Одри Карлан - Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Февраль Страница 5

– Круто.

Я огляделась.

– Так что же я должна сделать?

– Начнем с пробных снимков. Мне надо, чтобы ты встала перед горизонтальным полотном.

Он помог мне подняться, после чего подхватил на руки и дотащил до другого кресла, стоявшего у стены. На полу под моей вывихнутой лодыжкой лежала подушка. Алек поставил меня рядом с креслом так, чтобы я могла опираться на его спинку.

– Подушка на тот случай, если тебе придется опустить ногу на пол. Не хочу, чтобы ты поставила ее на твердый бетон и повредила еще больше. Это должно помочь, oui?

Я широко улыбнулась.

– Да, спасибо, Алек. Просто делай то, что собирался делать. Я в порядке, мне совершенно удобно, – заверила я его.

Он походил вокруг, затем подошел к треножнику и подправил свет.

– Ладно, теперь сними футболку. Пока что можешь оставить нижнее белье на себе. Мне надо видеть только очертания твоих плеч, рук и шеи, верхней части тела.

Глубоко вздохнув, я прикусила губу, стянула футболку через голову и отбросила ее в сторону.

– Ладно, французик, но это будет тебе дорого стоить, – предупредила я.

– Я прекрасно осведомлен о цене вопроса, – отозвался он из-за камеры.

В ту же секунду, когда я сняла футболку, фотоаппарат начал щелкать.

Я застыла, как статуя, в своем черном кружевном лифчике. Он прятал все, что можно, открывая не больше тела, чем верхняя часть бикини, но я все равно нервничала. В последние годы я немного играла и надеялась сыграть еще больше ролей, но моделью никогда не работала. Не думала, что у меня для этого подходящая фигура.

– Impressionnant[10], – бормотал Алек по-французски.

Это прозвучало как комплимент, так что я держала язык за зубами, не мешая художнику работать.

– Ты прекрасно справляешься, – сообщил он.

Я негромко фыркнула.

– И как же мне это удается? Я ничего не делаю, просто стою здесь.

– С твоей красотой этого вполне достаточно. К тому же это только пробные снимки – я проверяю позу, свет и все такое.

Еще несколько щелчков, и он подошел ко мне.

– Не устала стоять?

– Немного, – честно ответила я.

Балансировать на одной ноге оказалось трудней, чем я думала, хоть я и могла опираться на кресло.

Мы сделали перерыв, во время которого Алек принес мне воду и одеяло. Одеяло я использовала, чтобы скрыть свою наготу. Затем он снова заставил меня встать, но на сей раз пришлось опустить голову, взлохматить волосы и снова ее откинуть. Я повторила это несколько раз, пока Алек не остался доволен. Мне казалось, что шевелюра стала просто растрепанной и неопрятной, но, похоже, ему как раз нужны были растрепанные и неаккуратные волосы.

– У тебя просто идеальное сочетание цвета волос и кожи, ma jolie.

Алек подошел к столу и взял с него кисточку и небольшой тюбик краски вишнево-красного цвета.

– Ощущения будут немного необычные, но я хочу нанести эту краску тебе на губы. Она не токсична.

– Конечно, если тебе это нужно. Ты же платишь.

Алек покачал головой и хмыкнул. Я улыбнулась, но затем выпятила губки, и он аккуратно нанес на них краску. Она ярко блестела, и губы стали словно пластмассовые. Закончив, Алек еще пару раз взлохматил мои волосы и вернулся обратно к фотоаппарату.

– А теперь, Миа, подумай о чем-нибудь печальном. О чем-то, что ранит тебя… очень сильно. Может, даже о чем-то, чего тебе не хватает, oui?

Мне не хотелось портить грим на губах, так что я просто уставилась в пространство и вспомнила Уэса. Что он сейчас делает? С кем он? Скучает ли обо мне? А что, если он стоит полураздетым перед другой женщиной? Эти мысли были слишком мучительны, так что я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Лишь богу известно почему, но я подумала о своем отце. Я не видела его уже целый месяц. Он все еще оставался в коме, и его дочь не сидела с ним рядом. Эта мысль поразила меня в самое сердце.

– Миа! – резко сказал Алек, и я обернулась так быстро, что заморгала.

Одинокая слеза скользнула вниз по щеке. Камера щелкнула.

– Готово, – мягко произнес Алек.

Я быстро вытерла оставшиеся слезы, почти уже готовые пролиться.

– Мы закончили?

Мой голос сорвался, и Алекс протянул мне кусок влажной ткани.

– Да, с этой частью проекта закончили. Можешь смыть краску и отдохнуть. Я принесу твою футболку.

– Спасибо, – шепнула я, чувствуя, что слегка раскраснелась и сильно разволновалась.

