Юлия Шилова - Альфонсы в телогрейках, или Сколько стоит забыть тебя? Страница 5

«Я тоже познакомилась с заключённым. Мне 26 лет. Он мой ровесник. Ему телефон дал мой брат, который отбывает наказание. Я замужем, есть дочка. Муж у меня очень хороший, но любви нет уже полгода. Он мне написал эсэмэску с предложением познакомиться. Вначале я холодно к этому отнеслась…

Потом он исчез, я стала скучать (у него во время обыска забрали телефон). Когда он всё-таки написал, радости моей не было предела… Потом он снова пропал. Я писала ему, но он игнорировал. Потом ответил: “Займись семьей своей”. Я не отступала, вела себя как назойливая муха. Мы стали снова общаться, но случаи игнора повторялись. Потом он говорил, что у него не было настроения, что он давал мне таким образом эмоции или просто выпендривался.

Однажды я поняла, что люблю его так, как, наверное, любила в первый раз (еще в школьные годы). Затем мы стали общаться в “Одноклассниках”. Он твердил, что я – самое счастливое событие в его жизни за последний год. Говорил, что я для него близкий человек. Однажды я приболела и вышла на работу, хотя обещала ему, что не пойду. Он как узнал, что я на работе, ответил: “Иди в жопу!” Я обиделась, не писала ему. К вечеру он снова проявился: “Сама косячишь. Извиняться не буду”.

Мы не общались сутки. Потом я решила написать. Но, увы, игнор. После десяти моих сообщений он добавил меня в “черный список”. Я хотела добиться истины, писала с других профилей – безрезультатно… Он тут же закидывал в “черный список”. Через пару дней он открыл мой профиль со словами: “Не сходи с ума”. А позднее, через пару дней, в ответ на мои сообщения написал: “Причина: ТЫ МНЕ НЕ ИНТЕРЕСНА”.

Не понимаю, как человек мог так быстро изменить свое мнение? Ещё за день он спрашивал, увидимся ли мы, говорил, что обожает меня. Может быть, его спугнуло моё признание в любви? Однажды он мне признался, что боится себя и даже себе опасается в этом признаться. Я очень страдаю… Нет аппетита, настроения… Не могу работать… Подруга меня ругает, говорит, что я дура, но я его очень люблю…»

«Лара, вот моя история… Познакомилась на сайте знакомств с парнем. Потом узнала, что он сидит. На тот момент я была замужем и имела двух прекрасных дочек. Сначала была обычная переписка, а потом стало тянуть безумно к нему. Он сначала сказал, что лежит в больнице после аварии. Предложил встретиться.

В день нашей встречи сказал, что в ментовке сидит за то, что покалечил какого-то парня, что он ему стал угрожать. В итоге признался, что находится в СИЗО. Я поехала туда просить свидание, а мне сказали, что этот человек сидит уже как год. Я была в ужасе. Написала ему, что он – сволочь. Он стал просить прощения, сказал, что всем сразу говорил, что сидит, а мне не мог признаться, что, мол, понравилась очень.

И на следующий день втайне от всех я поехала на зону. Когда увидела его, влюбилась как пятнадцатилетняя девочка. И тут стало всё как в сказке – звонки, эсэмэски, обмен фотографиями и видео. Муж мне изменил, и у меня появился повод с ним развестись.

Наступили счастливые три месяца свободной жизни. Ездила на краткосрочные… В конце концов, узнал об этом мой бывший муж и стал шантажировать: если не вернусь, всё расскажет моим родителям. Это был ад. Я сошлась с мужем и восемь месяцев ревела в подушку. Люблю-то я другого.

И вот наконец он объявился вновь. Пообещал, что после освобождения найдёт и заберёт меня с детьми. Об этом узнал бывший супруг и рассказал родителям. От меня отвернулся весь мир. Родители потребовали, чтобы я жила с бывшим мужем ради детей. Чтобы дочкам хорошо было. И сказали, если я уйду к тому человеку, то у меня больше не будет матери и отца. Больно. Просто больно и гадко жить с таким монстром, как мой муж. Но я надеюсь, что через год мой любимый выйдет, и всё у нас будет хорошо».

«Господи, какие мы дуры, Лара! Познакомилась с одним мужчиной ещё на воле, у него своя семья, у меня своя. Потом его посадили, и там он понял, как сильно, оказывается, любил меня, со дня знакомства. В общем, красивые слова, признания в любви и многие другие обещания сыграли свою роль.

Я развелась с мужем, стала ездить в колонию на свидания, а там: “Люблю, не могу… умру без тебя…” – и всё такое. Деньги просил огромными суммами, причём постоянно, всё время врал даже по мелочам, на свиданиях относился пренебрежительно, как к привязчивой бабе.

