Анна Колесникова - Скажи мне Страница 5

Мощную мужскую фигуру я узнала издалека. Напряжённый разворот, сигарета в руке, которая, то и дело, приближается ко рту, а после из него выходит плотная пелена дыма. Марат стоял в десяти шагах от детской площадки, со стороны было видно как он прищуривается, глядя на входные двери моего подъезда, а когда резким движением окурок полетел аккурат в урну, моя решительность поубавилась, а второе «я», трусливо спряталось и не издавало ни звука. Он неожиданно повернулся и взглянул прямо на меня, и тут же дыхание спёрло. В то утро Марат выглядел иначе. Вечером вообще всё кажется менее реальным, а утро настоящее, поэтому его никто и не любит. Вот и Марат сейчас был реальным, даже слишком. Черты лица заострены, взгляд тяжёлый, хмурый, губы плотно сомкнуты и слегка перекошены на левую сторону, словно он хочет улыбнуться, а не получается. По лбу залегла глубокая морщина, вчера её не было. Одна рука в кармане широких летних брюк, другая… другой явно не хватает выброшенной сигареты и в подтверждение моих мыслей, он тут же потянулся за пачкой, которая всё это время лежала на беседке. И ведь не забрал никто, я бы тоже не рискнула. Пока он прикуривал, зрительный контакт пропал и я смогла выдохнуть, ступор спал, наступил полный релакс, и оставшиеся несколько шагов я прошла медленно, точно подкрадываясь. Марат на меня не смотрел, намеренно, уж не знаю, о чём думал, но его жесты мне не нравились. Нервные, рваные, вот-вот и он не сдержит себя, выпустит внутреннего зверя. Жёсткий. Именно это слово пришло на ум, когда мы встретились взглядами. Он весь был жёсткий, даже волосы казались вздыбленными от напряжения. Взгляд тёмных глаз исподлобья, затянулся поглубже, дым выпустил в сторону, не начиная разговора, потом сам себе улыбнулся одним уголком губ и посмотрел на меня как и вчера, со смешинками в глазах, словно своё наваждение стряхнул.

– А ты ранняя пташка, красавица.

Немного охрипший голос приятно резанул по нервам и я растаяла, тут же раскраснелась, не знала куда глаза деть, в ход пошли отвлекающие жесты вроде поправления волос, взглядом я попыталась найти что-то интересное, со стороны это выглядело так, словно я им стреляла.

– Что есть, то есть.

Он кивнул и разговаривать дальше намерен не был, не знаю, толи не решил, что сказать, толи не хотел в принципе, а я на пятках покачнулась, вниз посмотрела и прикрыла глаза, пытаясь унять волнение. Сбитые колени попыталась прикрыть сумкой, но ручки в ней были слишком короткие и получилось не очень. Когда у тебя маленький ребёнок, сын, наверно стёртые колени становятся отличительной чертой. Ты с ним ползаешь, играешь, балуешься, катаешься по полу от смеха, а результат виден на коленках, так и мои, ничего хорошего из себя не представляли.

– Давно ждёшь?

Марат посмотрел пристально, словно подвох искал, а потом снова опомнился и расслабился, затянулся и отправил второй окурок следом за первым. Снял с беседки сигареты, положил пачку в карман и протянул руку мне, помогая подойти ближе. Дотронулся и пальцы огнём обожгло от чужого тепла, я только сейчас поняла, что замёрзла. Среди лета, на ярком солнце, и замёрзла.

– Надеюсь, это не я на тебя так действую. – Вздохнул Марат и подтянул меня ближе, обнял за талию и захват не ослабил, когда я попыталась высвободиться.

– Что?

– Я говорю, выражение такое есть, «кровь в жилах стынет». Надеюсь, у тебя пальцы не из-за меня онемели.

– А, – посмотрела на свою руку и пошевелила пальцами, они и правда, плохо слушались, – нет, не из-за тебя. Я всегда была мерзлячкой.

– Бывает… Если не секрет, куда с утра пораньше умотала?

Вроде и без интереса спросил, а рука на моей талии напряглась.

– Секрет. – Я попыталась улыбнуться, но шутку Марат не оценил, губы поджал и в сторону отвернулся.

Медленным шагом он направился из двора, меня как на буксире за собой потянул, на очень мощном буксире.

– И с чего вообще ты пытаешься меня контролировать? – Я возмутилась, когда напряжённое молчание затянулось, вполне натурально, надо отметить, а Марат посмотрел со смешинками во взгляде и мягко так, но настойчиво, словно ребёнку, объяснил.

– Я не контролирую, я беспокоюсь.

– Я не давала тебе поводов.

– Ты сама один сплошной повод, красавица.

– Я не о том.

Выдохнула со злостью, но не на него злилась, а на себя, за то, что после каждого раза как он упоминает мою внешность, краснею, сдержаться не могу. Мне важно его мнение, безумно важно. И этот его тон, когда он так говорит… внутри всё в тугой узел сжимается и хочется чего-то большего, серьёзного.

