Дурман - Дарья Данина Страница 45

И… это было… я едва не сдох, наконец, понимая, что лучшего со мной ещё не происходило…

— Лида, — пропустил сквозь себя её имя и почувствовал как по спине прокатилась волна ледяных мурашек. Заставляя меня вздрогнуть и, подхватив её под бёдра, вынудить обхватить мою талию ногами.

Что она и сделала. Без лишних слов и телодвижений. Ножки крепко окольцевали меня, а мягкая грудь прижалась к моей. Жар. На моих висках и носу появилась испарина. В глотке кипяток, разливающийся по венам и обжигающий нутро.

— Сумочку свою забери, — хрипло произношу, и снова целую её. Не напористо. Осторожно веду дорожку из мелких поцелуев к её уху.

— Взяла, — тихо ответила, подхватив пальцами ремешок со спинки стула.

— Мы пойдём ко мне, — выхожу из кухни, направляясь к лестнице, — ты же не против?

А она поднимает голову и, тяжело сглотнув, едва заметно качает головой, в знак одобрения. И, мне большего и не нужно.

Я даже не помню, как мы оказались в моей комнате. Толчок ногой, чтобы захлопнуть дверь. Несколько шагов, чтобы опустить Осину на свою кровать. Тяжёлый и резкий выдох мне в лицо. Горячий воздух и сердце… как ненормальное.

Она облокотилась на локти и приподнялась. Растерянный взгляд проникал под кожу, оставляя жгучие борозды и заставляя меня невольно вздохнуть и едва не подавиться собственной похотью.

Вот так. Смотри на меня вот так.

Затаив дыхание, Осина стиснула в пальчиках покрывало на моей постели. Взмахнула дрожащими длинными ресницами и провела языком по губам.

Мне же это не снится?..

Большим пальцем давлю на её подбородок, вынуждая открыть рот. Смотрю на то, как дрожат полные губы и мысленно уже оказываюсь в ней. Рука сама скользит к её шее. Пальцы смыкаются на ней, а Лида в этот момент открывает рот ещё шире. Я слышу её дыхание. Громкое. Прерывистое.

Склонившись над Осиной, зубами подхватываю её нижнюю губу. И она позволяет. Тихо всхлипывает и подаётся вперёд. Нерешительно, робко. Ладонью чувствую биение пульса на тонкой шее.

Руки Лиды перестали ей быть опорой. Резко упав на лопатки, она разорвала поцелуй и кончиками пальцев коснулась моей груди. Засеменила ими по тонкой ткани, цепляясь за воротник и слегка оттягивая его.

Сейчас… подожди.

Приподнимаюсь и кое-как стягиваю с себя футболку одной рукой. Смотрю на неё внимательно. Почти ничего не вижу. Темно. Слишком темно, чтобы увидеть детали, но достаточно, чтобы различить робость на красивом лице. И… желание.

Прикосновения… обжигали. Казалось, что от каждого её пальца на коже останется отпечаток. Кипящая волна страсти и нежности… я перехватываю её руку и тяну к своему рту. Целую ладонь, чувствуя как тяжесть, тягучей и плавящей патокой расходится по всему телу. Обволакивает липкой и невидимой паутиной, вызывая мелкую, но заметную дрожь.

— Боже, — целую нежнейшую кожу на тонком и хрупком запястье, — ты такая красивая…

Она открывает рот, но так и не произносит ни единого слова.

И не надо. Можешь молчать. Просто продолжай смотреть. Вот так.

И… в какой-то миг всё меняется. Осина снова облизывает губы. Свободной рукой тянется к моим штанам и поддевает пуговицу на поясе.

Ошеломлён? Это слово — ничто по сравнению с тем, что происходит в моей голове.

Подхватываю это немое требование и помогаю ей справится с моими штанами. Освобождаюсь от них буквально за секунду. И, отбросив брюки в сторону, умещаю колено между её ног. Глубже. Так, чтобы она развела их шире и позволила мне оказаться как можно ближе.

— Ты же не остановишь меня? — с моих губ срывается нервная усмешка.

Но она снова меня удивила. Я бы даже рассмеялся… если бы мог. Потому что, после короткой паузы, уголок её губ приподнялся. А затем она спросила:

— А ты меня?

Что? Что?!

Быть этого не может.

Она меня убивает. Выстрел в голову. Прямо между глаз.

— Скажи, что ты не шутишь сейчас, — наклонившись, я облокотился на локоть, и мысленно выругался из-за того, что не имел возможности второй рукой касаться её тела.

— Ты первый, — почти неслышно. Оглушительно тихо. Так, что я едва не подавился от подобного откровения.

— Ещё раз, — меня уже слегка потряхивало. Это было похоже на американские горки, — ты не шутишь?

Стиснув зубы, я ждал ответа.

Но, нужен ли он был?

Я знал, что она не шутит. Это не в её стиле. Она не такая.

Осина попыталась улыбнуться. Снова. Но вышло так себе.

— Прости, — вырвалось у меня само собой.

За всё. Я хотел попросить прощения за свои нападки, за насмешки, и всё, что ей пришлось выносить от меня за последние четыре года. За свою трусость. И за то, что натворил в тот день на поляне. За то, что возможно, я сделаю ей больно.

Лида мелко трясёт головой, словно не хочет этого слышать. А затем её рука смещается на мой затылок. Пальцы зарываются в волосы, притягивая к себе. И я тут же впиваюсь в сладкие манящие губы. Немного грубо. Жадно. Врываюсь в рот языком, и исследуя то, что мне предложено.

Рычу, уже не пытаясь скрыть желание. Какой уж там…

Стояк упирался ей в промежность и, чувствуя это, я машинально трусь об неё. Слегка раскачиваюсь имитируя поступательные движения. Мысленно уже находясь в ней. Глубоко. Горячо… именно так я и представлял всегда. Так горячо, что я готов превратиться в груду пепла от её близости и прерывистого дыхания.

Я невольно сдал челюсть, когда она оторвалась от моего рта и робко прикусила кожу на моей шее. Языком обвела кадык и снова сомкнула зубки, заставляя меня вновь зарычать.

С ума. Сводишь. С ума. Осина.

Рывком задираю тонкую и струящуюся ткань её платья. Выше. Ещё… пока полностью не