Маша Царева - Москва силиконовая Страница 45

Сама не ожидала от себя столь пространной проповеди, в которой не было никакого смысла. И Полечку мое выступление явно не обрадовало, у нее было такое лицо, словно она без закуски выпила стакан абсента. У нее была тонкая нежная кожа, обладательницам которой плохо удается психологический камуфляж – некрасивые свекольные пятна проступили сквозь тонкий слой пудры.

– Знаешь, на твоем месте мне бы тоже было обидно его потерять, – кое-как она взяла себя в руки. – Хотя непонятно, на что ты рассчитывала. Он даже ничего тебе не подарил. Вот в прошлом году он на два месяца ушел к одной модельке, так вот – ей достался и новенький «Ниссан», и отпуск на яхте в Сардинии, я уже промолчу о тряпочках и цацках.

– Поля, бедная, кто же так замусорил тебе мозги?! Откуда в тебе взялась вся эта мерзость?

Я не могла поверить своим ушам. Нет, я, конечно, теоретически знала, что такие женщины существуют, просто в моем окружении их не было. Не то чтобы я их презирала, скорее считала иным биологическим видом, для меня непостижимым. Это они после первого свидания обзванивают подруг, чтобы с гордостью сообщить им марку машины воздыхателя. «Познакомилась с таким мужиком, у него „БМВ“-семерка!» Как будто бы от цены автомобиля напрямую зависит качество оргазма. Это они, проходя мимо витрины мехового магазина, скромно рассматривают носки собственных туфель и, очаровательно закусив нижнюю губу, сетуют на приближающуюся зиму. Это им важно получить на помолвку классическое кольцо с брильянтом, это они вытягивают шею, когда в ресторане их спутник достает кошелек – надо же рассмотреть, есть ли у него платиновая кредитка AmEx. Это они измеряют любовь буйными букетами и золотыми браслетами, это они искренне считают, что за каждую измену им положена новая шубка, это они собираются стайками на террасах престижных ресторанов, чтобы зомбировать себе подобных – мужчины полигамны, мужчины полигамны… Это они создали религию, в которой мужчина – бог, женщина – аксессуар, а секс – не ураган, не радуга, не сумасшествие, а всего лишь разменная монета. Это они начинают колоть ботокс в двадцать пять, а в тридцать пять уже делают первую подтяжку век – потому что боятся, что чужая разменная монета окажется более весомой на фондовом рынке. Это от них мужья сваливают к грудастым стриптизеркам, вертлявым студенткам или их же более молодым копиям. А они в лучшем случае подсаживаются на дорогой шоколад и платный секс с мальчиками из стрип-шоу, а в худшем – уныло киряют в модных кафе второго эшелона, в бессмысленной надежде, что в полумраке бара их шея выглядит свежей, а взгляд – легкомысленным.

– Если хочешь знать, я сама не брала от него подарков.

– Ага, свисти, – рассмеялась Полечка, хотя ей вовсе не было весело. Под припудренной кожей ходили желваки, уголок перламутровой губы подрагивал. – Я помню, когда он в первый раз тебя привел. У тебя глаза были на пол-второго. Сразу видно, что ты хорошего вина сроду не пила, обходилась «Арбатским». Выпучила глаза на ценники и покрылась испариной. А сама в брильянтах и пошлой горжетке из Чебурашки – аристократка хренова.

– Ладно, Поль, – поморщилась я. – Пробей мне вино, и я пойду. Желаю тебе счастья в семейной жизни.

Но Полина уже разошлась.

– Думаешь, тебе он не изменял? Думаешь, что раз ты такая вся из себя, то от тебя мужики не бегают налево?! Ага, вот тебе! – увенчанная алым ногтем фига замаячила перед моим лицом. – Как я над тобой потешалась, если бы ты только могла знать. Ты ходила гордая, пыталась быть милой, но держала дистанцию. Как будто я не человек. Ну конечно, обслуживающий персонал, мать твою!

– Поля, ты же понимаешь, что я тут ни при чем, все дело в твоих комплексах? – прижав бутылки к груди, я попятилась к двери.

– А он приходил сюда то с рыжей тварью из соседнего магазинчика, кассиршей! То с финалисткой конкурса «Мисс длинные ноги»!

– Вот как? Мы вместе смотрели этот конкурс, – вспомнилось мне.

Полечка так злилась, кипятилась, нервничала, то бледнела, то покрывалась неряшливыми свекольными пятнами, я же воспринимала происходящее как водевиль. Пошлый спектакль, где лирическая героиня носит пыльное боа, а у романтического героя на бицепсах накладки из поролона.

– Поздравляю, – буркнула Полечка. – Я просто хочу, чтобы ты зарубила на своем длинном лжеаристократическом носу. Ты такая же, как все остальные. От меня ты отличаешься только тем, что меня-то он любит по-настоящему.

Я обернулась уже от двери и с жалостью на нее взглянула.

– Ага, а еще тем, что у меня есть чувство самоуважения. И вот еще что. Я думаю, что если мужчина изменяет женщине, то это не у него, а у нее проблемы. И я никогда не хотела нести за них ответственность. Что ж, надеюсь, у тебя все получится и по крайней мере еще лет пять ты проживешь со своей розовой пеленой на глазах. Потом можешь позвонить мне, рекомендую свою подругу – замечательного психотерапевта, – и не дожидаясь новой порции ругательств, я выскользнула на улицу, плотно прикрыв за собой дверь.

Ну а дома меня ждал очередной неприятный сюрприз.

Запланированный вечер одинокого гедонизма и так был практически сорван – настроение с внутреннего экватора переместилось в голубые арктические льды, аппетит сошел на нет и шоколадно-коричный запах пирожных раздражал, новые бусы вдруг показались слишком тяжелыми и неприятно холодными. Я уныло уселась перед телевизором и попыталась вникнуть в перипетии какого-то пошлого ток-шоу. Обсуждался сакральный философский вопрос – давать или не давать на первом свидании. Ведущий пытался играть Мефистофеля – смотрел исподлобья, не к месту гортанно похохатывал и по бумажке зачитывал вопросы, которые, видимо, задумывались как провокационные. Героиня – бледная молодая девушка с брекетами и в дешевом синтетическом парике, нервно расковыривала заусенцы и дрожащим от волнения голосом пыталась вещать о том, что целомудренность – это как накопительный вклад в Сбербанк, чем дольше ее соблюдаешь, тем больший куш сорвешь. Эксперты бесновались, как героиновые наркоманы в период ломки. Некая упитанная дама с пегой халой на голове и отчаянно переливающимися стразами на платье доказывала, что секс вообще не имеет никакого смысла, это теория заговора, мир принадлежит мужчинам, и вот они, подлые, и распиарили секс, а вообще-то в живой природе самец берет самку силой, исключительно ради продолжения рода. Некая малоизвестная поп-певичка в латексном красном платье и с дурно сработанной силиконовой грудью пьяно хохотала даме с халой в лицо и говорила, что у такой самки есть шансы на секс, только если она сама возьмет силой какого-нибудь зазевавшегося самца. А она, певица и фотомодель, всегда заканчивает первые свидания сексом, может быть, поэтому в ее жизни все так здорово. После короткой перебивки показали клип этой самой раскованной певички – намазанная маслом, она ползала по капоту арендованного лимузина, похотливо шлепая коллагеновыми губами и бодро повиливая костлеватым задком.