Барбара Фритти - О любви не говори Страница 44

– Не понимаю, за что Сара могла так жестоко обидеть меня! – всхлипнула старушка. – Мне казалось, что я уже выплакала все свои слезы, а они все льются и льются.

– Это я во всем виновата! – покаялась Джулия. – Приехала вот и разворошила былое! Напрасно я это сделала!

– Вы сказали, что у меня есть еще одна внучка?

– Да! Элизабет, я зову ее просто Лиз или Лиззи. У нас разные отцы. Своего родного отца я не знаю. Мама вышла замуж за Джино Демарко, когда мне было пять лет. А спустя девять месяцев на свет появилась Лиз. Ей теперь уже двадцать два года. Она очень красивая и очень похожа на маму.

– А вот вы совсем не похожи на Сару.

Джулия понимала, что Сьюзан вовсе не хотела обидеть ее, и все же последние слова задели за живое.

– Не совсем! Мама говорила, что у нас носы одинаковые и у обеих длинные ноги. Но вы, конечно, правы. Сходства между нами немного.

– И она говорила вам, что мы от нее отказались?

– Да.

Старая женщина недоверчиво покачала головой.

– А где вы живете?

– В Сан-Франциско.

– О, это очень далеко отсюда. И как же Сара очутилась в Сан-Франциско?

Джулия лишь пожала плечами в ответ.

– Мама не любила распространяться о своем прошлом. Говорила, что эти воспоминания для нее слишком болезненны. Все свои тайны она унесла с собой в могилу.

– Отчего она умерла?

– У нее был рак груди. Врачи боролись за ее жизнь более двух лет, и она тоже боролась, но болезнь одолела.

Глаза Сьюзан снова наполнились слезами.

– Моя мать тоже умерла от рака груди. Даже смерть у них одинаковая.

Женщина погрузилась в долгое молчание, а когда заговорила снова, то голос ее был полон тихой грусти:

– Я рада, что моя дочь стала матерью, что она нашла в жизни свою любовь. Одного не понимаю: зачем Сара исключила из своей жизни нас с отцом?

Джулия бросила умоляющий взгляд на Алекса. Все, что бы она ни сказала, оборачивалось для старушки новой болью.

– Наверное, нам пора, – предложил он.

– Нет, постойте! – живо воспротивилась миссис Дэвидсон. – У меня еще к вам тьма вопросов. – Другие фотографии матери у вас есть?

– Да, я взяла с собой еще несколько штук. А у вас есть фотографии, на которых мама запечатлена еще совсем маленькой девочкой?

– Да. Они у меня наверху, в спальне! – Сьюзан поднялась с места. – Пошли, я покажу вам всё! А вы расскажите мне о своей жизни в Сан-Франциско. Может быть, совместными усилиями мы и найдем ответы хотя бы на часть вопросов.

Они покинули дом Сьюзан около полуночи и остановились на ночлег в отеле неподалеку от аэропорта. Джулия была вымотана до предела и одновременно пребывала в страшном возбуждении. Она увидела комнату, в которой росла ее мать, пересмотрела множество фотографий, запечатлевших Сару маленькой девочкой. Она узнала многое о покойном дедушке, о бабушке, о других родственниках. Семейные истории то и дело перемежались слезами, но Алекс проявил просто ангельское терпение к ним обеим. Интересно, что он сейчас думает обо всем этом, мелькнуло у Джулии, когда они поднимались на лифте в свои номера на третьем этаже. Они вышли в холл, и тут она не удержалась:

– Ты собираешься спать? Я не против еще поговорить.

– По-моему, ты только это и делала последние четыре часа. – Он открыл дверь в свой номер. – Неужели еще не наговорилась?

– Выходит, что нет. Хотя тебя, наверное, мы уморили до смерти своими разговорами.

– Совсем нет!

– Хорошо! Тогда до утра! – Она мельком глянула на свои часики. – До которого, кстати, остается всего пять часов. Спокойной ночи!

– И тебе сладких снов.

Джулия вошла к себе в номер и поставила небольшую багажную сумку на стол, потом уселась на кровать и включила телевизор. Но было уже слишком поздно, и вещание велось только на информационных каналах. Она выключила приемник и стала готовиться ко сну, снова и снова прокручивая в голове всю ту информацию, которая свалилась на нее за последние несколько часов. В этот момент в дверь постучали.

– Что, не спится? – спросила она с улыбкой, открывая дверь.

– Да! – Алекс прошел в комнату и тоже сел на кровать. Он небрежно погладил матрас и откинулся на спинку. – Садись! Что стоишь?

Джулия запаниковала, понимая, что такое соседство, да еще в столь поздний час, может быть опасным. Пока они занимались поиском и оба были заняты делом, их близость как-то отступала на второй план. Джулия даже забыла о том, какое волнение она испытывает в его присутствии. Но сейчас они одни в номере, на дворе ночь, и в памяти моментально всплыли воспоминания о вчерашнем поцелуе.

Неужели это было только вчера? А такое чувство, что с тех пор прошла целая вечность.

– С чего это у тебя, Джулия, вдруг стал такой встревоженный вид?

– Ты не забыл, что я помолвлена?

– Да ты мне уже сто раз говорила об этом!

Она осторожно присела на самый краешек кровати, намеренно отодвинувшись от него как можно дальше.

– Я должна позвонить Майклу и Лиз. Они ведь волнуются, где я и что. У меня столько новостей для Лиз!

– А я думал, ты их предупредила.

– Нет, я лишь оставила короткую записочку, что вернусь домой завтра.

– Тогда зачем ты им станешь звонить в такой неурочный час? Приедешь и расскажешь.

Джулия прикинула разницу во времени. Сейчас в Сан-Франциско уже около девяти часов утра. И что она скажет Майклу? Что торчит в отеле нью-йоркского аэропорта? Более того, сидит на одной кровати с Алексом. Такие новости явно не воодушевят ее жениха. Нет уж! Алекс прав. Вот вернется домой и все им расскажет в подробностях.

– Ты прав! – проговорила она вслух. – О таком не расскажешь по телефону. Завтра все им сообщу лично! – Хитроватая улыбка Алекса ей определенно не понравилась. – Ну и что я такого смешного сказала? Почему ты улыбаешься?

– Забавно наблюдать, как ты ищешь предлог, чтобы не говорить с женихом. Спроси же себя наконец, почему ты так делаешь?

– В последнее время меня слишком донимали собственные заботы. Хотя что я тебе рассказываю! Разве ты когда-нибудь был влюблен? Или помолвлен? Или женат? Или привязан к кому-то по-настоящему?

– Ах, так это называется привязанностью?

– Ты понимаешь, о чем я. И пожалуйста, не цепляйся к словам.

– А ты не уходи от ответа.

– Тебе знакома фраза «Не твоего ума дело»?

– К нам она не относится. Мы ведь друзья, а у друзей нет секретов друг от друга.

– Вот и я о том же! Выкладывай все свои любовные тайны! – Она поджала под себя ноги и повернулась к нему лицом. – Не поверю, что у тебя не было ни одного серьезного увлечения. Ведь тебе уже за тридцать!