Екатерина Кариди - Испытание Страница 45

Но раздражение постепенно сошло на нет, и мужчина стал строить в уме модель поведения. Нужно просчитать все до мельчайших деталей, чтобы больше накладок не было. Он должен завоевать девчонку. Иначе нельзя.

Нельзя, потому что мужчина уже осознал, что сам начал превращаться в раба своей рабыни номер 44. Она стала его госпожой, ради одного доброго взгляда которой он готов был свернуть горы, готов был на коленях… Нет! до этого пока не дошло. Не поставит она его на колени. Он должен победить.

Так может ли рабыня стать госпожой? Может. И судя по тому, какую рабскую эмоциональную зависимость от нее испытывал ее хозяин, она была ему жестокой госпожой. Безжалостно мучила его своей холодностью. И душевные страдания причиняла такие, что господин Арсений М… физически ощущал боль в груди.

Может ли рабыня быть госпожой? Еще как может. Арсений только бессильно покачал головой. Оставаясь рабыней, быть госпожой. Потому что ее проклятый несгибаемый дух не дает ей согнуться и сломаться. Она будет стоять в полный рост даже стоя на коленях, даже ползая на брюхе.

Вечер застал Сашу в тяжелых раздумьях. Первый раз они были где-то месяц назад. Вот и выходит, что задержка у нее приличная, почти две недели. Если это то, о чем она думает, то это ужасно…

Она стояла в ванной и смотрела на баночки с «волшебными» кремами и все решала, как быть. Можно попробовать съесть снадобья, как советовала азиатка. Сильное абортирующее средство, говорила. Но не поднималась рука у Саши. Если она существует внутри нее, эта маленькая жизнь, невинная жизнь, то как же ее убить? Как?

Нет. Пусть будет, что будет. Не станет она убивать ребенка. Если он есть.

Но может, и нет никакого ребенка, а есть просто задержка, от нервов всякое может случиться, или от простуды, да мало ли…

Стояла она перед зеркалом примерно полчаса, все смотрела то на баночки с кремом, то в глаза себе. Постояла и ушла спать. Так и не заметила, что ночью включилась камера.

А мужчина, который в этот момент был очень далеко отсюда, все вглядывался в ее лицо. Ночью, во сне она улыбалась, ему хотелось, что эта девочка так же улыбалась ему и днем. Он тоже знал о задержке. И большие надежды возлагал на то, что она забеременеет. Ребенок поможет привязать ее скорее. Но вот хотел ли он этого ребенка…

Хотел, болезненно хотел, но боялся поверить, чтобы не разочароваться. А Больше всего он хотел, чтобы девушка по имени Саша принадлежала ему одному, безраздельно. Чтобы только на него смотрела, чтобы не делить ее ни с кем. Его и все.

Невольно пришел на память хоббит. Мужчина поморщился, вот кому памятник поставить надо за выдержку и адское терпение. Ведь иногда им приходится встречаться, а мужик как ни в чем не бывало. Вежлив, корректен. Профессионализм, мать его. Арсений представил себя на его месте и содрогнулся. Да если бы он знал, что какой-то мужик трахает его бабу, да если бы он имел возможность добраться, да просто увидеть его. У него конвульсивно сжались кулаки и заскрипели зубы. Убил бы! Убил на месте.

Еще одно испытание. Это необходимо.

Когда Анна поделилась с Ван Ли тем, что ей рассказала Саша, та какое-то время молчала в размышлении. Анна тоже молчала, думая о своем.

— Надо проверить, если это так. Хорошо.

Они переговаривались очень недолго, незачем было привлекать внимание. Ван Ли вообще старалась никогда не привлекать внимание к своей особе, а уж дела вела так, что у стороннего наблюдателя и мыслей не возникало, что она с этой девицей близко общается. Так и с Анной. Номер 6 постоянно уделяла внимание новеньким, одаривала всех косметическими средствами и советами. Приглядывалась к поведению гаремных старожилок. Если кто был на грани срыва, она обычно помогала вернуть душевное спокойствие. Но бывали и критические случаи. Этим девушкам Ван Ли помогала исчезнуть. Если так посмотреть, то она поддерживала мир и покой в этом замкнутом женском мирке. Фактически, она гаремом руководила. Но все делалось негласно и почти незаметно.

Вот и сейчас, номер 6 общалась со всеми и ни с кем. Получив информацию от англичанки, мудрая восточная женщина ушла к себе в лабораторию. Закрыла двери своего маленького святилища и опустилась в кресло. Этот замок был ее домом, ее единственным домом, а гаремный мирок, в котором она управлялась как хозяйка — ее семьей.

Но в семье может только одна глава.

И теперь новая девица номер 44 потихоньку прибирает власть себе. И ведь даже не замечает, что происходит, потому что власть ей не нужна! Ей ничего не нужно! Однако же, ей досталось все! Мало того, что ей досталось то, чего желали, но так и не смогли получить ни она сама, ни Анна, ни кто-либо из остальных женщин гарема. Ей досталось право беседовать с хозяином! И Ван Ли просто интуитивно чувствовала, что у него к девице номер 44 особый постельный интерес.

Все это было больно переварить. Как она хорошо понимала Анну.

Радовало только одно. Девчонке не нужна ни власть, ни любовь хозяина, ни его богатство. То есть, любовь конечно нужна, девочка номер 44 любит его, это и так понятно. Но. Она не примет правил гаремного мира, не станет делить мужчину с другими. Ни за что. И это тоже понятно. Порода такая.

Вот на этом и предстоит сыграть. Да еще на благородстве девчонки. Азиатка улыбнулась. Чужое благородство очень полезная вещь, особенно, если ты собираешься им воспользоваться в собственных целях.

У нее потихоньку зрел план. Но сначала надо будет сходить к номеру 44 в гости.

Пока мудрая восточная женщина выстраивала свои комбинации, номер 37 сидела в гостях у номера 18. Англичанка и ей рассказала про камеры.

Рита хмыкнула в ответ:

— Хммм… Судя по тому, что наши камеры, — она указала рукой на камеру в спальне номера 18, где они уединились, чтобы побеседовать, — включаются довольно редко, остается только предположить, что ее камеры работают все время, пока он здесь.

— Да, такой вывод напрашивается.

Рыжей было слегка обидно, но она с удовольствием повернула нож в ране подруги:

— А значит, она ему интересна. В отличие от нас с тобой.

Анна не ответила ничего, ей было просто больно. Однако эти сведения были весьма ценными, потому что о личных покоях хозяина никто из них почти ничего не знал. Точнее знали только то, что они успевали увидеть своими глазами во время секса. А этого было немного.

Ван Ли имела своих людей среди кухонной прислуги и уборщиков. Это был верный канал, охватывающий почти весь замок, опять же, за исключением покоев хозяина, и работал он уже семь лет. Незаметные люди, невинные незаметные перемещения, всегда все чисто и не привлекает внимания. Идеально. Ни к системе охраны, контроля и видеонаблюдения, ни к управлению замком она никогда касательства не имела. По известным причинам, ей нужно было сохранять инкогнито.