В общем, надоело всё, очень оскорбительно. Сколько можно издеваться и тешиться его красивыми словечками о вечной любви до гроба? Решили мы его проверить с подругой. Она позвонила на его мобильник, типа, мол, номером ошиблась, а он сразу начал знакомиться и говорить, что глубоко одинокий, никто к нему не приезжает, и всё в таком духе.

Для меня этот человек умер сразу. Сейчас звонит, просит прощения, клянется, что такого больше не будет никогда, дай шанс. Как такому уроду верить можно? Не будьте лохушками, не верьте им никогда и ни за что в жизни! Обдерут до нитки и глазом не моргнут. Наглые гады. Твари, в общем. Не вздумайте вестись на красивые словечки, лживые абсолютно все!»

«Лара, я такая дура… Часто от бывших зэков приходится слышать, что не отсидевший не знает и не может понять тюремную жизнь. По-своему они правы. Я со своим решила встретиться.

Поддерживать отношения с зэком – в каком-то смысле отсидеть вместе с ним. Я думаю, меня хорошо поймут матери, жены и девушки, ожидающие своих сыновей, мужей и любимых. Постепенно происходит так, что вместе с письмами, которые он присылает, поздравлениями в открытках, аудиозаписями из тех мест, к тебе приходит дух тюрьмы, как бы проникая в тебя, и этот мир становится частью твоей жизни. До боли ощущая потребность “влезть в шкуру” любимого, примерить её на себя, ты начинаешь невольно тянуться и к его миру.

Вот мы выходим, и меня ведут к начальнику колонии, предварительно перетряхнув все вещи в моей сумке с целью “досмотра”. От начальника узнаю, что мой друг находится в изоляторе, после чего будет переведён в зону, поэтому нам не предоставят свидание. С садистским удовольствием “хозяин” мне сообщает: “Зря вы не зашли в управление. Там бы вас сразу поставили в известность!”

Дальше он начинает что-то долго говорить о том, что мой друг не хочет работать и много из себя воображает, считая себя выше окружающих. Предоставив “хозяину” возможность выговориться, наконец останавливаю его словесный поток: “Я понимаю. Но это ваши дела, я в них не разбираюсь. Я приехала на свидание к этому человеку, и я его хочу видеть”.

Тогда он принимается за меня. Следуют долгие расспросы: чем я занимаюсь и кем прихожусь зэку. Опасаясь, что иначе нам точно не предоставят свидание, говорю, будто мы состояли в гражданском браке, хотя это не так. “Ну вы ж ему только сожительница, а не жена”, – с презрением бросает начальник. “И что?..” – отвечаю. “Когда расписываться собираетесь?” – “Мы планируем по освобождению”, – отвечаю вслух, а про себя думаю: “Какое твое собачье дело?”

Пока он методично «раскладывает меня по полочкам», я за ним наблюдаю и вижу его колебания. В душе я уверена, что теперь, когда за моей спиной уже многие километры пути и часы ожидания, я добьюсь свидания во что бы то ни стало.

Ура! Я победила! Стена рушится. Начальник говорит: “Хорошо. Выведем из изолятора на пятнадцать минут…” И предоставляет нам свидание, оговаривая следующие условия: свидание будет проходить в присутствии сотрудников, в “гостинице” – это помещение для приезжающих на свидания, откуда мне запрещается выходить на территорию колонии.

Через некоторое время под конвоем привели моего друга. И тут меня ждала радостная весть: не знаю, по доброте начальника или по инициативе охранников, нам увеличили продолжительность свидания до сорока минут, и оно проходило наедине. Всё же мы так и не поговорили толком. Хотя очень радовало уже то, что мы встретились.

Спустя несколько лет, мысленно возвращаясь к тому опыту всего лишь краткого соприкосновения с тюремной жизнью, причем, вероятно, не с худшей ее стороной, вспоминаю пережитый тогда шок.

Восприятие тюрьмы человеком с воли, возможно, близко к тому, что испытывает заключённый, впервые оказавшийся в неволе, когда происходящее воспринимается намного острее, пока не становится привычным, бытом, тем, что в целях самосохранения уже перестаешь замечать, относясь к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Тюрьма, наверное, не забывается никогда.

Конечно, мы сами в этом виноваты. Хотим верить в то, что нам говорят, и верим, что им там плохо, и вообще они не виноваты, и это досадное недоразумение, хотя законопослушного гражданина никто не посадит. И что денег у них там нет, хотя, если надо, и телефон находят, и деньги на него, я уж не говорю о спиртном и наркотиках, которых там почему-то больше, чем здесь. А всё денег у них нет, ну прям самые несчастные. Некоторые живут там – любая позавидует. Как сами говорят: “Единственное, чего не хватает, – женского общения”.

Живут они, кстати, и за счёт нас с вами. Сколько дурочек им кладут деньги на телефон? Да все кладут! А таким образом можно общаться со всеми одновременно, и каждая передачку какую-нибудь привезет – нескольких пачек чая и сигарет… Именно отсюда и берётся большое количество средств на счету.