Люби меня - Елена Тодорова Страница 45

За то, что она предъявила мне в душе. За то, что отдала мой чертов подарок. За то, что улыбалась всей этой проклятой деревне, но не мне.

И что по итогу? Поманила – я пошел. Оставаясь на этом чертовом празднике, я, как последний баран, твердил себе, что не будет такого.

Будто я тут реально по собственной воле. Будто не сдался ей. Будто не увяз, на хрен, в этих странных отношениях.

Вот, блядь, шляпа. Просто пизда.

Куда я качусь? Добровольно несусь!

Целуя Богданову, должно быть, отравился. С первых секунд ведь ощутил совершенно неадекватное воздействие на свой организм. Лучше бы меня, на хрен, реально убило. Или парализовало. Но нет, ее яд действовал как психотропное и стимулирующее высокоактивное вещество. Эйфория была такой масштабной, что я за тот час, что контактировал с Соней, словно бы в иное существо переродился.

И после… Не отпускало же.

Я не мог перестать вспоминать, как целовал ее. Не мог заткнуться, выдавая Тохе все свои сопливые восторги, словно какая-то подтекающая телка. Не мог не думать о том, как сделаю это с Соней снова.

И снова…

Мысленно я точно губы ей стер. Нет, блядь, я ее сожрал. Как ту самую горячую сахарную вату. И казалось бы, че за хрень?! Я ведь никогда не перся по сладкому. А тут будто переклинило. Я хотел только ее. Ни курить, ни есть, ни пить желания не возникало. Ничего вкуснее Богдановой я просто не пробовал. Меня зациклило, как капризного пиздюка. Я готов был раскатать блядскую истерику, только бы получить желаемое.

Естественно, что, едва она вошла в душ, мне снесло башню. И если бы не брошенные претензии, которые задели самое важное – внутренний стержень… Я бы точно натворил какой-то роковой хероты.

Слово за слово… Меня сорвало все же. Просто не получилось адекватно принять то, что поцелуя, вроде как, могло и не быть. Опроверг сказанное сию секунду.

Было бы. Есть. Будет.

Потому что… Потому что я так хочу!

Бабские обиды, истерические предъявы, садистские уколы, ебучие манипуляции и немотивированные поступки – все это я люто ненавижу.

Только с Богдановой не могу, как обычно, обрубить.

Меня ведь и самого то вниз, то вверх подбрасывает. Гребаные скачки эмоций такие резкие, что приспосабливаться не успеваю. Долбаные качели. Презираю всей душой. Но контролировать неспособен.

Вот и сейчас...

Ее руки на моем лице. Дыхание на моих губах. Глаза в моих глазах.

И чувства, которые должны работать на мою безопасность, исчезают. Ярость, обида, ревность и вся прочая постыдная хуета легко обращаются во что-то неистово горючее. Оно работает, раскручивая внутри меня тот самый бешеный восторг.

Сгребаю лежащие на Сониных ногах ладони в кулаки. Стискиваю с завидной дурью. С такой силой сталкиваю между собой, что мышцы плеч, груди и живота бомбит дрожью.

Только это не спасает. Работает как последнее сопротивление.

Соня начинает целовать мое лицо: нос, бровь, скулу, подбородок… И из-под меня вырывает почву. Ее нежность убийственная. Я содрогаюсь, задыхаюсь и тону. Без всяких трезвых мыслей отдаюсь той запредельной тяге, что ломает все мое естество. Разжимаю кулаки и скольжу по Сониным гладким бедрам. Медленно-медленно по теплой коже вверх.

Она трется, ласкается, гладит… Так чувственно, так невесомо, так любовно. Меня так никто никогда не касался. Это разрушает до основания. Сжигает томительно. Превращает в эфир и подрывает душу над землей.

Я, блядь, не какой-то там шизанутый романтик. И близко нет. Но в этот момент ощущаю волшебство. Шоковое, паралитическое и крайне, мать вашу, эротическое волшебство.

Оказывается, есть в жизни моменты, которые пронизывают общий поток, словно молнии. Это останется навсегда.

Блядь…

Силы в кулаки. Аварийный рывок на контроль. Нащупываю почву, ощущаю. И тут же, поймав ртом Сонино дыхание, с хрипом обратно теряю ее. Шея затекает, так долго тупо греем губы, глотая этот ебаный любовный яд.

Она пьяна. Не понимает, что творит.

Но я ведь не пил. Ни вчера, ни сегодня. Чист абсолютно. А чувствую себя так, словно на самых крайних областях тьмы кайфую.

Поцелует? Нет?

Не должна. Не стоит. Нельзя.

Блядь… Хочу ее. Хочу так, чтобы после просто без сил упасть.

Сонины шелковистые волосы – щекотными волнами по моей шее. Мои пальцы – судорожно в ее плоть.

Глаза в глаза. Хрип на хрип. Шах и мат.

Ходов просто не осталось. Соня это понимает. Закрывая глаза, накрывает мой ждущий рот своими потрясающими губами. Этот мягкий контакт – будто вспышка света. Ослепляя, раздувает внутри меня пожар.

Есть… Есть, блядь.

Сердце, что на последних хмельных секундах с трудом плелось, взрывается и, резко набирая невменяемый ритм, за раз все жилы мне вырывает. Голову уносит кругом. Желудок переворачивается, скручивается и сокращается. Окаменевшие мышцы огненными спазмами разит.

Наши горячие языки сталкиваются и на мгновение замирают. Прожигаем безумными градусами, впитываем вкус и только после этого жадно ласкаемся, делая губы влажными и чересчур чувствительными. Вдох через нос и выдох через рот. Обдувая друг друга, приникаем обратно. Слюноотделение усиливается. Мы промокаем, раскручивая такой первобытный разврат, что мозг, на хрен, окончательно гаснет. Сосемся, будто бы на первенство. С одержимыми стонами и пошлыми звуками делим мнимую власть.

Я хочу ее. Она хочет меня.

Это очевидно. Это факт. Это ничем не прикрыть.

Ни ее невинностью. Ни моим опытом. Никакой другой шелухой.

Вроде как Соня сама меня целует. Ее дрожащие влажные ладошки продолжают гладить мое лицо. Я как стоял перед ней на коленях, так и стою. Но это не мешает мне доминировать и брать ее языком.

Четкая фишка – эти блядские поцелуи. Только распаляет чрезвычайно сильно. Останавливаться не хочется. Эмоции нарастают. Клубятся в груди дурманящим паром и оседают внизу живота тяжестью. Расходятся по телу мощнейшим эхом. Притупляя инстинкт самосохранения, разрывают на части. Ничего подобного я до поцелуев с Богдановой не чувствовал.

Хочу продолжать. Продолжать без одежды в кровати.

Хочу оставить ее себе. Сделать своей. Только своей. Во всех смыслах.

«Ты – ненастоящий…»

Хочу быть настоящим. Хочу.

Едва это понимаю, захлебываюсь ужасом. Если бы я не был таким дебилом, я бы вскочил и побежал. Но я лишь притормаживаю, отрываюсь, рывками вдыхаю и убеждаю себя, что это чувство точно способен контролировать.

Ведь у меня есть установки.

Я не увязну. Не позволю девчонке собой манипулировать. Не прогнусь.

Я, блядь, серьезно?! Какой-то демон внутри меня вовсю ржет над моей неунывающей самонадеянностью. Но я опять-таки игнорирую