Вера Колочкова - Ласточка для Дюймовочки Страница 47

– …Зачем, зачем ты мне врешь, Алена? – бушевал он, расхаживая перед сидящей в кресле женой злым маятником. – Зачем ты Дашку туда спровадила? Что ты скрываешь от меня, скажи?

– Боже, да ничего я не скрываю! Отстань! У меня самолет рано утром, мне поспать осталось часа два всего!

– Ничего, в самолете поспишь. Привози Дашку обратно, я сказал! Нечего ей там делать, у мамы твоей! И вообще, что происходит, Алена? Не понимаю! Я же всегда тебя понимал, а теперь, хоть убей, не могу взять в толк, что ты такое задумала. Зачем?

– Ой, Гриша, ну я же тебе объясняла, ей там помогут за ЕГЭ самые высокие баллы получить…

– Я эту сказку про ЕГЭ уже слышал, Алена. И узнал всю эту кухню, порасспросить успел у нужных людей от образования. Так вот, дорогая, они мне объяснили, как там все хитро устроено. Оказывается, практически невозможно заранее все эти вопросы тестов вскрыть. Так что не вижу смысла туда Дашку отправлять. Ты мне просто чего-то недоговариваешь. Давай колись, иначе я с тобой утром полечу. Вот все брошу и полечу…

– Гриша!

– Ну что – Гриша? Чего ты из меня идиота делаешь? Говори давай, в чем дело!

– Мне кажется, тебе лучше этого не знать…

– Говори, Алена.

Гриша с ходу плюхнулся в кресло напротив нее, уставился в лицо сердито и вопрошающе. Алена вздохнула прерывисто, махнула красивой рукой и прикрыла тут же ею глаза, будто плакать собралась. Помолчав еще немного, выдавила из себя с трудом:

– Она беременна, Гриш…

– С ума сошла? Как беременна? Откуда? От кого? – дернулся в своем кресле Гриша и тоже замолчал, с трудом переваривая услышанное.

– Да какая теперь разница от кого… – устало произнесла Алена. – Там, в Крыму, у мамы твоей, любовь у нее случилась. Пресловутый курортный роман, будь он неладен…

– Боже… А ты куда смотрела?

– А я в это время вместе с тобой смотрела на багамские пальмы, не помнишь, что ли? Вот поганка, ведь как мы с собой ее звали… Нет, на своем настояла! Господи, если б знать… Я даже на эти темы с ней никогда и не говорила. Спросила как-то раз, а она меня отшила. Вроде как не надо ей пока такой информации. Вроде как всему свое время. Я и успокоилась. Она ведь себе на уме девчонка, без глупостей, я и подумала, что и впрямь не надо пока…

– Так. Так. И что? Что же теперь делать? – растерянно прошептал Гриша и сразу как-то обмяк в своем кресле, словно вышла из него и растворилась в воздухе вся отцовская праведная сердитость. И лицо волшебным образом из сильно мужественного и грозного перетекло в горестно-бабское, растерянное и больное почти. – Что делать-то, Алена? – снова прошептал он трагически. – Она что, с ребенком сюда приедет?

– Да я уже все придумала, Гриш. И мама со своей подругой там подсуетились… В общем, не будет никакого ребенка. Ее оформят как суррогатную мать, она родит и отдаст ребенка. Где-то в начале апреля все это произойдет. Вот потому я так срочно ее туда и отвезла, чтоб здесь никто не пронюхал… И школу уж пусть там заканчивает, чтоб вопросов здесь никаких не возникало. Тетя Катя ей поможет, я с ней говорила.

– А кто это – тетя Катя?

– Мамина подруга. Она директор их местной школы и разрешила Дашке с животом на уроки ходить. Так что аттестат она получит в любом случае.

– Ну да, ну да… Так… Так… О господи, как нелепо все… А Дашка как? Она-то тебя послушалась? Согласна с этими всеми планами?

– Да вначале вроде соглашалась, а потом, мама говорит, занервничала чего-то, забунтовала… Поэтому я и лечу туда так срочно, чтоб на месте обстановку выяснить.

– О боже… Бедная Дашка… Каково ей там одной, в чужом городе…

– Она там не одна, Гриша. Она там с мамой. И вообще, это ей хорошим уроком будет. А то заигралась, похоже, в беззаботную жизнь. Теперь наперед думать будет. Ничего-ничего, все на пользу! Вот пусть побарахтается теперь в жизни, посмотрит, какая она бывает…

– Тебе что, ее не жалко, Ален? Ты так говоришь, будто и не мать…

– Да я-то как раз мать! Мать, потому что она не испугалась мне во всем признаться вовремя! Ты представляешь, что бы было, если б ее живот в гимназии разглядели? Ужас! Катастрофа! Представляешь, какой бы тебе был сюрприз? Помнишь, как у Ивановского в прошлом году дочери школу пришлось бросить из-за беременности? Сколько разговоров тогда всяких было, пересудов… А фотографии эти в желтой прессе! Кошмар! Нет, Гриша, тебе сейчас такие радости совсем ни к чему, сам понимаешь.

– Понимаю. Понимаю, конечно. А только, Ален… Ты того… Ты с Дашкой не перегнула ли палку? Что-то тревожно мне за нее…

– Ничего, все обойдется. Все равно другого выхода нет. Вот поеду, вправлю ей мозги на место. Не понимает по-хорошему – будем разговаривать по-плохому. В конце концов, это для ее же блага…

– Ладно. Понял. Поезжай. И скажи там ей, что я ее тоже прошу… Поразумнее быть прошу. И еще скажи, что я ей потом, когда она домой после всего этого вернется, машину подарю. Иномарку. Красную…

Глава 14

Проснулась она уже довольно поздно, села в постели, огляделась. И удивилась будто – чего ж это она всем голову морочит столько времени? Она ведь давно, давно уже приняла для себя решение. Оно давно сидит у нее внутри, отдыхает себе спокойно, ножки свесив, а она тут мечется… Конечно, никому она не отдаст своего ребенка. Ну, подумаешь, не нарисуется в ее жизни так быстро, как хотелось, красивое будущее с журналистикой, с красной машиной, с утренней чашкой кофе после бессонно-творческой ночи… А куда спешить-то? Она терпеливая, и целеполагание у нее, говорят, высокое. Она и с ребенком всего этого добьется. Не сразу, конечно… А вот если отдаст, то не только жизни в журналистике, а жизни как таковой у нее не будет. Ясно же как божий день! И голова в это утро такая ясная и сметливая, и понимает эта голова, что бежать надо быстрей отсюда…

Бежать, бежать! Бежать, пока не ворвались сюда претендующие на ее ребенка люди со своими юристами и договорами, пока мама из аэропорта не приехала, пока Екатерина Тимофеевна с жалобами своими на ее хамство не примчалась да на совесть давить не начала… Вскочив с постели одним прыжком, Даша заметалась по комнате, впихивая в сумку все, что попадалось под руку. Взглянув на себя мимоходом в зеркало, решила, что и умыться бы не помешало, и рванула бегом в ванную, но была остановлена телефонным звонком. Осторожно подняв трубку, поднесла ее к уху и по-шпионски прислушалась не отвечая.

– Дашенька, это я… – прошуршал на том конце провода бабушкин старательно-ласковый голос. – Ты уже встала, Дашенька? Хорошо. Надо умыться, привести себя в порядок… Сейчас мама приедет…