Вадим Фёдоров - Записки риэлтора Страница 5

– Да, – ответил тот и привычно добавил: – Это не я, это Вовка.

– Во что играли вы с Вовкой, – спросил я, – кивая на ноут.

– Doom новый вышел, – сказал Серёжа, – обалденная графика.

– Да уж, от вашей графики обалдеть можно, – я включил в туалете вытяжку и закрыл в него дверь.

Сигизмунд отрапортовал о замене замка. Получил честно заработанные деньги и отбыл.

Собрался и Серёжа. Он бережно уложил ноутбук в чемодан. Застегнул его и попрощался со мной.

– Деньги не забудь послать, – напомнил я ему.

– Непременно пошлю, – сказал Серёжа.

– И маме большой привет, – добавил я.

– Непременно передам, – ответил Серёжа.

После чего он вышел из квартиры.

Больше я его не видел. И долг по квартплате он мне, естественно, не послал.

Я же снял погром, устроенный Серёжей, на видео и выложил на YouTube, обозвав его «Арендованная квартира». За неделю ролик посмотрело 170 000 человек.

А на следующий день в квартиру пришли две уборщицы.

– Твоюжмать, – одновременно сказали они.

– За работу, девчонки, – сказал им я, – найдёте где-нибудь в углу Вовку, не убивайте. Он мне живым нужен.

Трёхкомнатная квартира, 9 этаж

Меня, как риэлтора, посоветовали хозяйке квартиры Татьяне знакомые. Она хотела её продать и уехать к мужу. В Америку. Он там обосновался, получил гражданство и теперь ждал остальную семью для воссоединения. Остальная семья – это его жена и трое детей. Три девочки. Которые жили в этой самой квартире. Этакое маленькое бабье царство.

Квартира была записана на мужа, но у Татьяны была от него генеральная доверенность.

Я приехал к ним после обеда. Сфотографировал квартирку. Полюбовался видом из окна. Благо, было на что любоваться. Внизу расстилался парк, два пруда. Недалеко было метро.

Обговорили условия, цену.

Цена была немаленькая. О чём я сразу же сообщил хозяйке.

– Мы не торопимся, – сказала Татьяна.

– Хорошо, – ответил я.

Дал объявления на специализированные порталы, повесил на балкон плакат о продаже квартиры.

Звонков почти не было. Три миллиона за трёшку в панельном доме было дороговато.

Так прошло полгода. Наступило лето.

Татьяна как-то позвонила мне и сказала, что она едет с детьми к мужу на два месяца. И что ключи останутся у одной знакомой по имени Аня, которая будет приходить периодически, поливать цветы и сметать пыль. Дала мне её телефон.

Аня Хаймкина оказалась тридцатилетней молдаванкой, специалисткой по маникюру. Каждый раз, посещая квартиру подруги, она почему-то звонила мне и отчитывалась. Сколько цветов полито и какие комнаты убраны.

Примерно через месяц после отъезда Татьяны Аня сообщила мне, что кто-то сломал почтовый ящик Татьяны. Хотя подъезд в их доме всегда закрывался на замок.

Я тогда не придал значения этому происшествию. И, как потом оказалось, зря.

За день до приезда Татьяны с детьми Аня позвонила мне и сказала, что собирается убраться в квартире.

– Очень хорошо, – сказал я и повесил трубку.

Телефон тут же зазвонил снова.

– Вы продаёте трёхкомнатную квартиру на Лужинах? – спросил мужской голос.

– Продаём, – ответил я, – готов в любое время показать и рассказать.

– Очень хорошо, – ответил голос и отсоединился.

За всё время отсутствия Татьяны это был первый звонок от потенциального покупателя. И, судя по всему, человек позвонил, увидев плакат о продаже на балконе квартиры с моим телефоном.

На следующий день вечером должна была прилететь Татьяна с детьми. А около полудня мне позвонила взволнованная Аня и сообщила, что замки в квартиру заменены. И когда она постучала в дверь, то ей открыл незнакомый мужчина и сказал, что это его квартира.

– Этого не может быть, – сказал я, – хозяин уже второй год в Америке. Квартира продаётся только через меня. Татьяна бы нас предупредила.

Но на всякий случай я открыл сайт кадастра недвижимости и проверил, кому принадлежит квартира.

Владельцем числился какой-то Вашек из Пардубиц. Хотя ещё буквально пару месяцев назад там был записан муж Татьяны.

Я распечатал выписку из кадастра и поехал на квартиру. Около которой и застал взволнованную Аню. Она ждала меня на лестничной площадке.

– Они погрузили какие-то вещи и уехали, – вместо здрасьте сообщила она мне, – я записала номер машины.

– Хорошо, – сказал я, – давайте теперь вызовем полицию.

