Елена Купцова - В кольце твоих рук Страница 49

— Не стесняйтесь. Зажигайте свет. Я все равно не сплю.

— Извините, что так поздно. Я первый раз в Лондоне. Никак не могла загнать себя домой.

— Со мной тоже так было, когда я приехала сюда впервые. Такой уж это город. Затягивает, как омут. Кстати, меня зовут Кристина.

— Наташа.

— Я знаю, вы из России. Валери всем сегодня только о вас и рассказывает.

— Вот уж не думала, что стану местной знаменитостью. А вы откуда приехали?

— Из Олдершота. Это маленький городок в полутора часах езды от Лондона.

Она говорила с чуть заметным акцентом. Наташа прислушалась. Скандинавия, Дания, Голландия. Что-то в этом роде.

— Деловая командировка, если можно так выразиться. Я здесь от нашего женского комитета, закупаю подарки для детского праздника. Пока ничего подходящего не нашла.

— И как вам там живется, в Олдершоте?

— Поначалу, когда муж только привез меня туда, очень скучно было. Городок-то ведь крошечный, всего несколько десятков тысяч человек. Если ты кого лично и не знаешь, то все равно знакомое лицо. Шучу, конечно. Я ведь из Стокгольма. Там совсем другая жизнь. Мой муж работал там несколько лет по контракту. — Наташа мысленно поздравила себя. Ее догадка оказалась верной. — А потом привыкла. Дети родились, у меня их трое. Теперь даже нравится. Тихо, спокойно, воздух чистый, все свои. Как будто иначе и не бывает.

— А как к вам отнеслись местные жители, когда вы только приехали? — полюбопытствовала Наташа. — Иностранка все-таки.

— По-разному. Кто как. Но в основном хорошо. Я очень быстро почувствовала себя своей, тем более что с языком особых проблем не было. У нас в Швеции очень хорошо обучают английскому. С самого детства.

Наташа заметила, что Кристина сказала: «У нас в Швеции». Значит, совсем уж англичанкой она себя пока не чувствует. Или не хочет. Тонкое это дело.

Они проболтали еще часа два и только потом в изнеможении уснули.

Когда наутро Наташа проснулась, шел уже десятый час. Кристины не было. Наверное, шерстит вовсю детские магазины.

Наташа быстро приняла душ, на ходу проглотила свой завтрак и выбежала на улицу. Сегодня ей хотелось побродить вдоль Темзы, осмотреть все мосты и добраться таким образом до Тауэра.

Тауэр был несказанно хорош в этот ясный солнечный день и совсем не похож на страшную темницу, где столько несчастных нашли свой конец. Только внутри, пройдя по низким темным коридорам и казематам, увидев топор и плаху, она, содрогнувшись, поняла, что первое впечатление обманчиво. Ведь именно здесь две жены Генриха VIII, Анна Болейн и Кэтрин Говард, заплатили страшную цену королевской любви. Обе были молоды и красивы, но это не спасло их, а скорее погубило.

Тем же путем, вдоль Темзы, Наташа дошла до галереи Тейта. Мирные пейзажи Констебля восстановили ее душевное равновесие и в какой-то степени примирили с несовершенством мира.

На обратном пути она слегка заплутала и неожиданно вышла на улицу, название которой показалось смутно знакомым. Кингз-роуд.

Кингз-роуд. Наташа замедлила шаг и в задумчивости остановилась прямо посреди тротуара. На нее тут же кто-то налетел, но она даже не почувствовала. Ну, конечно, как она могла забыть! Кингз-роуд, 24. Лондонский офис «ЭНКО», той самой британской фирмы, которая сотрудничала с ними в Нигерии. Майкл Джонс, Джек Мартин, Майкл, Майкл, Майкл. И это где-то здесь, совсем рядом.

Наташа перешла на четную сторону. А вот и номер двадцать четыре. Не задумываясь более, Наташа толкнула тяжелую дверь, слева от которой красовалась медная табличка с надписью «ЭНКО», и вошла в прохладный, отделанный деревянными панелями холл.

В глубине его, за массивной стойкой, восседала молоденькая секретарша. Наташа быстро подошла к ней.

— Здравствуйте, я хотела бы видеть М-м-май… Джека Мартина.

Секретарша удивленно уставилась на нее.

— У нас такой не работает.

— Ну тогда Майкла Джонса.

— Тоже нет. Вы уверены, что пришли по адресу?

— Конечно. Есть здесь кто-нибудь, кто работал в фирме в 1980 году?

— Одну минуту.

Секретарша зашелестела клавишами компьютера.

— Пол Смит. Но он сейчас на совещании. Освободится не скоро. Еще Робин Бромптон. Второй этаж, третья комната налево.

Это имя ничего не говорило Наташе, но она решила рискнуть. Бромптон оказался совершенно незнакомым ей седым джентльменом, но он сразу вспомнил и нигерийский проект, и тех людей, которые так интересовали Наташу.

— Майкл уволился из фирмы в самом начале восьмидесятых и сразу уехал куда-то, кажется, в Южную Америку. А Джек Мартин работал до восемьдесят девятого года, а потом вышел на пенсию. Боюсь, у меня для вас не самые хорошие новости. Он умер год назад.

От неожиданности Наташа больно прикусила губу. Трудно было представить, что Джека больше нет. Он всегда был так полон жизни. Сколько ему было лет? Семьдесят, семьдесят один или, может быть, и того больше?

— Я был у него на похоронах. Очень грустно все это. — Бромптон тихо вздохнул. — Замечательный был человек.

— Скажите, а у вас не сохранился телефон его жены, то есть вдовы?

— Сьюзен? Конечно.

Он продиктовал ей номер.

— Можно позвонить от вас?

— Несомненно. — Он пододвинул к ней телефон.

«Ковент-Гарден», как всегда, кишмя кишел народом. С тех пор как отсюда убрали знаменитый рынок и взамен понастроили кафе, кондитерских и ресторанчиков, это место облюбовали для себя уличные музыканты, фокусники и торговцы сувенирами. И неудивительно, ведь от туристов отбою не было.

Сьюзен Мартин присела за угловой столик кафе, откуда открывался хороший вид на площадь, и приготовилась ждать. Наташа должна была появиться с минуты на минуту. Самое главное, не пропустить ее в этой толпе.

Ее звонок застал Сьюзен врасплох. Голос из далекого прошлого, когда они с Джеком еще только начинали свой путь. Каким безоблачным сейчас казалось то время.

Сьюзен почувствовала, как на глазах закипают слезы. Она никак не могла приучить себя к мысли, что его больше нет. Она привыкла быть нужной, предупреждать все его желания, купаться в его любви. И вдруг, в одночасье, все кончилось. Пустота вокруг, которую ничто не может заполнить. Вот когда она по-настоящему пожалела, что у них не было детей.

Сьюзен сняла изящную соломенную шляпку с загнутыми полями и положила на стул. Встряхнув волосами, она достала из сумочки сигарету и закурила. И тут же почувствовала угрызения совести. Джек так не любил, когда она курила. Всю жизнь неустанно боролся с этим.

— Ты же умная девочка, Сью, — услышала она его хрипловатый голос. — Это все равно что поджигать банкноты и дышать их ядовитым дымом.

А теперь даже остановить ее некому. Вздохнув, Сьюзен затушила сигарету и тут увидела Наташу. Она стояла в толпе зевак и слушала струнный дуэт. Девушка и юноша в две скрипки играли Вивальди. Воздушная, трепетная музыка взвивалась над толпой. Сьюзен видела, как светлеют лица людей, на глазах становясь добрее и мягче.