Эмили Гиффин - Жених напрокат Страница 46

— Разве недостаточно, что я честно ей сказала? — спросила я.

— Мне просто хочется, чтобы ты развлекалась, дорогая, — ответила она.

Я оскорбленно заявила:

— Тебе просто хочется, чтобы я ей прислуживала!

Она сказала, что это глупо, но не убедила меня. И теперь я чувствую то же самое.

— Мама, я тебя ни в чем не обвиняю, но...

— Ой, только не начинай опять эти глупости. — Она встряхивает своими пепельными волосами, которые красит в один и тот же оттенок последние двадцать лет.

— Хорошо, — говорю я. — Но если честно, разговоры о свадьбе у меня уже вот здесь сидят, — провожу рукой выше головы.

— Совсем не похоже на подружку невесты. — Она поджимает губы.

Пожимаю плечами.

Мама смеется — моя добродушная родительница, которая отказывается воспринимать свою единственную дочь всерьез.

— Ну, мне следовало догадаться, что Дарси в качестве невесты будет сущим наказанием. Я уверена, она хочет, чтобы все было на высшем уровне...

— Да, ведь она этого заслуживает, — саркастически говорю я.

— Конечно, — отвечает мама. — И ты тоже заслуживаешь... твое время еще придет.

— Ага.

— Не потому ли тебе так неприятно? — спрашивает она точь-в-точь с видом человека, насмотревшегося телевизионных шоу, в которых речь идет о конфликте долга и чувств.

— Не потому, — говорю я.

— Тогда почему? Она никому покоя не дает, как заноза в одном месте? Да что это я — конечно, не дает. Это же Дарси! — Еще один добродушный смешок.

— Да-а...

— Что «да», милая? Что ты имеешь в виду?

— Да, она действительно как заноза в заднице, — отвечаю я, дотягиваясь до телевизионного пульта.

— И что она делает? — невозмутимо допрашивает мама.

— То, что и всегда, — говорю я. — Дарси есть Дарси. Этим все сказано.

Мама мягко смотрит на меня:

— Знаю, детка.

Тогда я проговариваюсь, что она недостойна Декстера, что он слишком для нее хорош. Мама смотрит на меня с подозрением. Вот черт. Может быть, она знает? Итон и Хиллари — это одно дело, а мама — совсем другое. В школе я всегда неохотно ей рассказывала, какие мальчики мне нравятся, так что об исповеди и речи быть не может. Не переживу, если разочарую ее. Мне тридцать лет, но я до сих пор пай-девочка. А мама, которая ищет ответы на все вопросы в вышитых крестиком нравоучительных изречениях, никогда не поймет, почему я нарушила законы дружбы.

— Она вертит им как хочет, — говорю я, пытаясь сгладить произведенное впечатление.

— Декстер тебе сказал?

— Нет, я не обсуждала это с Дексом. — В общем, это правда. — Ты ведь сама только что говорила.

— Все равно отнесись к ней с пониманием. Ты никогда не раскаешься в том, что была верной подругой.

Принимаю к сведению это драгоценное наблюдение. Не согласиться с ним — значит попасть в очень неловкое положение. На самом деле, следуя именно ему, я прожила большую часть жизни. Любой ценой подавляя в себе сожаление. Оставаясь хорошей, несмотря ни на что. Примерная ученица. Почтительная дочь. Верная подруга. Меня поражает внезапное осознание того, что мое сожаление касается двух последних пунктов. Раскаиваюсь, что приносила себя и свои интересы в жертву Дарси во имя нашей дружбы и своей репутации. Почему сейчас я должна быть мученицей? Представляю себя одинокой в тридцать пять лет, одинокой в сорок. Или, что еще хуже, в паре с какой-нибудь унылой, скучной пародией на Декса. С дряблым подбородком и явной нехваткой интеллекта. Я вечно вынуждена жить по принципу «Как бы чего не...».

— Да, мам, я знаю. Все для ближнего своего и так далее. Я буду верной подругой для нашей бесценной Дарси.

