Лия Флеминг - Девушка с «Края Света» Страница 47

– Если тебе нужно кого-то обвинять и ругать, ругай меня, – заявил он. – Это я привез тогда Джека из деревни. Совершенно зря, но я думал… Ты должна повидаться с ним. Ему нужна твоя помощь.

– Я знаю, что ты думал: лучше привезу его домой, прежде чем он переберет. Мы все знаем, на что Джек похож, когда нажрется. Его невозможно увести от любого мотора.

– Миррен, но сейчас он болен и страдает. Пожалей его хоть немного. Не надо так его наказывать. Ругай меня, но поезжай к нему… Помиритесь.

– Да, я виню тебя. Я виню всех, но больше всего себя, – огрызнулась она в ответ. Ее глаза зло сверкнули. – Как мы можем тут жить после этого?

– Надо как-то найти выход, – ответил он, вспомнив о своем давнишнем обещании бабушке заботиться о Миррен. Как ему хотелось сейчас забрать свои пожитки и убраться в Лидс, подальше от всей горечи и страданий! Но это было бы трусостью.

Когда женщина в таком состоянии, к ней не подступиться. Они все страдали и делали свою каждодневную работу словно автоматы.

Лето было в разгаре, но солнце не могло развеять мрак, нависший над Крэгсайдом. Всем нужно было перевести дух и найти хоть какой-то покой подальше от любопытных взоров.

Миррен была нужна на ферме, но ее пребывание стало мучением для всех остальных. Дом в Уиндебанке был слишком на виду. Им с Джеком требовалось уединенное место, где они могли исчерпать свое горе, и он знал такое место.

Впервые за много недель Бен посмотрел на небо.

– Не беспокойся, бабушка, – прошептал он. – Я знаю место, где они снова вернутся к жизни…

Глава 13

Психиатрическая лечебница стояла словно крепость над широкой рекой Варф; замкнутый мир с высокими, неприступными воротами и зарешеченными высокими окнами дворца. Миррен добиралась туда с пересадкой, на двух поездах. Зачем? Зачем ей это было надо?

Она вздохнула. Чтобы увидеть страдания Джека? Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это почти тюрьма. Ее муж сидел под замком, и она встретится с ним впервые после смерти Сильвии. Как могла она смотреть на его глаза и волосы и не видеть образ дочки? Как могла она оказаться лицом к лицу с убийцей ее нерожденного сына? Скоро она поймет, хватит ли у нее на это сил.

Таблетки, которые заставил ее принять доктор Мюррей, не помогали, не приглушали ее боль. От них пересыхало во рту и был дурман в голове, но она не решилась отправиться в эту поездку, не попытавшись хоть как-то укрепить свои силы.

В ее сумке лежали пирог от Флорри, местная «Газета» и небольшой сверток от Тома, похоже, бутылка виски, маленькое утешение. Нечего давать ему бутылку, усмехнулась она. И так много горя. Надо выбросить ее в первую же урну.

Гнев, словно желчь, подступил к ее горлу. Какой прок давать ему спиртное, чтобы он утопил в нем свои горести, когда она не могла утопить свои беды в чем-либо крепче чая?

В часы посещений у двери собралась небольшая толпа. Миррен пожалела, что не попросила Бена поехать с ней ради поддержки, но он был слишком занят, а Флорри и так ездила сюда, когда только могла. Посетители с обеспокоенными лицами выстроились в ряд, потом их вели в палаты по облицованным кафелем коридорам. Сердца их учащенно бились при мысли, что им сейчас предстояло увидеть, и от запаха мокрой тряпки, которой мыли полы, и больничных «уток».

Их свидание получилось странным и угрюмым. Джек сидел и глядел в окно; он не повернулся к ней, когда она вошла. Его вид поразил ее. Глаза были как у дохлой рыбы, холодные, стеклянные и безжизненные. На нем был великоватый ему больничный халат, щеки впали, и он походил на старика. Миррен не понимала, узнал ли он ее.

– Джек! Это я, пришла навестить тебя, – нерешительно сказала она.

Он повернулся, посмотрел на нее и кивнул. Она села. Он молчал, и она заполнила возникшую паузу и рассказала, что потеряла ребенка и после этого ей пришлось лечь на чистку, поэтому она не могла приехать к нему раньше. Как бы оправдывалась.

Он слушал, не глядя на нее, отчужденно и теребил пояс халата, его лицо ничего не выражало. Она удивилась.

– Я думала, ты будешь рад, что я приехала к тебе, – сказала она. Общаться с ним было нелегко, и это ее сердило. – Слушай, говоришь ты со мной или нет, но нам нужно объясниться, – быстро и сварливо проговорила она; откуда у нее взялся этот противный голос торговки рыбой? – Я виню тебя и Бена, виню себя. Ничего не случилось бы, если бы ты держался подальше от проклятого паба, но нет, ты не мог обойтись без своего зелья. Бену надо было оставить тебя там, чтобы ты нажрался, но он вмешался, как обычно. Сильвия была бы с нами, и ничего бы… – Она уже кричала на него и грозила пальцем.

Тогда Джек просто отвернулся к окну.

– Брось свои фокусы и не делай вид, что меня тут нет. Ты слышал, что я говорила. Нет смысла прятаться в дурке, чтобы тебя все жалели. Нечестно. Будь мужчиной и взгляни на то, что ты натворил, взгляни честно и прямо. Ты убил нашу малышку, нашу красавицу!

– Миссис Сойерби! На минуточку, пожалуйста, – сказал с иностранным акцентом мужчина в белом халате.

– Я еще не договорила, доктор. Мне нужно высказать ему все это, но он не желает слушать.

– Не здесь и не сейчас, миссис Сойерби. Наберитесь терпения. Джек нездоров, он не может вас слушать. Он не может связно думать, но он вернется в норму со временем, когда отдохнет. Я доктор Каплински. – Он протянул ей руку, но она этого не заметила.

– Но он убил нашего ребенка, – закричала она, и все вокруг замерли и прислушались.

– Это было ужасное несчастье. Ваш ребенок бежал и попал под трактор, – ласковым голосом сказал доктор.

– Откуда вы знаете? Вас там не было. А я была! Он это сделал! – Она дернула Джека за рукав, пытаясь разбудить его и вывести из ступора.

– Пойдемте, – настаивал доктор, – поговорим в другом месте. Джек не слушает. От войны у него осталось много проблем. Ему требуются время и лечение. Мир и покой излечат его душу.

– А как же я? Разве мне не требуется время? Тот кошмар никогда не прекратится, сколько бы мы ни жили. Вот я-то не свихнулась. Кто-то должен остаться на ногах и смотреть за коровами, как бы плохо ни было, – кричала она.

– Это самое лучшее лекарство, миссис Сойерби. Занимайтесь вашими делами день ото дня. Прогоняйте от себя боль. Это тяжело, но я вижу, что вы сильная. Джек не такой, – добавил он. Его черные глаза ласково смотрели на него. Но что он может знать о ее боли?

– Вам-то что? И откуда вы знаете? – усмехнулась она.

– Поверьте мне, я знаю, – сказал доктор. – Присядьте и успокойтесь. Немного подержите его за руку. Хорошо, что вы приехали.

– Нет, я не хочу. Он должен сам справиться с этим. Мне нужно успеть на автобус, потом на поезд. Я приехала посмотреть, как он тут, и теперь мне все ясно. Он может торчать тут сколько захочет, мне наплевать. – Миррен встала, надела пальто и пошла к двери.