Наталья Батракова - Волшебный свет любви Страница 48

– В целом согласен, – отвел взгляд Вадим.

Ни печенья, ни дальнейших разговоров не хотелось. Хотелось одного – бежать отсюда! Без слов, без объяснений.

– Вот видите! – обрадовалась Людмила Степановна. – Я и не сомневалась, что такой серьезный, деловой мужчина, как вы, не думает иначе. К тому же я хорошо знала вашего покойного отца. Какой был красавец, какой умница, какой профессионал! Мы до сих пор рекомендуем обучать студентов по методикам профессора Ладышева. А как Сергей Николаевич любил свою молодую жену, вашу мать! Об этом легенды по институту ходили! Как поживает Нина Георгиевна? Здорова?

– Давление иногда шалит, но в целом все нормально, – снова слегка растерялся Вадим. – Вы с ней знакомы?

– Нет, что вы! Как могла молодая ассистентка быть вхожа в профессорские круги? Нет-нет. Это невозможно. Я лишь издалека могла любоваться счастливой семейной парой. Правда, мне так и не удалось защититься, позвали работать в Минздрав. Но я вправе считать Сергея Николаевича своим учителем. Мне было очень приятно узнать, что вы – сын профессора Ладышева. Но в жизни никогда не поздно что-то изменить! А приезжайте к нам завтра с Ниной Георгиевной! Вместе встретим Новый год, познакомимся, вспомним былое.

– Нет! – мгновенно отреагировал Вадим. – Маму недавно выписали из больницы, и ей противопоказаны любые встречи. Только близкий, устоявшийся круг. Ей нельзя волноваться, – добавил он тоном, не терпящим дальнейшего обсуждения.

– Жаль, – разочарованно протянула Людмила Степановна. – Ну, тогда, может быть, вы один нас порадуете?

– Спасибо, но у нас традиция – Новый год встречать только в семейном кругу.

– Что ж, это похвально… – хозяйка о чем-то задумалась. – Кирочка, ты не могла бы сходить на кухню, посмотреть чайник? – выразительно взглянула она на дочь. – Закипел уж, поди.

– Да, мама, конечно, – с плохо скрытым недовольством кивнула та и исчезла за дверью.

– А мы пока продолжим разговор, – Балай взяла небольшую паузу: брови ее сошлись на переносице, лицо напряглось, стянутые губы превратились в подобие сморщенного яблока. Ладышев даже поразился такой быстрой перемене. – Вадим Сергеевич, предлагаю поговорить прямо, без отступлений и реверансов. Я знаю, что вы с Кирой давно встречаетесь, и, честно говоря, поначалу меня это не сильно обрадовало. Но я долго за вами наблюдала, собрала кое-какую информацию и сумела убедиться, что вы – достойный человек. К тому же сердцу не прикажешь, и для меня как для матери главное – личное счастье дочери.

– В этом нет ничего удивительного: для любой матери важно счастье детей, – Вадим сделал вид, что не понимает, куда она клонит.

– Именно поэтому я приняла решение оказывать вам и вашему делу посильную помощь. Уверена, вы успели это прочувствовать, – добавила она многозначительно и продолжила: – Не скрою: мне бы хотелось, чтобы ваше дело стало нашим общим. Вы должны понимать, что после некоторых событий для вас может зажечься зеленый свет практически по всем направлениям.

Вадим усмехнулся про себя. Такая прямолинейность была для него несколько неожиданна.

– Так что не стоит затягивать…

– Что затягивать? – он снова сделал вид, что ничего не понимает. – Простите, но что вы подразумеваете под некоторыми событиями?

– Вашу скорейшую свадьбу, – с легким укором отчеканила женщина. – Вы – человек свободный, Кирочка – молодая, красивая, образованная девочка из приличной семьи. Чем не пара?

Вадим делано задумался.

– Браки свершаются на небесах, – наконец высокопарно ответил он. – А как же любовь? Вы о ней ни разу не упомянули.

– Ах, бросьте, Вадим Сергеевич! – скривилась Людмила Степановна. – К чему поднимать в деловом разговоре такую тему? Я внимательно изучила ваш образ жизни и поняла: вы, как и я, не способны любить. Но в вашем положении как-то уже несолидно довольствоваться легкодоступными девочками на ночь. Крепкая семья – это тоже бизнес, согласитесь.

– Возможно. И все же мне кажется, что семья – это в первую очередь желание обоих, и если уж сравнивать ее с бизнесом, то любовь здесь первостепенна. Это как устав, основополагающий документ.

– А вы, оказывается, романтик, – пришел черед усмехнуться Балай. – Или желаете таким казаться? Что ж, я не ждала от вас согласия прямо сейчас: понимаю, что для принятия серьезного решения нужно какое-то время и убедительные аргументы. С моей стороны один аргумент уже выдвинут. Я имею в виду прошедший тендер. Кстати, итоги любого тендера всегда можно пересмотреть…

– Безусловно, были бы причины, – понимающе кивнул Вадим и тут же стал абсолютно серьезным. – Боюсь, Людмила Степановна, что первый рабочий день в новом году вам придется начинать именно с пересмотра итогов тендера. Вчера я расстался с вашей дочерью и не собираюсь ничего менять. Так что, – развел он руками, – простите, если разочаровал, но нам больше нечего обсуждать. Извините, мне пора.

В этот момент у Вадима зазвонил телефон. Он быстро прошел через гостиную и едва не столкнулся с притаившейся за дверью Кирой.

– Да, дорогая… – нажал он клавишу ответа. – Я уже освободился, но не волнуйся, я подожду.

Сбросив хозяйские шлепанцы, он обулся, стянул с вешалки дубленку.

– Никудышная из тебя охотница, Кира, – обернулся он к застывшей за спиной девушке. – Ничему тебя мама не научила. Прощай.

Закрыв дверь за стремительно ретировавшимся гостем, Кира вернулась в комнату, присела на диван, нашла пульт телевизора, взяла из вазочки печенье, надкусила его.

– Зря ты все затеяла, мама. Я ведь предупреждала, что ничего не выйдет. Человек он непредсказуемый, – произнесла она наконец. – Еще и унизил напоследок, сволочь…

– Н-да… Не удалось тебе его зацепить. Правду Ладышев сказал: не в меня пошла, – согласилась Людмила Степановна. – А вот он – весь в своего придурочного папочку! Ну да ничего, еще не вечер. Я ему устрою райскую жизнь – сам на коленках приползет! – сузив глаза, добавила она с неприкрытой злобой.

– Забудь, мам, – равнодушно посоветовала дочь и снова потянулась к печенью. – Если честно, то мне он никогда особо не нравился. Зануда. Все по правилам, по расписанию. Если бы не ты, я бы еще весной его забыла… Ладно, поеду в клуб. Что теперь зря дома сидеть?

– Тебе бы все по ночным клубам шастать! А о том, что замуж давно пора выходить, мать должна заботиться? Хватит, накушались! Сама копейку к копейке всю жизнь собирала, по три года в одних туфлях ходила! А папенька твой в это время на профсоюзных собраниях отсиживался, светлое будущее строил! Все о ком-то заботился, ради кого-то пороги обивал! Только не о нас с тобой думал!