Екатерина Риз - Бабочка под стеклом Страница 46

— Как день прошёл?

Марина голову подняла.

— Нормально.

— Разговоры прекратились?

— Как сказать… Если не считать бабулек, живущих поблизости, и которые теперь приходят на меня посмотреть и посплетничать, то разговоров стало меньше.

Гранович рассмеялся.

— Ничего, и им, в конце концов, надоест.

— Очень на это надеюсь.

Дима допил воду, не спуская с Марины глаз.

— Марин…

Она голову повернула и взглянула на него.

— За стол садишься?

Он кивнул.

— Да. Только портфель в кабинет отнесу. Сейчас вернусь…

Марина отвернулась от него, как ни в чём не бывало.

— О чём ты с Антоном говорил, — спросила она Грановича после ужина. Дети из-за стола раньше убежали, оба чем-то сильно важным заняты были, а Марина с Дмитрием вдвоём остались, и о чём-то нужно было говорить. Марина замечала, какие взгляды на неё Гранович бросает и почему-то боялась того, что он ей сказать может, вот и искала старательно постороннюю тему.

Он глаза от своей чашки с чаем поднял.

— Когда?

— Когда вы приехали, у машины. Я видела в окно.

— Просто говорили.

— Антон выглядел виноватым. Он что-то натворил?

— Да ничего он не натворил. Обычные мальчишеские дела. Тройки, рогатки и девчонки.

Марина чаем поперхнулась.

— Какие девчонки?

Дима вдруг рассмеялись.

— Обыкновенные. Сколько ему лет-то, забыла? Самое время начать изучать эту сторону жизни. Хотя бы за косички подёргать.

— У кого ты сейчас косички видел?

— Это да, — выдохнул он немного устало. — Ну, у них свои способы.

Марина недоверчиво его разглядывала.

— Он что-то тебе говорил, да? Про девочку?

Гранович выразительно глаза закатил и поднялся из-за стола. Отнёс чашку к раковине.

— Нет, не рассказывал. Просто разговаривали, успокойся. Но знаешь, что я думаю?

Марина молча смотрела на него, ожидая продолжения.

— Надо его в какую-нибудь секцию отдать. В бассейн или футболом пусть занимается. Или боксом. В городе же есть спортшколы.

— Не знаю…

— Почему? Ему после школы всё равно заняться нечем.

— Антоша никогда не говорил… что хочет заняться спортом.

Дима к ней повернулся и посмотрел с насмешкой.

— Антоша не говорил, — передразнил он Марину. — Я про бокс просто так сказал, не нужно сразу такое лицо делать. Да и не убивают там детей.

— Зато по голове бьют кулаками и зубы выбивают!

— Тогда в бассейн. Это полезно.

Марина не сдержала лёгкого вздоха, вынужденная с Дмитрием согласиться.

— Я поговорю с ним.

— Поговори. Его нужно чем-то занять, у него слишком много свободного времени, тебе так не кажется?

Марина осторожно пожала плечами.

— Может быть… Но время появилось недавно, раньше такого не было.

— А чем он занимался.

Внутри зрело раздражение, и Марина не знала, что с ним делать. Вроде бы ничего особенного Дима не спросил, но ответы, которые ей предстояло дать, Марину совсем не радовали.

— Нашими с Игорем проблемами он занимался. Игоря постоянно не было дома, я работала, а Антон забирал Элю из сада. Он с ней гулял, он её кормил обедом. — Посмотрела с вызовом. — У него не было времени!

Гранович спокойно смотрел на неё, и в его глазах не мелькнуло ни тени осуждения. Только кивнул через пару секунд.

— Тем более. Он сейчас просто не знает, что со своей свободой делать. Не думаю, что ему стоит давать шанс самому придумать себе занятие.

Марина вдруг испугалась.

— Да?

Дима кивнул.

— Да. Если хочешь, я сам спрошу у него про бассейн. Или футбол.

— А если он не захочет?

— Захочет, — хмыкнул Дима. — Я знаю, как убедить.

Его тон Марине не понравился, но прежде чем она сумела сформулировать свои сомнения, Гранович с кухни уже вышел. Она на стуле повернулась, чтобы увидеть, куда он пошёл. Но Дима прошёл мимо лестницы и скрылся в своём кабинете, дверь за собой закрыл. Марина на спинку стула откинулась и сжала в ладонях тёплую чашку. Какой-то странный разговор у них вышел. Они в первый раз говорили так открыто, да ещё и про детей. И это вместо того, чтобы поговорить о том, что между ними вчера случилось. Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, решить, как им дальше общаться и о чём не стоит в дальнейшем упоминать, никогда. Может, на самом деле правильнее всего сделать вид, что ничего не было?

Глаза закрыла, но вместо того, чтобы собраться с силами, перевести дух, ей снова вспомнился Димка, его руки на её теле, тёмные глаза, которые пристально вглядывались в её лицо, когда он наклонялся к ней, чтобы поцеловать. По телу дрожь прошла, Марину передёрнуло от волнения, и она поспешила подняться из-за стола. Нужно чем-то заняться, чтобы не думать.

Когда Дима из кабинета вышел, в доме уже всё стихло. Первый этаж тонул в темноте, только на лестнице светильник горел. Поднимаясь, Дима и его выключил. И даже про себя порадовался, что день закончился. Наполненный раздумьями, сомнениями и нерешёнными проблемами день. Правда, от того, что он закончился, совсем не легче, раз завтра утром всё сначала начнётся, с той же точки, на которой сегодня остановится. Но всё-таки передышка, хоть и небольшая. На второй этаж поднялся и остановился, глядя в сторону тускло освещённого коридора. Было очень тихо, даже из-под двери спальни Антона свет не пробивался, наверное, Марина потребовала от сына соблюдать режим. Гранович мысленно хмыкнул, а его взгляд сам собой остановился на двери спальни Марины, на самом деле задумался, взвешивая свои шансы, но после мысли свои отбросил и вошёл в свою комнату. Помедлил, прежде чем закрыть дверь.

— Я думал, ты спишь.

— Поэтому столько времени в кабинете сидел? Ждал, когда я усну?

— Да нет, просто торопиться некуда было.

Гранович ключ в замке повернул и тогда уже к кровати прошёл. Сел и на Марину посмотрел. Она подушку к себе прижимала и выглядела задумчивой. На тумбочке рядом горела настольная лампа, она единственная комнату освещала, но и её света Марине казалось более чем достаточно. Дима смотрел на неё, даже разглядывал, с любопытством, и, кажется, развеселился, на своей кровати её застав, и Марине уже через полминуты захотелось от его взгляда скрыться. Даже подумала руку протянуть и лампу выключить, пусть уж лучше темнота, чем испытывающий взгляд Грановича терпеть. И было что-то неправильное в том, как они сидят на его постели: она — поджав под себя ноги и теребя углы подушки, и он — на краю, словно по случаю сюда зашёл.

— Я вчера уснул, прости. Я до этого почти двое суток не спал.

Марина вскинула на него удивлённый взгляд, и Дима понял, что об этом она точно не думала. И когда это понял, неожиданно облегчение почувствовал, словно то, что уснул тогда, и было очень большим грехом и ошибкой, но угнетало это весь сегодняшний день лишь его. Но всё равно этот промах ему простили, и он вздохнул свободнее. А Марина спросила: