Лейла Мичем - Знак розы Страница 45

Когда гости расселись в гостиной, Олли завладел беседой, и Мэри с благодарностью отступила в тень. Тем для оживленной дискуссии было предостаточно - сухой закон, президентская кампания, девятнадцатая поправка[13].

— Надеюсь, что я не доживу до того дня, — заявил Джереми Уорик, — когда женщины получат право голоса.

Супруга шутливо ударила его по руке.

— Ты не только доживешь до этого дня, дорогой, но и увидишь, как твоя жена заполняет избирательный бюллетень. На ноябрьских выборах я буду голосовать за Уоррена Джи, если поправка будет принята.

— И это лишний раз подтверждает мое мнение о том, что женщинам не место в кабине для голосования, — заключил ее супруг под дружный смех присутствующих.

В гостиной воцарилась напряженная тишина, когда Мэри стала разворачивать подарок Дарлы. Затаив дыхание, все смотрели, как Мэри приподнимает крышку, и разразились восторженными восклицаниями, когда она извлекла воздушный, струящийся плед кремового цвета.

— Никогда не видела ничего более красивого! — провозгласила Беатриса.

— Дарла, дорогая моя! — пробормотал Абель, глядя на плед, который Мэри держала на вытянутых руках. — Я с радостью куплю все пледы до единого, если ты решишь связать еще несколько. Уверяю тебя, они разойдутся с такой же скоростью, как мороженое в июльский день.

По губам Дарлы скользнула слабая улыбка, словно сама мысль об этом привела ее в смятение.

— Благодарю тебя, Абель, но я связала этот плед для своей дочери на память о ее двадцатилетии. Я не стану больше вязать ничего похожего.

Она хранила молчание, пока остальные рассматривали и на разные голоса нахваливали искусное вязание и рисунок огромного пледа. Вязаные кремовые полосы были перехвачены изящными розовыми лентами, завязанными аккуратными узелками, образующими изысканный узор.

— Мама... у меня нет слов, — с благоговейным трепетом произнесла Мэри, бережно касаясь кончиками пальцев искусно переплетенных нитей. — Ты сделала его для меня? — Она до сих пор не могла поверить в невероятную щедрость материнского поступка, который превзошел ее прежние выражения любви и привязанности.

— Только для тебя одной, — ласково ответила мать, и ее глаза влажно блеснули. — Это единственный подарок, которым я могу выразить, что ты для меня теперь значишь.

Вспомнив о своем обещании, Мэри оставила гостей наслаждаться тортом и кофе и поспешила на кухню, чтобы продемонстрировать плед Сасси и Тоби. Но роскошный подарок не произвел на экономку особого впечатления.

- Ну-ка, скажите мне, почему она выбрала розовые ленты, Когда ваша комната выдержана в голубых и зеленых тонах? Этот плед ни к чему не подойдет. Говорю вам, эту женщину невозможно понять.

— Ты же знаешь, Сасси, мама всегда пыталась привить мне любовь к пастельным тонам. И ее выбор - ненавязчивая попытка дать мне понять, что она не отказалась от своих намерений, а это - очередной добрый знак. После того как мы соберем урожай, я перекрашу свою комнату в розовый и кремовый цвета.

— Розовый и кремовый! Это не ваши цвета. Они слишком невыразительные и слабые. Это цвета вашей матушки!

Когда Мэри вернулась в гостиную с пледом в руках, мать обратилась к ней:

— Ну-ка, отдай его мне. Я сложу его и заберу с собой, когда пойду наверх, к себе.

Гости обменялись изумленными взглядами. Беатриса заметила:

— Твоя мать так долго и усердно работала над подарком, Мэри, что никто не осмелится упрекнуть ее в том, что ей не хочется с ним расставаться.

Остаток вечера получился скомканным. Казалось, жизнь покинула Дарлу. Она сидела в своем кресле-качалке чужая и измученная. У Мэри тоже не осталось сил, чтобы улыбаться. Девушку охватило отчаяние. Осознание того, что Перси потерян для нее навсегда, было куда горше тех страхов, что терзали ее во время войны.

Внезапно Дарла встала, прижимая к груди коробку с пледом,

— Боюсь, что с меня довольно на сегодня, дорогие друзья и дочь, — сказала она. — Но прошу вас не расходиться из-за того, что я покидаю вас. Оставайтесь и веселитесь, пока можете. Я настаиваю на этом.

Ее мгновенно обступили гости, выражая свою признательность, обнимая и целуя в щеку. Мэри стояла в сторонке, ожидая, пока уляжется суета, после чего осторожно обняла хрупкую фигурку матери.

— Спасибо тебе, мамочка, — проговорила она исполненным благодарности голосом.

Дарла прижалась щекой к ее щеке.

— Мне приятно сознавать, что я устроила для своей дорогой девочки день рождения, который она будет помнить всегда.

—Я никогда его не забуду, мамочка.

— Этого я и добивалась. — Дарла высвободилась из ее объятий. — Задержись внизу и помоги Сасси убрать со стола, когда все разойдутся. Наша экономка уже не молода, и мне бы не хотелось, чтобы она оставалась на ногах полночи, наводя порядок на кухне. — Прижимая коробку к груди, она повернулась к гостям и пошевелила пальцами в знак прощания. — До свидания.

Закончил вечер Олли.

— Прошу прощения, дамы и господа, — произнес он, — но я кажусь себе бутылкой шампанского, из которой вытащили пробку. Нам с папой пора собираться домой.

В коридоре, пока гости надевали пальто, шляпки и перчатки, он приглушенным голосом поинтересовался, глядя на Мэри:

— Хочешь, чтобы я остался?

Мэри так и подмывало сказать «да». Он знал, что вечеринка не доставила ей удовольствия, и понимал почему. Ей не помешало бы его общество, пока она будет убирать со стола, но тогда Абелю придется возвращаться за сыном на «паккарде», а было уже поздно.

— Спасибо, Олли, но со мной все будет в порядке. Прошу тебя, не забивай себе голову заботами о Перси и обо мне. Нам... не суждено быть вместе.

Он поднес ее руку к губам.

— Вы созданы друг для друга, крошка Мэри. Вы как масло и уксус - образуете прекрасную смесь после встряхивания. Не исключено, что это именно то, что вам нужно, - хорошая встряска.

Мэри всегда изумляло его умение найти нужные слова, и она невольно улыбнулась.

— Мне кажется, нас все время трясет, но мы почему-то не смешиваемся.

После того как все разошлись, Мэри отправила Сасси и Тоби отдыхать и сама отнесла на кухню грязные тарелки. Лучше мыть посуду, чем лежать в кровати без сна, думая о будущем без Перси. Хотя Мэри сотни раз говорила себе, что они не созданы друг для друга, в глубине души она не верила этому. Когда-нибудь у них все устроится. Перси любит ее. Время обо всем позаботится - если только он согласен ждать.

Очевидно, он был не согласен.

Расставляя тарелки в шкафу, Мэри мимоходом подумала, что надо бы заглянуть к матери и посмотреть, как она там, но ступени казались непреодолимым препятствием для налитых свинцом ног. Кроме того, она не горела желанием объяснять Дарле, почему у нее покраснели глаза. Нет, лучше подождать до утра и уже тогда проведать ее.