Офисные записки (СИ) - "Кьяза" Страница 44

Вишневский положил трубку и перевел взгляд на меня:

— У тебя красные глаза. Ты плакала?

— Нет.

Он вздохнул:

— Ладно. Я прошу минут десять твоего внимания, потом можешь закончить свой рабочий день сегодня. Если надо, то я ни слова ни скажу, если завтра не выйдешь на работу. Ты заслужила отдых. Хочу поблагодарить за проявленную сознательность и самоотверженность, как бы высокопарно не звучало, ты очень помогла с правкой предпроекта. Кибаридзе весьма щепетильный человек, поэтому опечатки вполне могли испортить все. Недавно он мне подтвердил, что мы продолжаем сотрудничество. Спасибо. И как руководитель всей компании приношу извинения за поведение подчиненных, их слова в твой адрес. Постараюсь в дальнейшем оградить по мере возможности от клеветы и сплетен. Хотя ты сама понимаешь, заткнуть рты не значит очистить мысли. Прошу тебя больше никаких сверхурочных без согласования со мной. Договорились?

Я кивнула, боясь говорить.

— Хорошо, с официальными заявлениями покончено. Теперь поговорим по душам. Ландыш, послушай меня. Беляев уже давно ходил под подозрением, что он берет откаты с конкурентов, потому что вдруг успешный РП начал проваливать проекты. Я не буду вдаваться в подробности, но мы лишь ждали его откровенной промашки. Так получилось, что сломался он на тебе. Расчет был, что на стол заказчику попадет предпроект с огрехами. С тобой я так понял он сделал ставку на то, что последние экземпляры ты будешь делать уставшей, поэтому все равно что-нибудь напутаешь. Но ошибся. Утром я понял, что он свалит все на тебя, а на презентации попытается вновь устроить диверсию. Поэтому его сначала отстранили, а потом и уволили. Ландыш, не вини себя.

— Я не верю, что он с корпоративной почты списывался с конкурентами.

— Конечно, нет, — улыбнулся Вишневский, — но историю он не успел подчистить, и Антон нашел необходимое. Антон только выглядит разгильдяем и лапочкой. Парень между прочим бывший хакер. Я сам ему проплачивал дополнительные курсы этичного хакинга, и он получил свой сертификат, правда, довел преподавателя до белого каления, но это такие мелочи. Сначала Беляев осторожничал, но вот с последним проектом расслабился и стал использовать рабочий компьютер. Впрочем, все уже в прошлом. О нем можно забыть. А вот у нас с тобой есть проблема. Вернее несколько. Я хотел обсудить, надеясь на твою рассудительность, однако заплаканные глаза говорят, что я выбрал не лучшее время. Ландыш, почему ты плакала?

— Устала, — почти правдиво ответила я, — но уже все нормально. О чем вы хотели поговорить?

— Два момента. Один вытекает из второго, а второй из первого. После выпада Беляева возле лифта в твою сторону, я сделал так, что про большую архитектуру он может забыть. Если до этого у него был шанс уйти практически с миром, то сейчас его вряд ли кто возьмет из серьезных игроков рынка. Отныне строительство дачных домиков — его потолок.

— Простите, — я покраснела, вспомнив, что предложила Беляеву отослать резюме на роль любовницы Вишневского.

— Да-да, милая, речь сейчас как раз о столь красивом предложении о вакансии.

— Витольд Лоллиевич…

— Лоллийевич. Очень красиво и достойно. Но я теперь опасаюсь, что Беляев сделал неправильные выводы и захочет отомстить. Ты ведь живешь одна?

— Да. Но вы же сказали, что о нем можно забыть.

— Да, можно, но подстраховаться стоит. Ландыш, прежде чем обижаться, пугаться, постарайся понять. Я хочу исключить даже малейшую вероятность угрозы для тебя.

— Он способен на… — я осеклась, во все глаза смотря не Вишневского, тот слегка поморщился.

— Нет, думаю, что максимум напугать. До рукоприкладства не рискнет дойти. Станислав его тогда отовсюду достанет. Но даже этого я не могу допустить. Поэтому хочу предложить тебе на время переехать ко мне.

Я ошарашенно подняла глаза на него. Он сидел и смотрел на меня и даже не мигал. Выжидал, но чего?

— А других вариантов нет?

— Чем этот плох? Поселок охраняемый. На работу и с нее можем ездить вместе. Тебе ничего не угрожает, твоя комната закрывается на ключ. Зато я буду спокоен, что тебя не тронут.

— Я могу у брата пожить.

— А дорога? Нет, думаю это не лучший вариант.

— Он будет встречать и провожать.

— Он не работает? Странный вариант. Где же брат живет?

— На Профсоюзной.

— Хотя если тебя будет отвозить и встречать Тигран. Он как раз неподалеку живет.

Я стиснула зубы.

