Gvela - Ставка Страница 5

– Господин Лати приказал убрать у тебя еду, – в приоткрывшуюся дверь просунулась голова мальчишки лет пятнадцати с ярко-рыжей копной и усыпанным веснушками лицом. Серые глаза смотрели на меня с любопытством.

Я молча отвернулся к нему спиной. Пусть делает, что хочет.

– Ты зря так себя ведешь, – доверительно тихо произнес мальчик, собирая с пола мои художества. – Наказания у нас строгие.

– Я хочу домой, – невпопад произнес я.

– Забудь. Так легче, – тяжело вздохнув, прошептал рыжик. Хлопнувшая дверь известила, что он ушел.

Сколько я пролежал без движения и без каких-либо мыслей, впав в какую-то апатию, не знаю. Прийти в себя я смог, вздрогнув от голоса Лати, раздавшегося точно гром среди ясного неба в моей комнатке – тюрьме.

– Лорд разочарован. Ты будешь перепродан. Сегодня подыщем тебе будущего хозяина, а завтра, если понадобится, займусь твоим воспитанием.

– Да пошел ты, – усмехнулся я, решив, что умирать, так с музыкой.

– Глупо и бесполезно. Завтра встретимся. Останешься без ужина и завтрака, чтобы ты немного понял свою зависимость. Надеюсь, такие смешные наказания дойдут до твоего разума, и мне не придется показывать, как можно действительно наказать.

И снова опостылевший хлопок закрывающейся двери.

Темнота, окутавшая меня сейчас, не давила, а словно укрывала меня от всего мира. Мне не давал покоя вопрос: «Почему отец так поступил?»

Предполагать что-то мне не хотелось. Чтобы обвинить его в чем-то, я должен услышать это от него. Может и так быть, что он ничего не знает. Или ищет меня, обзванивая всех кого возможно. Да. Так будет лучше думать, чем о предательстве родного мне человека. Пусть мы и не ладили, но он мой отец…

А сейчас надо поспать. Если я прав, то с утра у меня будет дрессировка. Только зачем она? Если хоть кто-нибудь притронется к моей заднице, загрызу. Не смогу, так лучше сдохну! Не хочу, чтобы меня пользовали кому не лень!

Темнота. Тишина. Нет ни единого движения… Баюкает… Успокаивает…

Погружаюсь в тревожный сон…

Проснулся я от голода. В темной комнате, где нет ни одного окна, невозможно сориентироваться во времени.

– Идем, – в открывшуюся дверь лился утренний свет из коридора, поднимая настроение и показывая мне, что мир все так же существует. Лати в приказном порядке произнеся всего одно слово, невозмутимо ждал меня в коридоре, не преступая порог моей комнаты.

Я встал и пошел к нему. Удивительно, а задница почти и не болит. По крайней мере саднящее чувство, и понимание из-за чего оно, это не больно. Физически, не больно. Спал я прямо в одежде, так что одеваться не пришлось. Впереди шел Лати, с двух сторон нас сопровождали два амбала в солнечных очках.

Ощущение было такое, словно меня конвоируют на эшафот. В принципе, скорее всего, так и есть.

Меня привели в ванную комнату. Светлая плитка, большой бассейн, душевые, скамейки, шкафчики.

– Раздевайся, – снова не просьба, а приказ. Окинул еще раз взглядом двух амбалов с заплетенными длинными косами, квадратными челюстями и в неизменных темных очках.

Рыпнуться? Отказаться? Покачав головой, не устраивая стриптиз, я разделся. Тут же как черт из табакерки появился мальчишка лет четырнадцати – пятнадцати в какой-то набедренной повязке, с черной полоской ошейника. Мгновение, и одежда исчезла вместе с мальчишкой. Я остался стоять в чем мать родила.

– Мыться, – вложил мне в руку мыло и шампунь Лати.

В душ мне хотелось еще после времени, проведенного в комнате Лорда, чтобы отмыться от его мерзких прикосновений. Поэтому этот приказ я выполнил с огромным удовольствием.

Горячая вода, душистое мыло, мягкий шампунь… как же мало надо для счастья.

Смывая с себя всю пену, завершая свою помывку, я понимал, что это последние минуты моего блаженства. Сейчас начнется самое мерзкое. Тер себя, как никогда тщательно, стараясь смыть всю грязь рук проклятого Лорда. Лорд… Урод, с деньгами, а не аристократ. Хоты и так ясно. Чем больше денег, тем меньше у человека моральных терзаний и мельче совесть, если она вообще еще осталась.

– Одевайся, – показал на приготовленные вещи Лати.

Что там одевать-то? Белые шаровары, такая же туника и мягкие тапочки с задником.

– Идем, – какое же содержательное у нас общение с местным «царьком».

Минуя главную залу, в которой мы с ним впервые встретились, прошли в один из коридоров, завернув в какую-то комнату.

Стоило только открыться дверям, на лице Лати появилась такая радостная улыбка, что если бы секунду назад не видел, насколько он был хмур, то не поверил, что вообще возможно так солнечно улыбаться.

– Господин Дариз, как я рад Вас видеть.

– Взаимно, Лати, взаимно, – произнес сидящий на светлом кожаном диване тучный мужчина, лет пятидесяти, с сальным взглядом поросячьих глазок. – Так это тот раб, о котором ты говорил?

– Да господин. Лорду он больше не нужен, поэтому приказано продать его по приличной цене.

– Он девственник? – торговля мной как животным бесила. А больше всего то, что они решил меня продать как ненужную вещь! Не говорю уже, что мужик сам по себе вызывал у меня рвотные позывы. Значит, придется сдохнуть…

– Нет, Господин. Но он знал лишь одного мужчину, Лорда.

– Этого и следовало ожидать. Еще ни разу не уходил отсюда девственником ни один раб, – захохотал, сотрясая свои телеса, жиртрест.

– Таково решение Лорда, – улыбнулся Лати.

– Он обучен подчинению? – внимательно смотря на меня, спросил мужик.

«Пошел в жопу!» – мысленно проорал я, посмотрев на потенциального покупателя убийственным взглядом, сулящим ему скорую смерть от моей руки.

– Нет, господин, – залебезил Лати, – но дайте мне две недели, и он будет шелковый.

– Две недели? Нет, мне он не подходит, – скривил губы жиртрест. – Я не хочу ждать. Есть другой раб?

– Как пожелает господин, – поклонился, пятясь и подталкивая меня к выходу, Лати.

Я брезгливо смотрел на толстяка, который засунул в рот и слюняво жевал виноград, щедро выложенный на тарелке перед ним.

– Сорвалось, – разочарованно произнес Лати. – Так надеялся тебя сбыть с рук, чтобы не возиться, и не получилось.

– Марн! – крикнул он куда-то в пустоту.

– Да, господин, – появился перед ним тот мальчишка, что уволок мою одежду из ванной.

– Приведи Тарика и… кого же выбрать? Давай-ка Жаля, а то он последнее время что-то возмущаться много стал. Крикни Солнце, пусть появится.

У двери мы простояли не более двух минут, а то и меньше, когда перед Лати склонился в поклоне тот раб, что убирал после моих психов – рыжик.

– Солнце, отведи его в комнату и займи разговором о том, как здесь жить положено и чего желать не надобно. Иначе плачевно закончится, причем именно для него, – приказал Лати рыжику.

К Лати уже шли трое парней, а меня, развернув в обратную сторону по направлению к моему пристанищу, в сопровождении все тех же двух охранников провожал рыжик.

– А почему Солнце? – с усмешкой спросил я у парня.

– Рыжий же, – с улыбкой ответил он.

– Почему все охранники на одно лицо? – глянув на невозмутимые морды в солнечных очках, полюбопытствовал я.

Рыжик замялся, кидая виноватые взгляды на мордоворотов и краснея. Чего на них смотреть-то? Идут себе как деревянные по уши, так и идут, даже бровью не повели на мои слова.

– Язык проглотил? – настаивал я, слегка наглея. – Они со мной все равно разговаривать не будут, а ты уж, будь другом, просвети. Очки от солнца да длина волос мода среди них что ли? Или в гаремах евнухи были, а тут длиной волос отличаются?

Кажется, всем этим я их зацепил, причем обоих сразу, потому что с шага они на секунду сбились и лбы нахмурили. Но мгновение закончилось и они стали прежними невозмутимыми истуканами.

– У них глаза чувствительны к свету.

– У всех? – скептически хмыкнул я.

– Да. А косы носят только истинные Родесы.

– Истинные …кто? – не понял я.

– Сейчас объясню, – приоткрыв передо мной дверь в мою «камеру». В комнате мы оказались вдвоем, а за дверью остались охранники.

– Те, кто охраняет гарем Лорда, истинные Родесы. Отличить ты их сможешь по длинным косам и зеленым глазам от Тэков.

– Э… – прикинув в голове, что есть небольшая вероятность того, что от пережитого здесь рассудок рыжика мог повредиться. А с ума сошедшими, я слышал, надо соглашаться и не провоцировать приступов. – Прости, пожалуйста. Ты же знаешь, я тут новенький. Не объяснишь поподробнее, про кого и что ты говоришь. Ты, главное, не торопись и не волнуйся. Я тебя внимательно слушаю.

– Ой, точно. Ты же ничего не знаешь. Родесы, это полукровки, их осталось мало, но они считаются элитой воинов. Поэтому они охраняют самое важное. Гарем, например. Все наложники, это товар, за который можно получить большие деньги. Для Лорда МЫ основная прибыль.