Мама смотрит на свои колени, поправляет юбку. Я оскорбила ее в лучших чувствах. Говорю себе, что хотя бы еще один вечер буду паинькой. Это самое простое, что я могу сделать. У меня нет братьев и сестер, которые могли бы взять на себя роль примерного ребенка, дав мне возможность выйти из игры. Улыбаюсь и заговариваю о другом:

— Где папа?

— Пошел в магазин за запчастями. Опять.

— За чем на этот раз? — спрашиваю я, склоняя ее к нашей излюбленной теме. Папа обожает ходить в автосалоны и на распродажи.

— Кто знает, кто знает. — Мама качает головой и смеется. Она снова счастлива.

Засыпая, думаю о Дексе. Звонит телефон. Я положила его рядом с кроватью — заряженный, включенный на полную громкость, в надежде, что Декс позвонит. На экране высвечивается его номер. Прижимаю трубку к уху.

— Привет, Декс.

— Привет. Я тебя разбудил?

— Вроде того. Но ничего страшного.

Он не извиняется. Мне это нравится.

— Боже, как я по тебе скучаю, — говорит он, понижая голос. — Когда ты приедешь?

Он знает, когда я вернусь, знает, что его невеста поедет тем же маршрутом. Но я не мешаю ему спрашивать. Этот вопрос только ко мне. Он хочет, чтобы я — а не Дарси — вернулась в один с ним часовой пояс.

— Завтра днем. В четыре.

— Я приду тебя навестить, — говорит он.

— Хорошо.

Молчание.

Спрашиваю, где он сейчас.

— На диване.

Воображаю его в моей квартире, на кушетке, хотя и знаю, что он лежит на своем старом диване, который Дарси собирается заменить, как только они поженятся.

— Ага, — говорю я. Не хочу вешать трубку, но спросонок ничего не могу придумать.

— Как прошла встреча с матерями?

— Тебе не рассказали?

— Рассказали. Дарси звонила.

Рада, что он мне об этом говорит, и гадаю, нарочно это или нет.

— Но я хочу услышать все от тебя.

— Было так здорово увидеться с Аннелизой... И грустно.

— Почему?

— Это всегда так бывает.

Признаюсь ему, что мечтаю, чтобы он был рядом. Такого рода вещи я обычно не говорю, пока Декс не начнет первым. Но темнота и расстояние придают мне смелости.

— Правда? — говорит он точь-в-точь как я. Честное слово, мужчины не так уж от нас отличаются. Сколько бы об этом ни думала, каждый раз это высмотрит как великое открытие.

— Да. Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной.

— В твоей постели, когда родители в соседней комнате?

Смеюсь.

— Они поймут.

— Тогда я бы тоже хотел.

— У меня двуспальная кровать, — говорю я. — А остальная часть комнаты нам будет ни к чему.

— В двуспальной кровати с тобой — это неплохо, — говорит он. Голос у него негромкий и сексуальный.

Знаю, что мы думаем об одном и том же. Слышу его дыхание. Ничего не говорю, просто думаю о нем. Хочу, чтобы он тоже обо мне думал. Трубка нагревается, и, как обычно, я вспоминаю об излучении. Но сегодня мне на него плевать.

На следующий день мы с Дарси пополам заказываем такси. Сажусь первой. За секунду до того звоню Дексу. Он в офисе, работает и ждет моего звонка. Говорю, что готова с ним увидеться, и радуюсь, что побрила ноги перед отъездом. Он обещает прийти, как только дождется звонка от нее. «Ты понимаешь, о ком речь», — шепчет он. Видимо, эта вынужденная тактика его смущает. На минуту мне становится неловко оттого, что в мою жизнь проникли эти постыдные, нечистоплотные ухищрения. Но только на минуту. Потом я говорю себе, что мы с Дексом — по другую сторону черты. Хиллари права, нельзя делить все на черное и белое. Иногда цель оправдывает средства.