Обещания, которые мы собирались сдержать - Моника Мерфи Страница 47

То, что он приготовил его для меня, делает все это намного вкуснее.

Я откусываю последний кусочек яичницы, когда Спенсер наконец заговорил, и я чуть не подавилась едой от его слов.

— Я думаю, нам нужно начать все сначала.

Я начинаю кашлять, подношу кулак ко рту, яйца застревают в горле. Сделав необходимый глоток кофе, чтобы подавить их, я наконец могу говорить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду именно то, что я сказал. Что нам нужно начать все сначала. Тебе и мне. — Он вытирает рот салфеткой, затем комкает ее и бросает на свою пустую тарелку. — Вчерашнего, наверное, не должно было случиться.

Разочарование захлестывает меня, поселяется в моем желудке и заставляет его бурлить.

— Я не говорю, что жалею об этом, — продолжает он. — Но мы все делаем не по порядку, Сил. Мы всегда так делали.

Я наклоняю голову, не желая смотреть ему в глаза. Я могу начать плакать, потому что то, что он сейчас говорит, не обязательно то, что я хочу услышать. Хотя это тоже неплохо. Совсем нет. Просто…

Я не знаю, что чувствовать, начиная все сначала. Мне наконец — то дали реальный шанс со Спенсером, без посторонних влияний, и это его решение?

— Я не хочу начинать все сначала, — признаюсь я, мой голос едва слышен. Он наклоняется через стол и хмурится, пытаясь меня услышать. — Почему мы не можем начать с этого момента? Между нами слишком много истории, тебе не кажется?

Он изучает меня, его темные брови сведены вместе, губы разошлись. Его взгляд блуждает по моему лицу, как будто он пытается понять меня, и я знаю, что это…

невозможно.

— Я не знаю, как жить дальше с тобой после этого момента, — признается он. — Я должен вернуться в Нью — Йорк, туда, где ты не хочешь быть. Мы живем двумя разными жизнями, и я не понимаю, как мы сможем наладить отношения, если ты будешь здесь, а я нет. К тому же, вся наша общая история… болезненна.

— Все было не так уж плохо, не так ли? То, что мы разделяли? — Мой голос хриплый, горло пересохло от сдерживания слез, которые хотят вырваться наружу.

— Нет. — Он качает головой, колеблясь лишь мгновение, прежде чем сказать: — Но многое из этого было.

Я поднимаюсь на ноги, словно не контролируя себя, и выбегаю из кухни, раздраженная тем, что он сказал такое.

Раздражена еще больше, потому что в глубине души я знаю, что его слова — это правда. Наши отношения были полны дерьма, по большей части по моей вине. Я скрывала от него слишком много вещей.

Например, свои чувства.

Что бы он сказал, если бы узнал, что он единственный, с кем у меня были настоящие сексуальные отношения? Было несколько парней, когда я была моложе. До того, как я полностью сошла с ума из — за Спенсера. До того, как меня заставили выйти замуж за Эрла. Спенсер — единственный мальчик, которого я когда — либо любила. Я до сих пор люблю его.

Я никогда не смогу признаться ему в этом, особенно сейчас. Он бы рассмеялся мне в лицо.

Я выхожу на улицу, потому что не знаю, что еще делать, и он идет за мной. Конечно, он идет. Я прислоняюсь к перилам террасы, прохладный воздух проникает в мою кожу, оседает в моих костях, а затем нет ничего, кроме тепла, прижимающегося к моей спине. Сильные руки обхватывают меня, и я прижимаюсь к нему, словно не могу удержаться.

Я не могу.

— Я — мудак, — пробормотал он мне в висок, прежде чем поцеловать его.

— Зато правдивый, — признаю я.

Я расслабляюсь, прижимаясь к нему, и, клянусь, чувствую, как его член прижимается к моей заднице. — Я больше не знаю, что делать.

Я тоже не знаю, но не могу признаться в этом вслух. Когда я молчу, мне кажется, он понимает, что я чувствую то же самое.

Его рука пробирается в переднюю часть моего халата, под ткань, чтобы найти мою обнаженную грудь. Он берет ее, его большой палец медленно проводит по соску, и я закрываю глаза, наслаждаясь его прикосновением. Понимая, что, скорее всего, это последний раз, когда я испытываю подобное. Со Спенсером.

— Ты меня разочаровываешь, — признается он, прижимаясь губами к моей щеке. — Но я никогда не хотел женщину так, как хочу тебя, Сильви.

Я трусь попой о его эрекцию, заставляя его стонать, его хватка на моей груди усиливается. Обе руки теперь на мне, они раздвигают мой халат, открывая верхнюю часть тела прохладному воздуху. Я задыхаюсь от шока, визжу, когда он разворачивает меня в своих объятиях, низкий стон раздается глубоко в моем горле, когда он наклоняется, его горячий рот ищет и находит мой сосок.

Он сосет и облизывает, а я прижимаюсь к нему, зарываясь пальцами в его волосы, не отрывая взгляда от его занятого рта. Мое дыхание уже неровное, тело покалывает, и когда он просовывает руку в расстегнутую ткань моего халата, его пальцы щекочут внутреннюю сторону моего бедра, я раздвигаю ноги, жаждая его.

Его натиск на мою грудь продолжается, когда его пальцы начинают поглаживать. Мои ноги дрожат, когда он вводит в меня палец. Затем еще один. Он трахает меня пальцами на крыльце, навсегда разрушая для меня это место. Я всегда буду думать об этом моменте, говорю я себе, откидывая голову назад, и мой взгляд останавливается на красных деревьях, парящих над нами. Я могла бы прожить здесь всю жизнь, и это воспоминание все еще будет ярким в моей голове. Я и Спенсер, здесь, на крыльце, позволяющая ему взять меня.

Я легко поддаюсь, когда он просовывает руки под мои бедра и приподнимает. Я обхватываю ногами его бедра, помогая ему стянуть треники, чтобы его твердый член вырвался на свободу, наши движения неловкие, руки путаются. Щепки вонзаются в мою голую задницу, когда он прижимает меня к перилам, заставляя вздрогнуть. Боль тут же забывается, когда он проникает внутрь меня, заполняя меня.

Я обхватываю его плечи руками, держась за жизнь, пока он жестоко трахает меня. Холодный воздух давно забыт благодаря теплу, которое создают наши тела, его член входит и выходит из меня, Спенс хрипит при каждом толчке. Мои глаза закрываются, когда он срывает халат с моего