– Поясни.

– Мы с тобой один день знакомы, а ты требуешь отчёт о том, где я хожу и что делаю.

– А я уже сказал, что беспокоюсь.

– Я не давала поводов. – Упорно повторила я и он вздохнул ещё громче и ещё показательнее. Остановился, развернул меня к себе лицом, взял за подбородок.

– Ты. Мне. Нравишься. Я за тебя беспокоюсь. И мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу. – Выждал секунду, меня отпустил и повёл дальше как ни в чём не бывало. – Так где ты была?

Я рассмеялась. Вот, правда, и если бы могла сказать, куда ходила, обязательно бы рассказала, просто знаю, как парни относятся к детям. К чужим детям. Бояться их, опасаются, ревнуют к ним. И, естественно, слукавила. Отвернулась в сторону, чтобы он мои глаза не видел.

– В институте была, я два дня как сессию сдала. Нужно было забежать в ведомостях отметиться, да и для шефа документ взяла, подтверждающий, что не прогуливала.

Он хмыкнул, а меня сей факт возмутил: с чего бы он мне не верил, да кто он такой?!

– Тебе зачётку показать?

– Покажи.

Сказал серьёзно, а сам еле смех сдерживает, смешно ему! За молнию на сумке дёрнула, покопалась, извлекла небольшую книжицу и открыла её на нужной странице, хорошо ещё что привычку такую имею, перестраховываться и сразу её не выложила. Сунула ему под нос.

– Читай!

И он читал. Внимательно так, губы трубочкой вытянул, изредка поверх зачётки бросал на меня взгляды, которые не распознать.

– Так вы, значит, отличница, Марина Максимовна Соловьёва.

– Представь себе!

Зачётку я из рук его вырвала и быстро назад спрятала, пока он ещё что-нибудь там не прочитал.

– А ты?

– Что?

– Ты ведь не местный, что здесь делаешь?

– С чего взяла?

– Просто знаю и всё. Ответишь мне или как?

– Отвечу, конечно. Я приехал на каникулы, к бабушке.

Я тут же прыснула от смеха, а он вроде как обиделся, нахмурился так, серьёзно на меня посмотрел.

– Перестань, Марат, какая бабушка? Сколько тебе лет, школьник?

– Ну, допустим, не школьник.

К этому времени мы уже подходили к набережной, красивое место в самом центре города, я всегда сюда сына привожу, чтобы и ему было хорошо. Марат меня к парапету спиной поставил и руками с обеих сторон отгородил. Склонился так, что едва моего носа своим не касался. Я растерялась, попыталась взгляд отвести и он немного отстранился, не стал дожимать, хотя я готова была без боя сдаться.

– Не школьник. Кто тогда?

– А давай вместе посчитаем.

Предложил и хитро посмотрел на меня, голову чуть на бок склонил, прищурился, улыбку сдерживал. Руку мою взял, пальцы разжал и сам стал загибать.

– Школа, техникум, два года в армии, – естественно пальцев одной руки не хватило, но Марата это волновало мало, он сжимал мой кулак, который легко спрятался в его ладонях и продолжал перечислять, – институт.

– И сколько должно получится? – Уже с интересом отвлеклась я, расслабилась, забыла о том, кто он, кто я, наслаждалась общением, не заморачиваясь по мелочам.

– Двадцать шесть. – Мои глаза расширились, я ожидала меньше, а он это уловил. –Должно получится. – Добавил, делая основательный нажим на свои слова.

– Получилось.

– Вот видишь, а ты смеялась.

– Я не смеялась, я удивилась. А что ты делал в кабинете у Геннадьевича?

– Начальник твой?

– Да.

Марат отлепил меня от перил, подтянул ближе, теперь обнимая двумя руками и прижимая к своей груди, к животу.

– По работе нужно было заехать.

– Ты же сказал что учишься? – Удивилась я и нахмурилась, а он рассмеялся.

– Думаешь, только ты умеешь совмещать несовместимое?

Я потупилась, понимая, что он прав, а Марат отвлёк, легко коснувшись моего носа указательным пальцем. Я увернулась, а он снова проделал подобный маневр, и продолжал наступать ровно до тех пор, пока я не рассмеялась вместе с ним.

– Ну, всё, перестань.

– А мне нравится. Кстати, тебе сколько лет?

– Девятнадцать.

– Да? – Мне показалось, он удивился. – А выглядишь моложе.

– И тебя это не смущает? Куда уже моложе?

– Не делай из меня древнего старика. Просто ты действительно выглядишь моложе, а возраст… мне, если честно, всё равно.

– А почему? – Наивно и на полном серьёзе спросила я. Марат промолчал, только вздохнул.

– Ты не голодная? Я есть хочу. Давай куда-нибудь сходим.

– Куда?

– А что у вас есть приличное? Я ещё не до конца освоился, давно здесь не был.