Оливия Карент - Дигди? Никогда! Страница 47

— Да, Ронни. Но я не хотела бы об этом распространяться. И ты, Ронни, пожалуйста, не упоминай нигде об этом. Хорошо? — попросила Флора. — Я надеюсь, что мы достаточно быстро и тихо разведемся.

Рональд задумчиво посмотрел на нее и серьезно спросил:

— Почему, Фло, разведетесь? Ведь тебе нравился Уильям. И его отношение к тебе мне хорошо известно. Шутка сказать! Человек ради тебя, Фло, пьесу написал!!! И вдруг развод? Ты изменила свой взгляд на Кренстона, Фло, узнав его ближе? Он разонравился тебе?

— Наоборот, Ронни! — горячо запротестовала Флора. — Понравился! И в этом весь ужас! А если о нашей женитьбе еще и Нэнси узнает?!! Я, Ронни, чувствую себя последней дрянью! И поверь, теперь горько сожалею, что позволила Уильяму втянуть меня в этот странный и нелепый брак. Мне не надо было соглашаться с его предложением ни в коем случае. Не надо!

Рональд озадаченно уточнил:

— Но я не понял главного, Фло. Так зачем разводиться, если вы любите друг друга?

Флора всплеснула руками:

— Ронни, ты сошел с ума! Как это «любите»?!! Об этом вообще речь идти не может! А для развода есть причины. Есть, Ронни. Но я об этом не хочу говорить. Понимаешь, Ронни? Не хочу!!!

— Хорошо, Фло. Желаешь, чтобы мы к этой теме никогда возвращались — пожалуйста! — согласился Рональд. — Я уже забыл все, рассказанное тобой. Ты для меня была и остаешься Флорой Маккензи.

Они принялись живо обсуждать последние новости, которые появились за время отсутствия Флоры.

35

Прошло всего несколько дней, но и за это короткое время Флора настолько быстро вернулась к своему привычному образу жизни, что и замужество, и путешествие отошли на второй план. Впечатления от всех событий потускнели и стали казаться каким-то фантастическим сном, ничего общего не имеющим с реальностью. Не то, чтобы Флора совсем забыла об этом, но, скорее, просто смирилась со сложившимися обстоятельствами. Она принимала их, как факт своей биографии и все. Флора убедила себя не заниматься душевным самокопанием и самобичеванием, поскольку это было в данный момент бессмысленно. Да и вообще изменять что-либо в прошлом — дело абсурдное, бессмысленное, бесполезное. Конечно, она иногда думала об Уильяме. Но почему-то только как о человеке, с которым хорошо знакома, который нравился и нравится, но не более того. Осознание того, что Уильям Кренстон — ее муж, не было. То есть, оно было, но спрятанное где-то глубоко-глубоко, потому что так было спокойнее, правильнее. Это был тот джинн, выпускать которого из бутылки было нельзя ни в коем случае. Иначе наплыв противоречивых чувств захлестнет душу и сердце, замолчит разум, и тогда единственно верного выхода в этом, предложенном жизнью, лабиринте не найти.

36

В один из вечеров Флора отправилась с Рональдом в театр. Пьеса оказалась неудачной, и Флора откровенно скучала. Единственным событием этого вечера явилась встреча с одной из горячих поклонниц Ронни, которая обожала его пьесы и предпринимала настойчивые попытки завязать с автором более близкое знакомство.

После спектакля Флора и Рональд направлялись к стоянке такси, когда к ним поспешно рванулась крупная пышнотелая дама, на высоченных каблуках казавшаяся кариатидой, соперничающей своей статью с атлантами, которые, как считалось, удерживали на своих плечах небесный свод.

Дальнейшие события развивались невероятно быстро.

На глазах выходящей из театра публики дама бросилась на Рональда, неистово взывая:

— Мистер Фармер! Мистер Фармер!

Она сгребла растерянного Ронни, казавшегося на ее фоне еще более маленьким и тщедушным, чем был на самом деле, пылко прижала его к своей необъятной груди и, внезапно покачнувшись, свалилась вместе с Рональдом в цветочную клумбу, украшавшую вход в театр.

Зрелище было настолько нелепым, что окружающие поневоле громко захохотали.

Флора тоже засмеялась, но мгновенно бросилась к другу, беспомощно и отчаянно барахтавшемуся среди цветов и бурно отбивающемуся от экстравагантной особы, никак не желавшей выпустить его из своих мощных объятий. Флора испугалась, что недавняя травма Ронни или вновь полученная опять приведут его на больничную койку. Под непрекращающийся хохот публики Флоре все-таки удалось освободить приятеля.

— Нет! Женщины точно меня угробят! Интересно, после этого падения кем я стану? Писателем-абсурдистом? Или переквалифицируюсь в поэты? Как ты думаешь, Фло? — насмешливо вопрошал Рональд, отряхивая от грязи брюки.

— Ронни, с тобой все в порядке? Нигде не болит? — встревоженно расспрашивала Флора. — Потряси головой! не кружится?

— Конечно, кружится! — усмехнулся он. — А как может быть иначе, если я оказался в пылких объятьях знойной женщины среди благоуханного аромата цветов?

— Ронни, я тебя сейчас посажу в такси. Езжай домой и ложись. Я доберусь сама, — распорядилась Флора.

— Погоди, Фло. Я сейчас.

Рональд направился к одному из молодых людей, только что вышедших из театра. Затем подвел его к Флоре, представил и сообщил, что тот — на машине и готов доставить Флору, куда та пожелает. Самого Рональда взялась довести до дома какая-то супружеская пара, жившая с ним по-соседству.

Молодой человек, показавшийся Флоре приятным и интересным собеседником, в конце пути стал раздражать ее своим излишним и настойчивым вниманием. Она с облегчением вздохнула, когда машина остановилась у ее подъезда.

Молодой человек вышел из автомобиля и помог выйти Флоре.

— Мисс Маккензи, было бы чудесно, если бы вы, в подтверждение ваших слов, угостили меня чашкой кофе, — в ответ на ее благодарность сказал он. — Не хочется так быстро прощаться с такой великолепной девушкой, как вы!

— Сейчас довольно поздно, — как можно сдержанней заговорила Флора. — Я устала. В другой раз — с удовольствием.

— Ну зачем же откладывать, мисс Маккензи? Тем более, кофе бодрит!

Он взял Флору за руку и заглянул в ее глаза. Она убрала руку, отступила к двери и с легкой долей раздражения сказала:

— Извините, но мне пора. До свидания!

Молодой человек придвинулся вплотную, уперся в дверь руками с двух сторон у головы Флоры и многозначительно спросил:

— А может быть, передумаете, мисс Маккензи?

Он так близко наклонился к ее лицу, что Флора почувствовала его обжигающее дыхание. Она отклонила, насколько могла, голову в сторону и категорично ответила:

— Нет.

— Добрый вечер…

Знакомый тихий голос прозвучал для Флоры громовым раскатом.

Молодой человек опустил руки и повернулся. Это дало Флоре возможность отступить в сторону.