Наталья Нестерова - Укус змеи (сборник) Страница 43

И все-таки на очередном телевизионном токшоу ведущий спросил академика:

— Есть слухи, что у вас был пациент, который стремительно молодел, пока не распался до сперматозоида.

Публика рассмеялась. Десятки людей в разных концах страны, замерев дыхание, припали к экранам и ждали, что ответит академик. Он, полностью восстановивший лоск и спесь, покровительственно улыбнулся, развел руками, указывая на реакцию зала — мол, сами видите, как нелепо звучит вами сказанное.

— Да, конечно, — быстро пошел на попятную ведущий. — Ересь какая-то. Но вы же не будете отрицать, что стволовые клетки многим подарили вторую молодость?

— Буду, сударь!

Академик, ненавидевший стволовые клетки по причине их разработки в другом, не ему вверенном институте, оседлал любимого конька и долго пугал зрителей. Не забыл упрекнуть и пожилых женщин, хирургически утягивающих лица до полнейшей неузнаваемости. На отеческимудрое сетование: «Мне жаль внуков, которые никогда не увидят истинных лиц своих бабушек!» (домашняя заготовка академика) — зал отреагировал одобрительным гулом.

Татьяна хотела, чтобы все было как у людей, и устроила Мише похороны. В закрытом гробу. Положила в него Мишины вещи, книги и фото в изголовье. На кладбище только бывшая начальница Виктория Сергеевна, научившая когда-то Таню подобному фокусу, заподозрила неладное. Но и она сомнения отбросила — велика была досада, что средство, испытанное Кутузовым, оказалось непригодным, да и свидетельство о смерти (выписанное Васей) вдова показала.

Присутствовавшие на похоронах коллеги Миши по институту исподтишка недоуменно переглядывались. Конечно, хорошо, когда супруги разводятся цивилизованно. Но до такой степени цивилизованно! Стоят втроем — жена, любовница, дочь. Не рыдают, друг друга поддерживают. Высокие отношения, как говорилось в популярном фильме!

По-бабьи горько, выделяясь на общем фоне, плакала только Лиза. Пока раздосадованный муж Коля не толкнул ее в бок и не прошептал на ухо:

— Ты чего убиваешься? Может, у тебя с покойником что-то было?

— Нет! Клянусь тебе, ничего! — испуганно, голосом Любови Орловой открестилась Лиза. И перестала плакать.

Светланка вначале отказывалась участвовать в фальшивых похоронах. Ее тоска по отцу была отчаянной. Безутешной, пока за дело не взялся Василий Иванович. Он сумел внушить убежденной атеистке Свете, что ее отец превратился в ангела, что его уход из жизни — свидетельство избранности, которого удостаиваются только святые мученики, что он вознесся и душа его пребывает в блаженстве. Не надо нарушать папину нирвану, ведь печали дочери могут испортить Михаилу Александровичу весь кайф.

И Светланка поверила! Схватилась за спасительную идею и перестала убиваться, согласилась участвовать в фарсе похорон.

Василий тут же, совершенно не умно, не вовремя, потеряв свой психотерапевтический дар, сказал девушке:

— Я очень люблю твою маму. Не будешь возражать, если мы поженимся?

— Зачем? — растерялась Света. — А мама знает?

— Пока нет, хотел тебя первую спросить. — К Васе вернулись логические способности.

Светланка могла только развести руками. В их городе! Название в лупу на карте прочитаешь! Думала, что настоящая жизнь в столице, где бурлит и клокочет. А здесь — покой и тина. Ошибалась. Тут страсти — нарочно не придумаешь. Вернусь-ка я после института домой, к маме. Надо ей сказать.

О большем счастье Татьяна и не мечтала.

Рассказы

Укус змеи

Анна Семенова, симпатичная брюнетка двадцати трех лет, работала продавцом-консультантом в мебельном магазине и училась на вечернем отделении юридической академии. Жила Анна вместе с бабушкой в районе Преображенской площади.

Как и всякая современная девушка, Аня следила за фигурой. Иными словами, в течение дня — только кофе или чай без сахара. А вечером (практически — ночью) позволяла себе принять калории в виде любимых бутербродов: тонкий кружок батона, смазанный мягким творожным сыром, сверху ветчина. Бабушка считала бутерброды вреднейшим изобретением холостых мужиков. Это ведь верное средство приобрести язву желудка или двенадцатиперстной кишки! Побаловать себя бутербродами Анна могла только в отсутствие бабушки, которая в данное время находилась на даче.

Единственным круглосуточным магазином рядом с Аниным домом был дорогущий супермаркет «Новый континент». Людей, которые покупают в нем продукты, бабушка считала или лентями (Преображенский рынок в трех трамвайных остановках), или буржуями, наварившими капиталы и теперь сорящими деньгами. Но у Анны, возвращавшейся после занятий, выбора не было. Она стояла у стеллажа с сырами, когда все началось. Анна уже держала в руках разрезанный батон в полиэтиленовой упаковке и лоточек с ветчиной. Она никогда не брала в супермаркете тележку или корзину, чтобы избежать соблазна прихватить лишнее и завлекательное, вроде вяленых помидоров в оливковом масле. Анна раздумывала, какой мягкий сыр купить: натуральный, с грибной начинкой, с укропом, с беконом? Рядом, тоже с сомнениями, перебирал сыры молодой человек. У его ног стояла дорожная сумка.

Парень брал один кусочек сыра, читал этикетку, возвращал на полку, брал другой:

— Козий. И этот козий сыр. Да что у них тут все козлиное!

В «Новом континенте» был прекрасный выбор дорогих сыров. А дешевые, типа «Российского», лежали в самом низу, на полке в пяти сантиметрах от пола. Молодой человек согнулся, потянулся за брикетом сыра…

— Й-й! — просипел он. — Змея! Укусила меня!

Аня никогда бы не поверила, что в супер-пуперном магазине, в полночь, когда покупателей раз-два и обчелся, продавцов вообще не видно, работает одна касса, на входе-выходе маются два охранника — что в этой безлюдной продовольственной благодати могут присутствовать натуральные змеи. Но видела собственными глазами: серый жгут выскочил из дешевых сыров, открылась маленькая пасть, ткнулась в руку парня и мгновенно скрылась. Не привиделось, было!

Парень разогнулся, смотрит на руку испуганно. Две красные точки, капельки крови.

— Вас укусила змея, — зачем-то сказала Аня.

— Ага. Мать честная! У них тут кобры.

И Анна заверещала. О! Аня всегда умела голосить. В детстве: упадет на даче, коленку поранит — включает голосовую сирену, и соседи несутся — ребенок погибает. Голос у Ани был мощный, от первой октавы до последней. К сожалению, слух отсутствовал, из школьного хора выгнали, потому что не слышно было тех, кто правильно пел.

Меньше минуты потребовалось, чтобы сбежались: два охранника, три продавщицы в белых халатиках и с пилотками на голове, кассирша со связкой ключей в руках — неслась, но кассу закрыла-таки.