Барбара Картланд - Поверженные барьеры Страница 46

Она закрыла лицо руками, но глаза оставались сухими. Теперь она знала, как поступить.

Глава двадцать четвертая

Норман крепко спал, кода лакей окликнул его. Он еще не совсем проснулся, даже когда тот отдернул занавеси и внес поднос с утренним чаем. Затем он взял телефон и поставил его возле хозяина.

— Вас вызывают по телефону, сэр Норман, — сказал он.

Норман полуоткрыл глаза и зевнул.

— В чем дело? — сонным голосом спросил он.

— Телефон, сэр Норман, — повторил лакей.

Норман мгновенно проснулся. Мысль о фабрике сразу пришла ему в голову, он сел в постели и поднес к уху трубку.

— Алло, кто это?

Голос Скай ответил ему.

— Дорогой, — сказал она, — я не могла ждать. Если ты спал, то прости меня. Как ты думаешь, что у нас произошло?

— Не могу представить себе, — ответил Норман, — но судя по твоему голосу, вероятно, что-то очень хорошее.

— Так и есть, — весело сказала Скай. — Прежде всего, дедушка согласился на наш брак, это, конечно, важнее всего. Затем Гектор получил самое замечательное, самое удивительное предложение в мире.

— Какое? — спросил Норман.

— Он поедет в Нью-Йорк на три года работать в институте Рокфеллера, — ответила Скай. — Но поедет только через три месяца, потому что сначала мы поженимся. Все наши расходы оплачены и, работая там, он будет получать довольно много денег.

— Великолепно! — воскликнул Норман.

— Я потеряла голову от волнения, — продолжала Скай. — Наконец-то нам повезло. Все так чудесно, что мне трудно поверить. Гектор узнал об этом только вчера; мы были так взволнованы, что пошли обедать. А потом было слишком поздно, чтобы звонить тебе. Я должна была добраться до тебя как можно раньше. Мы только что позавтракали.

— Моя дорогая, я очень рад, по-настоящему рад, — повторил Норман.

— Я знала, что ты обрадуешься, — продолжала Скай, — а с дедушкой ты вел себя, как ангел. Он приехал ко мне и был так добр. Я уверена, что это благодаря тебе. После того, как он поговорил с Гектором, он понял, что мы на самом деле серьезные люди. Теперь мы выяснили и решили все наши проблемы. Мы уедем на три года, и к тому времени, что мы вернемся, все забудут о нас. Я имею в виду скандал и все такое. Видишь ли, это предопределение.

— Безусловно, — ответил Норман, — а что ты пока собираешься делать?

— О, я поеду ненадолго в Гленхолм. Да, кстати, можно мне остановиться на Белгрейв Сквер на несколько недель? Я должна купить одежду и все прочее; ты ведь знаешь, что такое свадьба — надо предусмотреть миллион вещей! Так могу я поехать на Белгрейв Сквер?

— Ты можешь делать, все, что угодно, — засмеялся он.

— Карлотта не будет возражать? — спросила Скай.

— Нет, она будет в восторге, — сухо сказал Норман.

— Как она? Ты, наверно, страшно счастлив? Гектор и я так завидовали тебе в день свадьбы, что чуть не умерли от этого, и мы все время думали и говорили о тебе, когда ты уехал.

— Очень мило, — сказал Норман.

Она почувствовала напряжение в его голосе.

— Все хорошо, не так ли? — спросила она.

— Все, — ответил он.

Очевидно, она не совсем была убеждена.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала она. — После Гектора я больше всех люблю тебя, ты ведь это знаешь!

— Будь счастлива, — сказал Норман. — Кстати, есть новость, которая заинтересует тебя. Я решил усыновить маленького мальчика.

— Усыновить? — с удивлением сказала Скай, — но почему?

Норман рассказал ей о Билли, и хотя она говорила очень мало, он понял по ее вопросам и по удивлению в голосе, что ей кажется странным такой поступок через неделю после свадьбы.

Она повесила трубку, и Норман некоторое время лежал неподвижно.

Он не столько думал о счастье Скай и о ее хороших новостях, сколько о своей жизни и о ребенке, о котором он решил заботиться. Норман часто думал о том, чтобы иметь ребенка. Последние несколько лет он хотел этого больше всего на свете, даже больше, чем успеха в бизнесе. Его женитьба на Эвелин была горьким разочарованием. Он женился на ней, потому что любил ее ради нее самой и не думал, какая у них может быть семья, и лишь позднее, поняв и полюбив Скай, он захотел иметь сына. При всем восхищении Карлоттой в глубине его души жило убеждение, что при ее юности и красоте она могла бы стать превосходной матерью его ребенку. Удар, который она нанесла ему в брачную ночь, был гораздо сильнее, чем он признавался себе.

Она разрушила не только все то, по чему он тосковал эти последние месяцы после встречи с ней, но и замок его грез, который он построил за долгие годы одиночества и самоуглубления.

С тех пор, как умерла мать, у Нормана не было дома. Присутствие Алисы не могло заменить семью — жизнь с матерью или женой. Он надеялся найти в Карлотте мягкость матери. От женщины, которую он любил и которая любила его, Норман ждал нежности так же, как и страсти, материнского понимания и интуиции любовницы. Норман был робок в том, что касалось его личной жизни. Его брак с Эвелин привел к тому, что в обращении с женщинами он был неуверен и боязлив. Теперь он видел в поведении Карлотты желание соблазнить, покорить его и развлекаться, причиняя ему боль. Он поклялся себе, что любовь для него исчезла навсегда. Дважды любовь обманывала его, и он никогда не даст ей больше испортить его жизнь, ввергнуть его в несчастье. Его гордость, о которой он раньше и не предполагал, подсказывала ему, что никто не должен догадываться о том, что его вторая женитьба неудачна. Он будет улыбаться над тем, что было для него трагедией. Он не даст никому понять, что произошло. Он и Карлотта будут жить вместе, как супружеская пара.

«Она вышла за меня из-за денег, — с бешенством говорил он себе. — Она получит их. Я дам ей все, что она захочет». Он строил планы, злые планы обиженного человека, которому причинили боль и который, в свою очередь, хочет причинить ее другому. Он написал Картье письмо, где просил его приготовить для него браслеты с бриллиантами к его следующему приезду в Лондон.

Он заказал для Карлотты машину, самую дорогую, самую роскошную, какую только мог достать.

Ему доставляло бешеное удовольствие делать это и думать, как много он мог бы дать жене. Он положил в банк значительную сумму денег на ее карманные расходы. Это было то, чего она хотела и из-за чего вышла за него замуж. Очень хорошо, она должна увидеть: по крайней мере он сдержит свое обещание в этой сделке.

Он строил планы и о будущем Билли, но с добротой и предусмотрительностью.

«Может быть, когда-нибудь я передам ему фабрику. Должен же я кому-нибудь оставить ее и, Бог знает, кому». Норман был идеалист. Много лет тому назад он мечтал, что Скай вырастет и выйдет замуж за человека, который будет его наследником, когда он умрет или уйдет в отставку. Эти мечты и многие другие рассеялись. Но теперь он мог думать о Билли. Он четко знал, что будет делать. Он всегда находил прямой путь в действиях, что облегчало для него самые сложные проблемы. Он не видел трудностей впереди. Перед ним расстилалась прямая дорога, нужно только не сворачивать с нее.