Омут (СИ) - "novel2002" Страница 45

Официант едва слышно выдохнул с облегчением и отошел от стола, стараясь держаться подальше от переборчивого и определенно чокнутого клиента, а Егор нехотя придвинул тарелку ближе. Ложкой грубо столкнул веточку мяты с ее ложа, и та, упав на белый фарфор, развратно раскинула свои листики и ехидно обдала Егора приятным успокаивающим ароматом.

Ментол и мята. Запах, безоговорочно царивший в комнате с приходом Мастера до тех пор, пока тот не начинал активно двигаться – тереться всем телом, нетерпеливо ерзать и жадно ласкать. Во время ласк этот расслабляющий свежий запах сначала резко усиливался, достигая своего апогея, а потом медленно отступал, давая дорогу сочному соленому запаху пота и сильному терпкому, заставляющий рычать от похоти, запаху мускуса. Во внешне спокойном элегантном Мастере, каким видел его Егор в залах Клуба, в постели было столько незамутненного излишней цивилизованностью чисто животного желания, сколько тот не наблюдал ни в одном из своих любовников, даже в обожающем секс Крайте.

За годы интимных отношений с мужчинами и женщинами Егор хорошо выучил все варианты любовных игр и прекрасно знал цели, которые мог преследовать тот или иной любовник. Все они были людьми - плохими или хорошими, но все они желали Егора лишь как источник исполнения своих собственных желаний. Некоторые из них были настолько артистичны, что он порой даже верил их игре, если хотел обмануться хотя бы на время. Но никто из них не желал быть с ним рядом ради него самого, а не ради его статуса, денег или каких-то иных, нужных им качеств.

Мастер же, в силу болезни и вызванной ею неспособности победить взбесившееся либидо, бесстыже наслаждался Егором на каждом сеансе. Это чувствовалось по тому, как жадно тот ласкал его ртом, по тому, как тот без малейшей брезгливости, наоборот, с явным удовольствием, облизывал Егора с головы до пят. Даже тогда, когда Мастер посасывал пальцы ног, он делал это с такой чувственностью, будто это не пальцы, а вкуснейший сладкий экзотический фрукт. Сдерживаемая дрожь, которую Егор чувствовал в каждом его прикосновении, не была дрожью отвращения. Это была дрожь нескрываемого желания, и она не была обманом. Пусть разум Мастера был затуманен, его тело желало Егора и ни разу не обмануло его.

Да, возможно клиентов для Тони подбирал Максим, но в постели Мастер однозначно руководствовался лишь собственной волей и ничьей другой. Вел себя так, как будто это он купил Егора за деньги и теперь мог позволить себе все, что угодно по отношению к нему. Делал с ним лишь то, что хотел сам, и явно получал от этого колоссальное удовольствие, разом отбрасывая все, что не касалось их общего удовлетворения и оставляя весь алчный материальный мир за пределами пространства ограниченного шириной кровати.

Если бы когда-нибудь кто-нибудь относился к Егору столь непредвзято и собственнически, он бы действительно ценил такого человека превыше всех остальных своих ценностей. И искал бы любые способы, чтобы обезопасить его от враждебности и жадности других людей. Искал бы способы, чтобы удержать его рядом с собой любой ценой. И завтраками в постель он бы точно не ограничился.

- Это еще откуда всплыло? Что за бред? – с возмущением пробормотал Егор, проглотив последний кусок пирога и заработав в свою копилку еще один нервный взгляд официанта. - Какие завтраки в постель? Я даже лица его ни разу не видел ближе, чем за двадцать метров.

Егор всегда считал себя волевым человеком. Сильным и несгибаемым. Старался никогда не руководствоваться эмоциями и не поддаваться страхам и сомнениям. Поэтому в тот же момент, когда он озвучил идею с завтраками вслух и до него резко дошло, что прогнозы Крайта начинают сбываться, Егора сначала прошиб холодный пот, но он почти сразу крепко взял себя в руки, угрожающе заиграл желваками и, стрельнув в официанта угрюмым взглядом, потребовал:

- Счет!

Бледный официантик стрелой метнулся к кассе, и буквально через минуту перед Егором уже лежала кожаная папочка. Тот бросил мимолетный тяжелый взгляд на цифры, округлил в уме сумму так, чтобы паренек получил чаевые чуть больше, чем обычно за свои потерянные за этот час нервы, и, рассчитавшись, покинул ресторан.

