Мария фон Трапп - Звуки музыки Страница 45

В Нью-Йорке мы все собрались в доме Карлтона Смита, и оттуда отправились на пароход. Прощальные поцелуи и пожелания, потом — крики и махание рукой, «Нормандия» вышла в открытое море. Скоро небоскребы растаяли в золотистой дымке, мы были на пути в Европу.

«Нормандия»! Какой превосходный корабль, и какой замечательный экипаж! Хотя мы были всего лишь пассажирами третьего класса, Французская Линия пошла на исключение, чтобы сделать наше пребывание здесь настолько приятным, насколько это было возможно. Мы получили билет, с которым могли гулять по кораблю в любое время. Мы были приглашены есть в туристский класс, а для репетиций нам была выделена специальная гостиная на палубе первого класса, примыкающая к изумительному зимнему саду. Каюты третьего класса были намного роскошнее, чем наши места на «Американском фермере». Но приятнее всего было поведение экипажа. Стюарды и стюардессы, официанты и служащие были так вежливы, что на четыре коротких дня мы почти забыли, что были бедными эмигрантами с весьма неопределенным будущим. На борту «Нормандии» с нами обходились как со знаменитыми артистами. Люди знали о нашем концерте в Городском Зале и просили в последний вечер дать гала-представление вместе с флейтистом Рене Ле Роем. Позже нас бесплатно снабжали шампанским. Корабль сам по себе был прекрасной мечтой, и таких размеров, что если я хотела вместе с Иоганнесом подняться из своей каюты на верхнюю палубу подышать свежим воздухом, это занимало восемь минут. Я чувствовала нечто вроде вопрошения: когда этот город прибудет в Европу? Едва мы наконец запомнили, какой дорогой можно попасть в молельню, кино, бассейн, наступила уже пора готовиться к прибытию в Саутгемптон. Но эти четыре дня были не настолько коротки, чтобы не успеть вызвать чувство любви к кораблю и его экипажу, и когда, годы спустя, мы узнали о страшном бедствии, постигшем «Нормандию» в Нью-Йорке, мы испытали такое чувство, будто что-то ужасное случилось со старым близким другом.

Глава VI

ПОД ВЗГЛЯДОМ СТАТУИ СВОБОДЫ

С того мартовского дня, когда мы отплыли на «Нормандии», до дня в октябре, когда мы вновь ступили на американскую землю, мы усвоили один урок, самый важный из всех. В английской Библии это называется так: «Ве not solicitous», и в переводе на повседневный язык означает следующее: «Не беспокойся».

Мы отправились в путь с беспокойством.

«Что мы будем есть, что мы будем пить, что нам надеть?» — это те самые темы человеческих волнений, которые выбрал наш Господь, когда сказал: «Не заботьтесь ни о своей жизни, что вы будете есть, ни о своем теле, что вы будете надевать». Дальше он объяснил, как бесполезно, если мы будем беспокоиться об этом, как это приведет нас в никуда: «Может ли кто-нибудь из вас, как бы ни заботился об этом, добавить хотя бы дюйм к своему росту? И если вы бессильны сделать даже такую простую вещь, зачем вам заботиться о своих нуждах?» И, сказав нам, как бессмысленно заботиться об этом, Он сказал нам, что делать. Мы должны были смотреть на лилии, как они растут. Наш Небесный Отец хорошо знает, что нам нужно. Следовательно, лишь ищите Царство Божие, и все эти вещи будут вам дарованы.

И эти полгода были выделены для того, чтобы научить нас этому уроку, который мы никогда не должны забывать в будущем.

Мы были там, группа из двенадцати человек и грудной ребенок, которые на последующие семь месяцев не имели дома и, за исключением шести концертов, которые могли обеспечить нам трехнедельное существование, не знали ответа на вопрос: что мы будем есть, что мы будем пить? Политический горизонт был закрыт тучами; взрыв войны казался близким. В Европе царила атмосфера подозрения и недоверия. Нам были неизвестны ни дух скандинавских стран, ни какой-либо из языков. В каждой стране разрешение оставаться тщательно ограничивалось временем, необходимым лишь для того, чтобы дать концерты. Европа как раз проснулась для того, чтобы видеть в «туристах» «членов пятой колонны».

Конечно, Богу легко было бы показать нам, что и здесь будет достаточно концертов, достаточно денег, продлений нашего пребывания, полезных людей, щедрых приглашений, новых друзей и новой любви. Но чтобы мы могли лучше усвоить этот ценный урок, Он оставил нас на некоторое время в потемках.

Таким образом, в Дании, Швеции и Норвегии мы провели время до конца мая. Когда наше продленное пребывание там почти закончилось, приглашение из Голландии с разрешением остаться там на двадцать восемь дней в загородном доме друзей. В июле мы рискнули нанести короткий визит в Австрию. Никто из наших, однако, не появился. Оказавшись снова в нашем старом доме, мы с ужасом узнали, что может один короткий год сделать с людьми, на оккупированной земле, как он озлобил некоторых и изменил остальных, исказил их манеру думать и жить. Мы познали потрясающую истину о том, что «дом» вовсе не обязательно является самым надежным местом на Земле. Должно быть место, где ты можешь чувствовать себя как дома, что для нас означало «свободными». Скоро мы встретили своих знакомых в Сант-Георгине, на южной границе, где я исполнила свое обещание — понесла маленького Иоганнеса на гору и зажгла большую свечку в церкви Пресвятой Богородицы. На август и сентябрь у нас были приглашения в Швецию. Не все они оказались четко отнесены к разряду успешных. Но каждый концерт влек за собой следующий, когда какой-нибудь взволнованный зритель приглашал нас на представление в свой родной город. К этому времени мы уже значительно продвинулись в нашем курсе «не беспокоиться». Это и в самом деле была пустая трата времени. Нам очень сильно понадобилось все применение и повторение этого нового искусства, когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война. Все границы были закрыты, иностранцам сказали уже уезжать, назначенные концерты были отменены. Но теперь мы уже познали, что Небесный Отец знает, что нам нужно. Больше, чем раньше мы старались сосредоточиться на словах «Следовательно, прежде всего ищи Царствие Божие» в выполнении своих повседневных обязанностей, репетировании программы для предстоявшей поездки в Америку, не пренебрегая ни одной из мелких случайных работ в повседневной жизни и исключительно добросовестно стараясь не беспокоиться. И в самый момент перед тем, как истекало наше последнее разрешение остаться в Швеции, мистер Вагнер опять одолжил нам деньги в счет будущих концертов и послал билеты на пароход «Бергенсфьорд».

Когда 7 октября 1939 года мы наконец пришвартовались в Бруклине, Гедвига сказала с разочарованием в голосе:

— Несмотря на войну, этот рейс был не опасным и ничуть не волнующим. Не случилось ничего необычного.