После того как мы завершили работу и я оделась, мы с Алеком сели рядом, глядя сквозь одно из ветхих окон на улицу Сиэтла внизу. Легкий дождик застучал по асфальту, и прохожие ускорили шаг, чтобы не промокнуть.

– А что это за картина, над которой ты сейчас работаешь?

– Ты имеешь в виду, как она называется?

Я кивнула, но не сказала ни слова, продолжая глядеть на мокрую мостовую.

– «Нет любви для меня».

Ну конечно же. Это, мать вашу, должно стать лейтмотивом моей жизни.

– Я готова вернуться к работе.

Алек снова подвел меня к холсту. В тишине я сняла футболку, взлохматила волосы и встала в нужную позу.

Наконец я нарушила молчание.

– И что дальше? – спросила я, вновь собравшись.

– Мы, конечно же, находим твою любовь.

Глава третья

Третий день в обществе Алека снова застал меня в студии. Прошлым вечером мы вернулись после съемки пробников в, казалось, миллионах чуть различающихся поз. Мы даже пропустили обед – очевидно, когда является муза, надо использовать ее визит на полную катушку. Но, говоря объективно, если вы – гетеросексуальный мужчина и находитесь в обществе полураздетой женщины, вполне логично допустить, что муза пойдет вразнос. Все мужчины – свиньи, так или иначе. Просто этот прикинулся сексуальным художником-французом.

Однако должна признать, что я была полностью за. Мне так и не терпелось запустить руки… да куда угодно. В его шевелюру, особенно в его шевелюру. Длинные волны цвета темной охры и золота, идеальным каскадом падающие на его плечи. Высокая, мускулистая фигура с тонкой талией заставляла меня исходить слюной уже вторые сутки подряд. К несчастью для меня, Алек был законченным трудоголиком. Закончив дела в мастерской и поднявшись к нему, мы поужинали пиццей, а потом он снова спустился в студию, чтобы поработать над образом, который мы создавали сегодня. Он даже не вернулся наверх до того, как я улеглась в одиночестве в постель… опять. Меня бесило, что он даже не пытался никак ко мне подкатиться, не считая того единственного поцелуя. Я была на взводе и вполне созрела для того, чтобы совершить следующий шаг. Мне надо было сорвать этот пластырь, если можно так выразиться. Перестать думать о Уэсе и доске для серфинга на кольце с ключами, где висел ключ от его входной двери и его сердца.

Сегодня Алек не ждал меня на кухне. Я сползла по ступенькам на заднице, искренне полагая, что он уже встал и готовит мне завтрак, как вчера. А вот и нет. Вместо этого я обнаружила записку, написанную его наклонным мужским почерком и лежавшую рядом с кофейником. Она гласила:

Ma jolie,

Встретимся внизу, когда будешь готова. У нас много работы.

Я съела банан, выпила кружку кофе, после чего проковыляла на костылях к лифту и спустилась в мастерскую. Сегодня там было намного оживленней, чем вчера. Опять вокруг сновали несколько людей в черном, делающих то и это и щелкающих камерами – возможно, они снимали те самые скучные пробники. Я была рада, что Алек сделал мои пробники лично. Так, по крайней мере, я могла с кем-то поговорить. У людей в черном, определенно, был пунктик насчет разговоров с моделями. Каждые несколько минут я слышала «ш-ш-ш-ш», или «тише», или «помолчите» с разных концов комнаты. Хотя все это выглядело очень странно, было интересно понаблюдать за внутренней кухней всемирно известного художника и узнать, как он оттачивает свою живопись и управляет подручными, занятыми грязной работой.

– Наконец-то ты здесь, – пропыхтел один из людей в черном, подбегая ко мне.

Он схватил меня за руку и потащил за собой быстрее, чем позволяли мои костыли.

Пока я пыталась поспеть за ним, резинка на конце костыля угодила в проволоку, тянувшуюся по бетонному полу. Костыль задел провод под неудачным углом, так что я качнулась вперед и чуть не налегла всем своим весом на больную ногу. Я опасно зашаталась, но умудрилась удержаться от падения, балансируя на костылях. Ну все! С меня хватит. Основательно разозлившись, я вырвала руку у ассистента.

– Предупреждаю тебя, чувак. Если не перестанешь тащить меня за руку, я загоню этот костыль тебе в зад. Я тебе не собака на поводке.

Наставив на ассистента костыль, я многозначительно поводила им перед лицом этого парня.

– Отвали.

– Que se passe-t-il?[11] – громко сказал кто-то у нас за спиной.

Там, уперев руки в бока, стоял Алек. Черты его лица исказились в сердитой гримасе. Он выглядел смертоносно, словно лев, готовый наброситься на добычу.