Иван Жагель - Состязание в непристойностях Страница 49

От отчаяния Калачников тихонько запел, почти заскулил припев из знаменитой песни Фрэди Мэркури: «Show must go o-o-on!», что означало: «Шоу должно продолжаться!» Глаза ему заволокло пеленой, потом Петр почувствовал соленый привкус слез на губах, и от осознания невосполнимости, бесконечности постигшей его утраты он окончательно разрыдался, все повторяя и повторяя знаменитый песенный припев, из которого теперь можно было разобрать только «…go o-o-on», «…go o-o-on…»

Глава 22

Уже на следующий день после того, как Калачников побывал в операционной, лечащий врач на утреннем обходе заявил, что завтра Петра выпишут из больницы. Теперь его кровь свободно бежала по артериям, не встречая на своем пути никаких преград, узких мест. Да и чувствовал себя Калачников совсем неплохо. Но вот что ему делать дальше, как зарабатывать себе на хлеб, он не знал, поэтому сообщенную врачом новость воспринял без всякого энтузиазма. Как он ни храбрился когда-то, начинать новую жизнь в сорок три года было ужасно тяжело.

После обеда Петра навестила Вероника. Именно от нее он узнал, что их пару вывели из состава участников шоу «Танцуют звезды». Перед началом очередного танцевального конкурса ведущий программы объявил зрителям, что Калачников внезапно заболел, и пожелал ему скорейшего выздоровления. Только вот никто из организаторов телешоу, а также из руководства канала НРТ в больницу так и не наведался. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон!

Ничего удивительного или неожиданного для Калачникова в этом не было, он хорошо знал жестокие законы шоу-бизнеса. Но все же сейчас, когда на обочину выбросили именно его, ему было немного обидно.

Делясь новостями, Вероника сидела на стуле у кровати Калачникова, забросив ногу на ногу. По обыкновению, она была в короткой юбке, почти полностью обнажавшей ее крупные, тугие, аппетитные ляжки. Однако демонстрировала их Вероника скорее по привычке, никакого умысла в ее легком стриптизе не было, как полностью исчезла из ее глаз и та бесовщинка, с помощью которой она еще совсем недавно пыталась гипнотизировать Петра. Даже Вероника понимала, что теперь он – человек конченый и связывать с ним долгосрочные планы просто глупо. Но в глубине души она была человеком добрым, жалостливым и считала своим долгом посетить заболевшего партнера.

Еще Вероника рассказала о своих ближайших планах. Оказывается, она успела созвониться со своей старой подругой – тоже профессиональной танцовщицей. Та работала сейчас на каком-то роскошном круизном корабле, плававшем по Средиземному морю, где участвовала в небольших ежевечерних представлениях для пассажиров. Калачников с удивлением узнал, что ежегодно в курортный сезон на такие заработки из России уезжали несколько сотен, а может быть, и тысяч наспех сколоченных танцевальных ансамблей, специализировавшихся в самых разных жанрах – от классического балета до народного танца. Так вот, по словам Вероники, ее подруга выговорила местечко и ей.

– Как только получу визу, я сразу вылечу в Афины или в Неаполь, где и подсяду на корабль, – щебетала Вероника. – Помимо неплохой зарплаты, у меня там будет бесплатное питание и койка в двухместной каюте.

А еще, подумал Калачников, в морских круизах можно встретить богатых одиноких мужчин, пусть и не очень молодых, но чрезвычайно неравнодушных к крепким, загорелым женским ляжкам. И дай Бог, чтобы оно так и случилось: Вероника вполне заслужила хотя бы капельку счастья.

Вскоре после того, как бывшая партнерша Калачникова по танцам ушла, дверь его палаты опять приоткрылась. Петр даже подумал, что Вероника что-то забыла у него и теперь вернулась, но это оказалась Волкогонова.

– Кого я вижу?! Какими судьбами?! – не жалея сарказма, ухмыльнулся Калачников. – Я думал, что тебя уже всю поглотило телевидение.

– Ты прав, – устало вздохнула Марина, не реагируя на его издевку, – работы выше головы.

Она зашла в палату, деловито водрузила на тумбочку очередной пакет с фруктами и присела на стул. Пару минут они молча смотрели друг на друга.

– Выглядишь ты неплохо, новое занятие идет тебе на пользу, – заметил Петр. – Или у тебя появился новый любовник? На внешнем виде женщин это всегда сказывается. И платье у тебя новое. Это его подарок?

– Не говори ерунды. С Дурмановым за последнее время я виделась всего один раз, да и то в коридоре телецентра, – сразу поняла Марина, кого он имеет в виду, и отмела его подозрения. – Лучше расскажи, как все прошло у тебя?

С по-прежнему надутыми губами Калачников поправил одеяло, поудобнее подложил себе подушку под спину и лишь после этого сказал:

– Операция прошла прекрасно. Не понадобилось даже общего наркоза. И после всех манипуляций с моими сосудами у меня даже не поднялась температура.

– Ну и слава Богу…

Они опять помолчали.

– Когда будет твой первый эфир? – поинтересовался Калачников.

– В понедельник.

– Волнуешься?

– Да не то чтобы волнуюсь… – пожала Марина плечами. – Просто хочется, чтобы моя первая программа запомнилась людям. Пытаюсь сделать ее необычной.

– Нашла интересные темы?

Теперь ее тонкие черные брови задумчиво взлетели вверх, и она выдохнула:

– Думаю, да.

– О чем, если не секрет?

– Да какой там секрет! – отмахнулась Марина, но все почему-то тянула с ответом. – В общем, я хочу сделать передачу о звездах шоу-бизнеса в, так сказать, критические, переломные моменты их жизни. Например, о тех, кто получил серьезную травму или по какой-то другой причине попал на больничную койку и его карьера оказалась под угрозой…

То, что сказала Волкогонова, было так неожиданно, что дошло до Калачникова только через несколько секунд. Он залился краской и пробормотал:

– Я думал, ты пришла меня проведать, узнать, как я себя чувствую…

– Для меня это, конечно, главное! – поспешила заверить его Марина. – Но потом я подумала, что твоя история идеально ложится в тему моей передачи… Послушай, ты должен мне помочь! – Так как Петр смотрел куда-то в сторону, она взяла его за локоть и попыталась силой развернуть к себе, но он вырвал руку. Тогда она села рядом с ним на кровать. – Как профессионал, ты должен признать, что я придумала хороший ход. Представь, насколько будет эффектно, если разговор в телестудии о судьбе звезд шоу-бизнеса мы начнем с сюжета, снятого в этой больничной палате. Он будет перемежаться кадрами твоих выступлений в танцевальном конкурсе. Такой контраст возьмет всех за горло – еще вчера человек был на гребне успеха, а сегодня он уже никому не нужен.

– Нет, я в этом не участвую! Баста! – твердо сказал Калачников.

– Даже если я очень, очень тебя попрошу? – выделяя каждое слово, спросила она.