Измена вопреки (СИ) - Лара Грей Страница 44

и, можно сказать, волоком потащила в кабинет гинеколога. Невезучий папаша упирался, но мне было наплевать. Матвей заметил, что я устроила, окликнул меня, но я отмахнулась и распахнула дверь кабинета. Элина сидела на смотровой кушетке и натягивала на себя свитер. Подняв глаза на звук, она испуганно дёрнулась, видя меня в боевом настроении.

— Привет! — громко выдала и отпустила руку мужчины. — Не могла бы объяснить один момент…

Элина на меня не смотрела, а лишь сжигала взглядом моего спутника.

— Не хочу, — прошипела она и отвернулась.

— А я хочу, — выдала я и дёрнула мужчину за рукав к кушетке. — Молодой человек говорит, что вот твоему ребёнку отец не нужен…

Мужчина застыл как истукан и не мог и слова промолвить.

— Молодой человек ошибся, и я его первый раз вижу… — нервно отозвалась Элина, но тут меня прорвало и я наконец-то озвучила то, в чем ошибалась Элина.

— Как и ты ошиблась, разглядев в паху моего мужа несуществующий шрам!

— Что? — тихо спросил блондин, и я обернулась к нему.,

— То есть вы не отрицаете, что малыш, которого носит ваша девушка точно ваш? То есть шантаж моего супруга тем, что он переспал с ней, — тут я ткнула пальцем в Элину. — В клубе, а потом она забеременела не ваша идея?

— Что? — нелепо переспросил мужчина, а Элина закричала на меня.

— Заткнись! — ещё и швырнула в меня одноразовой шапочкой.

— И вот понимаете, мне точно надо знать, а то некрасиво. Муж у меня заявление на Элину подготовил, а вдруг выясниться, что эта ваша идея, — давила я вымышленными фактами на мужчину и ловила от него только волны непонимания.

— Эл, какого черта происходит? — совсем растерявшись, спросил мужчина у Элины и шагнул к ней. Она ударила его по руке и чуть ли не завизжала:

— Заткнись и свали отсюда, беспомощный валенок! Какой тебе ребёнок, если тебя первая попавшаяся баба разводит…

— Эл, не кричи. Ты ребёнку плохо сделаешь, — попытался успокоить блондин. — Неужели я настолько тебе противен, что ты решила с первым встречным переспать…

— Причём тут это! — взвыла Элина, отталкивая мужские руки. — Как я ребёнка растить с тобой должна на зарплату заводчанина…

Я примолкла и отошла к двери, чтобы тут же вздрогнуть от холодного голоса супруга:

— Думаю, мы разобрались в ситуации, и я услышал намного больше, чем следовало…

Все оглянулись на Матвея, но он лишь перехватил мою руку и потянул из кабинета.

— Матвей, ты не понял… Это все не так. Не так было… — закричала Элина, слезая с кушетки.

— Ты придерживай ее, — обратился мой супруг к светловолосому мужчине. — Ей покой прописан. Но это уже к счастью твоя проблема…

Меня всю потряхивало от адреналина. Я чуть ли не вприпрыжку неслась к машине Матвея. А сев на пассажирское сидение, замерла, глядя, как Матвей просто и бездумно смотрел вперёд, не говоря ни слова.

Мне хотелось лезть обниматься, целовать мужа, но я ожидала другой реакции. И дождалась.

Матвей положил руки на руль и уткнулся в них лбом.

— Твою мать… — выдохнул он. — Закончилось…

Он обернулся ко мне, и в глазах я прочитала то, что мы все это время не могли сказать друг другу.

— Ксю… я тебя так люблю…

— А я сильнее! — перебила я и потянулась к мужу. Схватила за воротник пальто и притянула к себе. Нашла сухие жёсткие губы и прошлась по ним языком.

В эту ночь дверь моей спальни наконец-то неслышно открылась и пустила Матвея в нашу постель.

Эпилог

Два года спустя.

Лука спал в гамаке, что растянули между двух яблонь. Я вообще не понимала зачем было покупать дорогую кроватку, несколько люлек, если Лука предпочитал ночи проводить в нашей с Матвеем кровате, а днями спал там где упадёт.

Смешной такой.

Матвей не разрешал что-либо запрещать сыну, поэтому и для своих полутора лет Лука был почти полной копией супруга. Безумно нежный, но требовательный малыш.

Я накинула на сына тонкое покрывало и прошла к шезлонгу. Сентябрь выдался настолько жарким, что в домике у Северного моря до сих пор отказывалась наступать осень. Я поправила шляпу и посмотрела в небо.

Прошедшие пару лет стали для нас с Матвеем чём-то новым.

Роды.

Самое страшное событие вдруг обернулась самым счастливым. И Матвей в родовой стоял и качал на руках только что появившегося сына и не мог произнести и слова. Я тоже не могла. Лежала и глотала рыдания пока меня зашивали после кесарева сечения. А потом череда из нервных бессонных ночей. Мое вдруг исчезнувшее молоко, слёзы, уговоры Матвея, что все будет хорошо.

Я не верила.

А зря. Все стало хорошо. Лука на искусственном вскармливании стал спокойнее и начал набирать вес. Я перестала трястись и вздрагивать от каждого движения сына в люльке. А Матвей…

Настолько внимательным и нежным он никогда ещё раньше не был. Он целовал мои покрасневшие от рыданий губы, прижимал к себе, гладил по голове. Он словно все старался сделать для меня с сыном, только, чтобы не было никогда больно.

Но было.

Когда начались колики. Или когда в год Лука с разбегу ободрал ещё нежную кожу на ладошках, упав на тротуарной дорожке на участке. Или вот когда я ловила у Матвея все ту же вину.

Хотя давно ни в чем его не винила. Для меня Элина прошла как страшный сон, ведь я была настолько уверена в своём супруге, что даже мыслей не рождалось о том, что подобное могло повториться.

Но Матвей все рвано иногда словно наказывал самого себя. И я печалилась. Настолько, что плакала у него на груди, не зная как ещё объяснить, что все хорошо, просто не надо возвращаться в то ужасное время.

— Опять в гамаке уснул? — тихо спросил Матвей и поставил на столик бутылку с лимонадом. Я кивнула.

— Мне кажется, что ещё не поздно приучить его спать у себя в кроватке.

— Брось, Ксю… — мягко засмеялся Матвей, ловя мою руку своими тёплыми пальцами. — Это всего лишь кровать. Он сам поймёт, когда надо будет перебраться к себе. И уж точно однажды захочет спать один, как взрослый…

Я не была в этом так уверена, но решила столь серьёзный вопрос оставить на попечение Матвея. Хотя, надо было бы поторопиться.

— Понимаешь, — медленно начала я, подбирая слова, чтобы рассказать новость. — Иногда так случается, что кроватка ребёнку просто необходима…

— Не понимаю, — нахмурился Матвея, для которого вопросы свободного выбора были очень значимыми.

— Нет, не так… — я встала со своего шезлонга и пересела к