— А можно, чтобы Володя? Он неподалеку от моего дома обитает. Я, честное слово, буду его дожидаться, никакой самодеятельности. Витольд Лолли-й-евич, ну пожалуйста!

— Хорошо. Но без Владимира никуда. Хотя бы пару недель. И сегодня ты едешь к брату.

Я облегченно перевела дух, и тут же насторожилась, уловив на лице шефа легкую усмешку. Впрочем, он ее и не скрывал, ожидая моей реакции.

— Вы специально, — возмутилась, хотя не могла не признать, что комбинация разыграна красиво.

— Иначе бы ты не согласилась на водителя, — он не отрицал, — звони брату.

— А если бы я согласилась?

— Это был бы приятный бонус. Ландыш, давай не будем говорить о том, чего бы не было никогда. Не попытаться я не мог, но прекрасно знал, что откажешь.

— Из двух зол выбрала меньшее, а оказалось что сыграла под вашу дудку.

— Иногда твое упрямство мешает принять нужную помощь. Звони брату и Володя уже ждет.

Обиженно надув губы, набрала Витю.

— Привет, малявка.

— Вить, я могу пару дней у тебя пожить?

— Так, — тут же посерьезнел брат, — во что ты вляпалась? Хотя нет, говори адрес, я тебя сейчас заберу.

Я продиктовала адрес. Витька завис:

— Рыжая, ты где там работаешь? Неужели в бюро Вишневского?

— Да. Вить, я сама приеду.

— Так, малявка, сиди и не выпендривайся. Я уже еду. Если ты переезжаешь ко мне, то лучше на моей машине, заодно за вещами заедем.

Он сбросил звонок, а я перевела взгляд на Вишневского.

— Ну так что? — спросил он.

— Брат сам меня заберет.

— Меня это радует. Ну что ж, раз мы пропустили утренний кофе, тогда выпьем вечернего чая? Сиди, я сам сделаю. Отдыхай.

Он действительно принес две чашки с чаем и мои конфеты. Все таки некоторые выгоды от того, что на этаже больше никого нет, есть. Посмотрев на сладости, я покачала головой. Аппетит пропал. Вишневский неодобрительно поворчал и достал из стола квадратную бонбоньерку, куда аккуратно перепаковал конфеты. Одно место осталось вакантно. Смотря на это нарушение гармонии, я не удержалась и спросила:

— А почему три конфеты?

— Потому что раньше коробочки были или треугольные или полоской. Намек понят, исправлюсь. Держи, дома съешь.

Допив чай, я ушла собираться. Забрала мятый костюм, собрала косметику, выключила компьютер. Часы показывали полпятого. Я спустилась с вещами вниз, и поставила их позади секретарей.

— Ландыш? — испуганно спросили девочки.

— Меня отпустили пораньше, — успокоила я их, — сейчас брат подъедет и заберет.

Снизу поднялась Марина с кипой распечатанных резюме:

— Ландыш, мне надо вписать в календарь Витольда Лоллийевича несколько собеседований и… Тебя уволили? — скрыть злорадство в последней фразе ей не удалось.

— Не дождешься, — почти беззлобно огрызнулась я, — меня отпустили, потому что не могу вычислить количество переработанных часов.

— Жаль, — выдала она свою коронную фразочку, перебирая резюме, — но пока ты здесь…

Лифт загудел, и на этаже появилось новое действующее лицо.

Витька был двоюродным братом с маминой стороны, а там отличительной чертой была худоба и рыжеволосость. Но брат переплюнул всех. Бесстыдно огненно-рыжий, словно на него опрокинули ведро с краской, весь веснушчатый и с яркими зелеными глазами, настолько удивительного цвета, что многие не верили что это не линзы. Рост у парня был почти два метра, при этом он был настолько худой, словно леска от удочки. Во мне брат души не чаял, возился с рождения в те редкие моменты, когда мои родители все же посещали Москву. Да, мои непутевые любимые родители не сидели на месте, таская за собой и меня. С периодичность раз в два года как минимум, я меняла школы. В Москву меня привозили лишь летом, к бабуле, которая отнимала несчастного ребенка у дочери и увозила нас с Витькой на дачу в Подмосковье, периодически выбираясь на прогулки в столицу. Когда я заканчивала одиннадцатый класс, бабушки не стало. Ее квартиру без споров отдали несчастной внучке, родители Виктора переехали на дачу, оказавшейся уже в центре столицы, а сам брат жил один на Профсоюзной. Он был старше меня на пять лет, но семьей не спешил обзаводиться, пользуясь своей популярностью у девчонок. В общем он полностью оправдывал свою рыжую масть. Работал Виктор в одной из строительных компаний, вел различного рода проекты. Так что Вишневский был не прав, плохо думая о Вите. Я точно знала, что сейчас меня и накормят, и напоят, и фильм интересный покажут.