Вернувшись в кабинет, он усиленно занялся работой. Вызвал Крайта и выдал ему кучу новых зданий. И пока Егор говорил, тот смотрел на мрачного начальника скорбно и сочувственно. Так смотрел, будто жалел убогого дурака, попавшегося в сачок Максима, и уже мысленно представлял, как того, словно бабочку, прикалывают булавкой к куску картона, чтобы повесить в рамочке на стену кабинета и потом гордо демонстрировать свою добычу гостям.

- Что ты на меня так смотришь? – спросил сердитый Егор, прервавшись на полуслове.

Крайт пожевал губу, глядя на него все тем же жалостливым взглядом.

- Я так и знал! Мои предупреждения запоздали. Вы уже влюбились в Тони, – произнес он так горестно, будто сообщал больному о смертельном диагнозе.

- Не выдумывай лишнего! – отрезал Егор. – Ни в кого я не влюблялся!

- Да мне бы фантазии не хватило такое выдумать. Я по вашему лицу все вижу, – скривился Змей.

- Тогда нечего на меня пялиться, Крайт, потому что говорю тебе: твои домыслы выеденного яйца не стоят!

- Я их и не за деньги домысливаю, а совершенно бесплатно! – огрызнулся Крайт. - Развиваю наблюдательность и аналитические способности.

Егор громко и угрожающе побарабанил пальцами по столу, приходя в тихую ярость.

- Я смотрю, что ты у меня мало загружен работой, и у тебя еще есть время отвлекаться на всякую ерунду, – холодно проронил он. - Знаешь что? Отложи пока документы и съезди-ка за кофе в «Седьмое небо».

Крайт сначала ошеломленно вытаращился на отвернувшегося к экрану ноутбука начальника, а потом сделал обиженное лицо.

- На другой конец города? – уточнил он. - За кофе? Своим ходом? Серьезно? Егор Максимович, вы что, издеваетесь? Конец рабочего дня скоро. Ко мне как раз должен был Тоха заехать.

- Как заедет, так и уедет. Потерпите! Дома вечером поебетесь, – ровно ответил Егор, следя глазами за бегущей строкой последних биржевых сводок.

- Нечестно! Я вас жалею, а вы…

Крайт запыхтел, пытаясь подобрать более-менее культурные слова.

- Честно! – парировал Егор. - Не стоит сотруднику в рабочее время использовать свои аналитические способности в нерабочих целях. Особенно при руководстве. Чревато наказанием. Тебе не за это платят.

- А! Я понял! Не можете отыграться на Максиме и отыгрываетесь вместо него на мне! – прищурив глаза, сухо констатировал Крайт.

- Твои аналитические способности сейчас снова не идут на благо. Ни тебе, ни компании.

Егор демонстративно посмотрел на часы, показывая, что время уже близится к концу рабочего дня, а кофе все еще нет. Крайт фыркнул, резко развернулся и пошел к двери. Уже взявшись за ручку, обернулся.

- Раз я все равно наказан, то скажу, – быстро вдохнул побольше воздуха и протараторил: – Вы такой же, как все, и тоже хотите любви, поэтому и попались на уловку Максима! Никто, кроме вас, в этом не виноват! Ни Тони, ни Максим, ни тем более я! И знаете что? Так вам и надо! Может, Максим правильно делает, и если вы хоть немножко пострадаете от неразделенной любви, вы превратитесь в нормального человека!

- Все сказал? – уточнил Егор.

- Все! – буркнул Крайт.

Егор взял со стола тяжелое позолоченное пресс-папье и задумчиво взвесил его на ладони. Нехорошо прищурил глаза, глядя на Змея. Тот заметил его явные намерения, ойкнул и выскочил из кабинета, хлопнув дверью. Егор шумно выдохнул через нос и аккуратно поставил пресс-папье обратно на его законное место.

- Бунт на корабле! - насупившись, пробормотал он. – Уволю ко всем чертям!

Сардонически хмыкнул и покачал головой.

- Тоже мне, великий герой-любовник! Сам полгода от Змеелова бегал, а теперь будет меня учить, чего я хочу, а чего нет.

Он бездумно поразглядывал пару минут биржевые графики и решил, что все же был не прав, когда сорвался на Змее. Тот жалел Егора в своей особой манере и желал ему добра от чистого сердца. Извиняться в очередной раз он, конечно, не стал, потому что Крайт лез в чужие дела - за что, собственно, и получил нагоняй, - но подумал, что стоит немного смягчить наказание, и поднял трубку телефона.