала выпытывать подробности, и мне вдруг стало ужасно стыдно за то, что в тот момент я так эгоистично сосредоточилась на себе.

— Ну, я всегда в разъездах, так что нет смысла заводить домашнее животное. Но конкретно хомяки меня пугают. Они едят своих детенышей. Буквально.

— Риггс! — укорила я. — Почему у тебя нет семьи?

— Это долгая история, — сказал он.

— Мне некуда спешить, — надавила я.

— Это тоже угнетает.

По какой-то прихоти я протянула руку и коснулась его ладони через стол. Это был первый раз, когда я инициировала с ним что-то физическое.

— Я очень люблю депрессивные истории. Они мои любимые. Помни, я тот самый человек, который сказал тебе, что, по мнению Джейн Остин, мистера Дарси следовало бы убить, а Элизабет и ее семье присоединиться к Скотланд-Ярду и найти его убийцу. Я тот же человек, который говорил тебе, что ходил в школу в рваной одежде и с пустыми боксами для ланча. Депрессивные истории из жизни — моя зона комфорта.

Он заколебался, на его лице появилась улыбка, но затем он смиренно опустил голову.

— Я расскажу тебе в сжатом виде, без запятых: Мой дедушка-гей сбежал из Шотландии в Сан-Франциско в возрасте двадцати лет после того, как его католическая семья отреклась от него из-за его сексуальной ориентации. Там он познакомился с пожилым мужчиной, у которого была дочь от предыдущего брака. Эта дочь и стала моей мамой. Пожилой джентльмен и мой дедушка полюбили друг друга и жили вместе. Пожилой джентльмен ушел из жизни три