Анастасия Арнакова - История одной болезни Страница 5

– Прости меня. Я сломал тебя….

Он плакал тоже.

Глава 4. Он

Через пару дней после того, как они помирились, Даня предложил ей прогуляться по парку. Она долго думала, а надо ли ей это? Но, когда долго и отчаянно кого-то любишь, то голова твоя начинает махать ушами, как крыльями птица, и перестает таскать на шее ноги. Все становится как в черном человеке у Есенина. Логично было бы послать его куда подальше, но вместо этого Инна достала короткую юбку и сделала прическу.

Сумасшествие Инны убивало ее, и было настолько сильным, что без него крыша ехала неумолимо и отчаянно. Небо плакала теплым грибным дождиком на прогретую землю. Черными помоями безысходности и уныния ее слезы капали куда-то внутрь. Ее большим преимуществом было то, что самое худшее несчастье она уже пережила. Ахиллесовой пятой была неистовая сумасбродная любовь к нему.

А он… продолжал любить другую.

Даня приехал к ней вечером около восьми. Они шли по темной аллее, недалеко от реки, Инна нервно курила, наблюдая за тем, как он время от времени проверяет свой телефон.

– Что будем делать? – спросил он.

– Ну если ты перестанешь ковыряться у себя в телефоне и постоянно кому-то настрачивать смс, то что-нибудь можно придумать. – Инна знала, что он пишет ей. Она знала, что он сейчас думает о ней, знала, что после секса с ней, он будет говорить другой о любви. Никогда в жизни Инна не могла даже подумать, сколько ревности и злобы может быть в ней. Во всех своих грехах она винила ее, другую. Ненавидела ту, которую никогда не знала.

– Ага. – он задумчиво посмотрел куда-то вдаль, делая вид, что ему все равно. А может, ему на самом деле было все равно. Он врал ей, что не любит другую, что все давно в прошлом, что нет ничего «кроме нас». Но Инна прекрасно знала, что все это ложь. Его теряющийся голос при прямых вопросах говорил сам за себя. Инна не хотела больше ничего спрашивать, не хотела ничего знать. В ее голове все еще слишком ясно вырисовывалась картина, как он жестоко и безапелляционно говорил о том, что любит другую, а о ребенке знать ничего не хочет.

Зачем он пришел с этим запоздалым прощеньем? Двигало ли им чувство вины или же это была жалость, Инне не хотелось понимать и разбираться. Ясно было одно – людям, которые тебе безразличны, не врут. Хоть что-то нашла, чтобы себя утешить.

– Можем пойти в кино или выпить. – предложила Инна.

– Давай лучше выпьем. Поехали ко мне.

Они взяли виски и поехали к нему домой. Вернее, в ту квартиру, куда он собирался переезжать. Там еще был ремонт, и никто не мог их найти. Среди белых приятных стен стоял кожаный белый диван. В воздухе пахло свежей побелкой и сексом.

Его возбуждение читалось в каждом взгляде и жесте. Он хотел Инну не меньше, чем она его. Но прежде, чем потрахаться нужна была игра. Ссора была хорошей прелюдией к качественному сексу. Они никогда не занимались любовью, даже просто секса у них не было.

Это был неистовый феерический трах, грубый, жесткий. В его руках она чувствовала себя последней блядью и это заводило. От одной мысли о том, что он сейчас будет с ней делать, ее трусы становились мокрыми. Но его нужно было завести.

Инна уселась на подоконнике и открыла бутылку. Она запрокинула голову назад и уперлась в раму.

– Ну что сидим? Наливай. – сказала она ему. Пока он разливал, Инна незаметно взяла его телефон и залезла во входящие смс. Черным по белому в его входящих сообщениях к другой были написаны слова нежности и любви. Вся их переписка была похожа на ванильный бред. В животе у Инны сразу стало противно, вкус тошноты и боли уже набил оскомину во рту.

Она аккуратно положила телефон на место. К глазам подступали слезы, а на горло давило удушье. Чем она заслужила такое отношение к себе? Где так накосячила в прошлой жизни, что сейчас любят другую, а не ее? Инне было неуютно, тошно и противно от себя самой. Она не могла больше находиться у него дома.

– Эй, что с тобой? – он принес выпивку и подал ее стакан.

– Ничего. У любимой своей спроси. Она, кстати, знает, где ты?

– Знает.

– А с кем, тоже знает?

– Естественно. – он ухмылялся и наблюдал за тем, что Инна буду делать дальше.

Она отвернула к окну и закурила. Ни уйти, ни остаться она не могла. Какой-то странный ступор сковал ее тело. В голове не происходило ничего.

Он подошел к ней сзади и носом зарылся в ее волосах. Его объятья были словно тиски. Она тяжело вздохнула и сделала глоток обжигающего виски.

– Что тебе от меня нужно? – вопрос прозвучал нелепо и в тишину.

Он молчал и еще крепче прижимал ее к себе.

– Ты мне ответишь сегодня?

Он развернул Инну к себе и прижался своими губами к ее шее. Его руки упали на бедра, и она почувствовала, что у него встал. Он целовал шею, расстегивая пуговицы на блузке. Руки Инны повисли, не в силах его обнять. Но по телу раскатывалась предательская волна возбуждения. Он кусал ее мочку уха. Иннины руки не слушались, она не заметила, как уже сама начала наглаживать его член. Даня поднял ее и понес к дивану. Аккуратно положил и резким движением стянул с нее трусы, развел ноги и устроился сверху. Они трахались, как в последний раз. Словно никак не могли насытится друг другом.

После оргазма они сидели, обнявшись, Даня целовал ее руку. Инна была похожа на наркомана, которому после долгой ломки дали, наконец, очередную порцию героина.

– Зачем тебе я? – она смотрела в его темные глаза и пыталась найти там любовь. Но в них читалось: «Девочка, мне все равно, я просто тебя хочу. Я не знаю, что с этим делать, я бессилен перед твоим телом, но вся ты мне на хрен не нужна».

– А я тебе зачем?

Глупее вопроса в своей жизни она не слышала.

– На твой вопрос есть совсем нелогичный ответ. Но если ты подумаешь логически, то ты сам догадаешься.

– Чего?

– Единственное логическое объяснение того, что я сейчас здесь, голая с тобой, что я вообще пришла к тебе после того, что ты со мной сделал, заключается в том, что я люблю тебя.

– Бред. За что ты меня любишь?

Видимо он решил устроить викторину тупых вопросов.

– Глупый – Инна улыбнулась и погладила его по волосам. – Тебе ли об этом не знать.

– Хм… – он поцеловал ее руку и положил голову ей на грудь. – Знаешь, я практически наверняка тогда знал, что ты забеременеешь.

Больными струнами играли нервы, изувеченная душа давилась его лицемерием, но Инна отчаянно шла к нему и боролась за любовь, которой не было.

Виделись они почти каждый день. И с каждым днем Инна становилась все угрюмее и мрачнее. Без него ей не хотелось жить, а с ним хотелось еще меньше. Ее жизнь рушилась, и он был тому причиной. Это не любовь ею движет, ох не любовь это. Любовь дает надежду и мудрость, смирение и вдохновение. Любовь не похожа на безумное тягостное отчаяние. Иначе, она бы потеряла весь смысл. Инна его не любила. Она от него зависела. И хотела, чтобы он ощутил то же самое. Чтобы, как верный пес, расстелился у ее ног и готов был по первому свистку лизать руки. Чтобы они поменялись ролями. Это странное, незнакомое, до сих пор, чувство, появляясь, в душе все отчетливее и яснее.

Конец ознакомительного фрагмента.