Вызвали. Сообщили прибывшему оперативнику о происшедшем.

– Не вижу проблемы, – сказал тот, – кто-то продал свою квартиру.

– Этот кто-то в Америке, – возразил я, – и, судя по всему, он не в курсе, что его квартира продана.

И в этот момент открылся лифт, и к нам на площадку вывалилась Татьяна с детьми. И с семью чемоданами. Точнее, чемоданы мы чуть позже перетащили из такси.

Татьяна, мягко говоря, ошалела. А когда узнала, что и в квартиру ей не попасть, то с ней случилась небольшая истерика. Лететь от любимого полдня с детьми и в итоге не попасть домой – от этого любая женщина заистерит.

В общем, перетаскали мы чемоданы на этаж. Я из своей автоаптечки достал фляжку с коньяком и отдал женщинам для лечения нервов. А сам вызвал знакомого специалиста по замкам.

Специалист приехал быстро. Вскрыл дверь. Поменял замки.

После чего дети под присмотром Анны были уложены спать. А мы с Татьяной отправились в полицейский участок. Составлять заявление и давать объяснения.

Звонок мужу в США подтвердил: квартиру он никому не продавал, а доверенность давал только Татьяне.

Из участка мы вышли уже за полночь.

Следствие длилось около семи месяцев. Вашек из Прибрама больше в квартире не появлялся. Часть вещей, которые он вывез из квартиры, удалось вернуть. А часть не удалось.

Сам Вашек уверял, что он купил квартиру у мужа Татьяны. И что договор купли-продажи он подписал у нотариуса.

Вот только где находится нотариус и как его зовут, ответить не мог. Как выяснилось, подпись и печати нотариуса были ненастоящие. Мало того, такого нотариуса не существовало в природе.

Да и сам договор был очень интересный.

Первое, деньги за квартиру в размере четырёх с половиной миллионов крон покупатель якобы выплачивал наличными. Что для Чехии просто экзотика. Тут все расчёты при операциях с недвижимостью обычно происходят только в безналичной форме.

Ну и сама сумма. Я за три миллиона покупателей не мог найти, а тут в полтора раза больше человек вдруг взял и выложил.

Полиция задала все эти вопросы Вашеку, но ответов так и не получила. Он держался, как партизан на допросах у фашистов: купил у хозяина, деньги передал из рук в руки.

Через год после неудачной аферы состоялся суд. Пошёл и я. Ради интереса.

Там-то я впервые и увидел Вашека. Средних лет, с небольшим пивным пузом. Одет бедно.

Суд продолжался недолго. И влепил нашему жулику аж два года тюрьмы. Условно.

Честно говоря, такая мягкость меня немного озадачила. Но Татьяне уже на это было наплевать. Ей надо было срочно продавать квартиру и ехать к мужу.

После решения суда квартира была переписана обратно на её мужа, и с неё сняли арест, который был наложен на время судебного разбирательства.

Мои доводы были услышаны, и мы снизили цену. И через две недели продали квартиру за два миллиона и шестьсот тысяч крон.

Бабье царство уехало в Америку.

А новые жильцы сделали там ремонт и теперь сдают её. Студентам.

Однокомнатная квартира, 3 этаж

Квартиру Николаю купила мама. Мама Оля. Скопила денег, продала свои украшения, залезла в долги.

Небольшую студию, в панельном доме. Без балкона. Но зато недалеко от метро Гурка. Метров 300 всего до метро.

Квартиру она оформила сразу на сына. На своего младшенького. Которого воспитывала одна. Одна и за границей. Помогал, конечно же, старший сын, Алексей. Но у него своя семья. Свои заботы.

А о Коленьке кто позаботится? Только мама. Он был у неё поздним ребёнком. И самым любимым.

Тем более был Николай довольно проблемным подростком. Хотя Ольга считала, что ему просто не везёт. Хронически не везёт. И с возрастом это невезение не прошло.

Устроится Коля на работу, так обязательно или на автобус опоздает, или проспит. Или ещё что случится.

Взял у приятеля машину покататься, так через два часа катаний врезался в фонарный столб. Коля объяснил маме, что он увидел кошку на дороге и, чтобы её не задавить, резко свернул. Как раз в столб.

Пришлось ей оплачивать ремонт машины. В полицию и страховую Николай не стал обращаться. Сказал, что перед поездкой выпил полбокала пива. И от него был запах. Половину маленького бокала. А ущерба на пятнадцать тысяч крон.

Но Ольга особо не переживала. За ремонт заплатила, не очень большие деньги были. Зато сын остался здоров и невредим.

Потом был случай с дракой в ресторане. Николай, по его словам, заступился за честь девушки. Правда, он был пьян. И плохо помнил, за какую именно девушку и кто его бил. Но ведь заступился же.