Ехал грека через реку - Тата Алатова Страница 45

ее щеки ладонями. Долго смотрела в сумрачное, замкнутое лицо. Вздохнула. – Ладно, – она встала и направилась к гардеробной. – Молчите, – зашипела на Адама, как будто он хоть что-то сказал. – Я знаю, что я сейчас не права. Я знаю, что нам с Евой надо научиться держать расстояние. Я знаю, что это все патологично. Но я подумаю об этом завтра. Детка, – она повернулась к его дочери с двумя маленькими платьями в руках. – Красное или зеленое?

– Красное, – без колебаний ответила Ева.

– Тогда собирайся. Мы идем в ресторан.

Девочка вскочила с такой поспешностью, что опрокинула стаканчик с водой, но даже не обратила на это внимания.

Адам попытался тронуть Асю за руку, но наткнулся на столь свирепый взгляд, что только спросил:

– А я?

– Вот ведь, – в сердцах выпалила она. – Что за взгляд! С вашими ресницами нельзя смотреть на ни в чем не повинных людей таким трепетным взглядом. У меня от вашей красоты дух захватывает, – она еще немного покопошилась в гардеробе и яростно швырнула в него галстуком.

Глава 25

– Мальчиком, бегущим резво,

Я предстала Вам.

Вы посмеивались трезво

Злым моим словам:

Шепот Аси мягкий, наполненный нежностью и смыслом. В комнате темно, и Адам лежит, зарывшись лицом в кудрявые волосы дочери.

«Шалость – жизнь мне, имя – шалость.

Смейся, кто не глуп!»

И не видели усталость

Побледневших губ.

Адам обнимает Еву, и Ася обнимает ее тоже, если чуть-чуть подвинуть ладонь, он мог бы прикоснуться к ее пальцам.

– Вас притягивали луны

Двух огромных глаз. —

Слишком розовой и юной

Я была для Вас!

Ева дышит ровно и тихо, но Адам чувствует, что она еще не спит. Наверное, ею тоже овладела магия этого шепота, и слов, и самой Аси.

– Тающая легче снега,

Я была – как сталь.

Мячик, прыгнувший с разбега

Прямо на рояль.

Среди бесчисленного множества фантазий, сказок и слов, в которых Ася теряется сама и в которых запутывает их с Евой, кажется, что она и сама придуманный персонаж. Что таких, как она, не бывает. Что она вот-вот исчезнет, превратится в буквы.

– Скрип песка под зубом, или

Стали по стеклу… —

Только Вы не уловили

Грозную стрелу

Легких слов моих, и нежность

Гнева напоказ…

– Каменную безнадежность

Всех моих проказ! [7]

В воскресный полдень Ася вдруг объявила совещание.

– Какое еще совещание? – изумился Адам. – У меня качалка.

– Важное, – рявкнула Ася, и он решил больше не спорить.

Усадив их с Евой за обеденный стол, она скрестила руки на груди.

– Итак, друзья мои, я считаю, что вы два поросенка.

– Простите?

– Каждый из вас веселится и развлекается. У Евы – танцы, а скоро начнется подготовишка. У вас, Адам, работа, качалка и прочие радости жизни.

Ева слушала внимательно, но вряд ли понимала.

– И только я, как несчастная сестрица Аленушка, привязана к этому дому. Так жить нельзя. Я свободная женщина, а не ботинки, в которых вы ходите, – Ася ткнула в Еву пальцем, – ты гуляешь одна, твой папа гуляет один, и я буду гулять одна. Согласна?

Ева молчала.

– Детка, знаешь мою суперспособность?

– Еще одну? – вырвалось у Адама.

– Я всегда возвращаюсь. Как таракан.

– Ты хочешь уйти? – спросила Ева.

– Именно. Немного погулять одной, как взрослой девочке. А ты пока поиграешь с папой.

– Но у меня качалка, – напомнил Адам.

– Ничего с вашими рельефами за один час не случится, – Ася встала и решительно направилась к лестнице.

Адам озадаченно посмотрел ей вслед и подхватил Еву.

– Пойдем, испечем твоей чокнутой няне торт. Мы его давно ей задолжали.

Ева сморщила нос и разревелась.

Ася вернулась ровно через час, и позади нее топало двое грузчиков, несущих какую-то мебель.

– Это еще что? – нахмурился Адам, осторожно разрезая коржи.

Перепачканная шоколадом Ева не тронулась с места, продолжая неумело взбивать глазурь. Кажется, она была то ли обижена, то ли сердита, а то ли все вместе.

Ася не дрогнула, проводила грузчиков в спальню и скоро вернулась.

– Это кроватка для Евы, – сообщила она, сунула палец в глазурь и облизала его. – Вкусно. Махнули качалку на углеводы? Вот это по-нашему.

– Кроватка для Евы? – повторил Адам, взял Асю за руку и увел в свою спальню. – Что вы пытаетесь сделать?

– Поставим кроватку рядом с моей. А вы возвращайтесь в свою спальню. Хватит уже этого симбиоза. Мы не можем жить, как стая тюленей.

– Не хочу. Не вернусь. В моей спальне темно и страшно.

Ася зашипела на него, как разъяренная кошка.

– Перестаньте так себя вести. Перестаньте повсюду ходить за мной по пятам.

– А вы перестаньте срываться на Еве.

– Я не срываюсь на Еве. Адам, нам нужно научиться быть самим по себе. Всякое может случиться. Меня могут положить в больницу, вы можете уволить меня…

– Не дождетесь.

Хорошо, что у него с раннего детства был стойкий иммунитет к разного рода сценам и он давно научился контролировать себя. Не то обязательно бы сейчас сорвался в крик, так сильно был выведен из себя.

– Вот уж не думал, что вас так разозлит наше многолюдное свидание, – проговорил он, стараясь не смотреть на перепачканные шоколадом губы, но сосредоточившись на посветлевших от злости глазах. – Мне показалось, что это забавно.

– Забавно? – казалось, что она вот-вот взорвется.

– Мне нет никакого смысла возвращаться в свою спальню, – продолжал Адам, – потому что там скоро начнется ремонт. Мы перенесем туда игровую, спальню Евы переделаем в детскую для вашего малыша, а нынешнюю игровую превратим в нашу спальню. Комнаты смежные, так будет удобнее всего.

Глаза Аси сузились.

– Вы собираетесь оборудовать комнату для моего ребенка?

– Спокойно. Мы можем поставить кроватку рядом с нашей, – испугался Адам.

– Вы… Вы… – ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. – Это уж слишком!

Опять рыдания!

Он поспешно притянул Асю к себе, уже научившись тому, что объятия всегда помогают.

– Мне страшно, – сказала она в его плечо. – Мы втроем слишком близко. Как будто вообще без кожи. Так нельзя. Нам нужна дистанция, понимаете?

– Вам плохо с нами?

– Я паникую. Мне иногда нечем дышать. Я не могу понять, как так получилось, что теперь я