Ложь Моего Монстра - Рина Кент Страница 43

Однако выражение его лица нейтральное, как будто это обычное явление. Он всегда был силен духом, чему я часто завидовала. Его ничто не беспокоит, ни потеря людей, которые были с ним всю его жизнь, ни смерть его отца, ни даже иррациональная ненависть его матери к нему.

Иногда мне кажется, что я смотрю на робота в теле человека.

Проходит несколько секунд, пока он наблюдает за моим хаотичным состоянием, а затем приседает передо мной.

— В чем проблема?

Я качаю головой.

— Клянусь богом, если ты не начнешь говорить… — Он обрывает себя и смягчает голос, или смягчает настолько, насколько Кирилл может. — Ты можешь сказать мне, Саша.

— Я... — Я задыхаюсь от собственных слов, и мне приходится выпалить их. — Они раздели меня и узнали, что я женщина, поэтому они удерживали меня и пытались... пытались ... изнасиловать меня.

Его лицо напрягается, но выражение остается прежним.

— Неужели они?

— Нет. Я думала… я думала, они точно изнасилуют меня, но потом мне помогла Рай, а потом пришел ты и... это глупо. Это не должно на меня так влиять.

— Это не глупо, — говорит он с обманчивым спокойствием. — Что тебе нужно, чтобы я сделал? Чем я могу помочь?

Он спрашивает.

Вау. Кирилл спрашивает, чем он может помочь.

Я подавляю улыбку. Я знаю, что он не из тех, кто утешает других, и что эта концепция ему чужда.

Так что тот факт, что он это делает, имеет огромное значение, и я, конечно, не принимаю это как должное.

— Ты можешь... остаться здесь?

Он садится рядом со мной на плитку, прислонившись спиной к стене, и вытягивает перед собой свои длинные ноги.

— И это все?

— Можно я тебя обниму?

— С каких это пор ты спрашиваешь разрешения на это?

Я бросаюсь в его объятия, и вся дрожь и страх, которые были раньше, исчезают в его объятиях.

И вот так я понимаю, что все будет хорошо.

Глава 16

Кирилл

Сказать, что сегодняшний день был неудачным, было бы преуменьшением.

Как раз тогда, когда я думал, что он, наконец, подошел к концу, оказывается, не совсем. Даже не немного.

Даже не близко.

Саша дрожит рядом со мной, когда ее руки крепко обхватывают мою талию, а ногти впиваются в спину.

Она шмыгает носом, тихий звук подчеркивается тишиной в ванной. Я кладу ладонь на середину ее спины, заставляя ее всхлипывать громче. Звук похож на постоянный и пронзительный, разрывающий мои барабанные перепонки.

Ее обнаженное тело кажется таким маленьким в моих руках, таким слабым и беззащитным. Контраст с моим полностью одетым не ускользает от меня, и я должен напомнить себе, что она расстроена, и я не могу сделать ничего, что в настоящее время предлагает мой член.

— Я думала, с тобой что-то случилось, — бормочет она между всхлипываниями. — Когда я проснулась в том подвале, я подумала, что подвела тебя. Что не сдержала своего слова, и они похитили меня, а затем убили тебя. Это заставило меня сойти с ума.

— Ты так мало веришь в меня? — я говорю более легким тоном, пытаясь спасти настроение.

— Нет, но... но я дала обещание защищать тебя всю жизнь, и при первом испытании я его не сдержала.

— Ты сделала все, что могла.

— Правда? — она поднимает голову и смотрит на меня своими водянистыми глазами, которые отражают цвет земли.

— Зачем задавать этот вопрос, когда ты знаешь ответ?

— Просто скажи мне.

Я поднимаю бровь.

— Ты хочешь моего подтверждения, Саша?

Она кивает один раз, и мне требуется все, чтобы не воспользоваться этим моментом для гнусных целей. Например, пожирать ее на месте или что-то неуместно похожее.

— Ты сделала все, что могла. На самом деле, ты пошла выше и чертовски дальше.

— Тогда… почему ты злишься на меня?

— Что заставляет тебя думать, что я злюсь?

— Ты злился на меня ранее, когда мы покидали укрытие албанцев.

— Я злился, потому что ты без необходимости разговаривала с Рай.

— Если бы дело было только в этом, ты бы не был отстраненным и холодным с тех пор.

— Я всегда отстраненный и холодный.

— Ты сейчас не прав, — маленькая дрянь слегка улыбается, как будто она сказала что-то, чем можно гордиться. — Дело в том, что здесь есть что-то еще.

— Как ты можешь быть так уверена?

— Я просто знаю это. Кроме того, ты явно уклоняешься от ответа прямо сейчас.

— Может быть, я просто пытаюсь лучше понять ситуацию.

— Ух, очевидно, что это еще не все. Ты просто не скажешь, если это не на твоих условиях.

Мои губы подергиваются, несмотря на то, что не так давно мне хотелось свернуть ей шею. Я никогда не думал, что настанет день, когда кто-то будет иметь глубокое понимание того, как я действую. Мои люди, особенно Виктор, имеют базовое понимание и знают, когда отступить, если они чувствуют, что что-то не складывается.

Саша — единственная, кто всегда внимательно изучает меня на предмет подсказок. Иногда она промахивается, какой бы наблюдательной она ни была, но в других случаях, как сейчас, она попадает в самую точку.

Я должен злиться, что она так много читает меня, но, как ни странно, я этого не делаю.

Далеко нет.

— Если ты это знаешь... — Я провожу пальцами по ее спине, наслаждаясь дрожью, пробегающей по ее коже, и легким приоткрыванием ее губ. — Почему все еще спрашиваешь?

— Я не пойму, пока ты мне не скажешь. Это что-то, что я сделала?

— Как ты думаешь?

— Я думаю, что это так. Я просто не знаю, что я сделала. Сколько бы раз ни прокручивала события в своей голове, я возвращаюсь ни с чем. Кроме того, ты сказал, что я сделала все, что могла, так что я здесь потерялась.

— Сказал. Ты, блять, зашла слишком далеко.

Ее глаза расширяются, и я вижу точный момент, когда она, кажется, понимает всю ситуацию.

— Ох.

Гребаное ох.

Моя рука соскальзывает с ее спины, и я обхватываю ее за горло, чувствуя, как бешено бьется ее пульс под моими пальцами.

— Что я говорил о том, чтобы быть жертвой, Саша?

— Я не была… я была там с Виктором и Владиславом…

— Что,