Александр Амурчик - Вожделение в эпоху застоя. Caldamente. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 3 Страница 5

Теперь, когда в баре уже относительно чисто и помещение достаточно проветрилось, мне остается сделать лишь переучет товаров. Обычно на это у меня уходит 30, иногда 40 минут – данные я разношу в специальный журнал по графам, так что и писать почти ничего не надо – требуется лишь проставить циферки, затем подбить их. Деньги в итоге после тщательного подсчета ложатся двумя стопками: одна, правая, довольно толстая – государству, другая, левая – мне. Моя – совсем тонкая, в ней на этот раз всего две бумажки, сотенная и полтинник – 150 рублей. Обычный «навар» за воскресный вечер.

Итак, на часах только 9.30 утра, а я уже все свои дела закончил.

2

Едва успеваю об этом подумать, как раздается стук в дверь. Стучат в ту, что с улицы, хотя она по-прежнему остается приоткрытой. Я подхожу к двери и осторожно выглядываю из-за шторы – сегодня у меня уже есть опыт нападения на мою личность, затем распахиваю ее шире – передо мной, улыбаясь, стоит Татьяна. Поневоле улыбаюсь в ответ и, изобразив что-то наподобие шуточного реверанса, отступаю на шаг назад.

Татьяна – моя новая знакомая (нас представили друг другу всего лишь на прошлой неделе, кстати, здесь же, в баре). Как выяснилось в процессе знакомства, она была женой моего товарища по спорту, правда, теперь уже бывшей, – они, по ее словам, расстались пару месяцев тому назад.

Она входит, нет, врывается в бар, внося с собой тонкий аромат французских духов и… запах женщины. Татьяна подходит ко мне почти вплотную и заглядывает в глаза – глаза у нее серые, выразительные и взгляд их весьма откровенен.

– Привет, Савва. Не ждал меня?

Я лишь улыбаюсь, глупо было бы отвечать на подобный вопрос.

– А ведь я пришла за тобой! – говорит Татьяна и в несколько быстрых широких шагов обходит помещение по периметру, после чего вновь останавливается передо мной. – Помнишь, я тебе говорила, что мне нравятся крупные мужики? – Она, подавшись вперед, сокращает между нами дистанцию до минимума, и ее узкая прохладная ладонь ложится на запястье моей руки.

Может, она и говорила что-то подобное, проносится у меня в голове. Но ведь мы едва знакомы и тогда я на ее слова не обратил внимания. А вслух, шутливо, принимая обреченный вид, спрашиваю: И, значит, мое время пришло?

– Да, пришло! – твердо заявляет она и, подойдя к двери, переворачивает табличку на ней стороной «Закрыто» наружу. – Ты ведь сегодня выходной, не так ли?

– Для тебя, Татьяна, я всегда свободен! (Мог ли я в этой ситуации сказать что-либо другое?)

– Тогда надевай скорее рубашку, мы поедем на квартиру, – говорит Татьяна. Глаза ее лихорадочно блестят. – На квартиру к моей сестре, – уточняет она. – Сестра сейчас на работе, на базе, а ключики у меня. – Татьяна для убедительности потряхивает связкой ключей.

«Или мир перевернулся, или ты стареешь, парень, и не понимаешь современных реалий жизни, – говорю я сам себе, спешно переодеваясь в подсобке, – если женщины вот так запросто снимают тебя».

Мы направляемся к выходу, я закрываю бар на ключ, и Татьяна увлекает меня к машине, стоящей у ресторана; я иду чуть сбоку и сзади, и мне предоставляется возможность рассмотреть мою неожиданную пассию во всей ее красе. Среднего роста, хорошо сложена, женственна, привлекательное лицо обрамлено темно-русыми волосами, голос красивый, грудной, мягкого тембра, шаг уверенный, пружинистый; красивое импортное в серый тон платье, расклешенное книзу, не скрывает ее стройных ножек. Она моего возраста, делаю я заключение, плюс-минус один год.

Мы садимся в зеленый «жигуль», – Татьяна сама водит машину, – и после нескольких минут езды по городу въезжаем… в мой родной микрорайон: оказывается, дом, в котором живет сестра Татьяны, расположен по соседству с моим. Сам я, правда, теперь редко здесь бываю – 24 часа в сутки я в ресторане, на рабочем месте, на «боевом» посту. Дорогой Татьяна успевает мне сообщить, что работает кладовщицей на складе райпотребсоюза, дверь которого теперь для меня всегда открыта.

Что ж, подумал я, весьма приятное знакомство и, кроме того, несомненно, полезное.

Мы выходим из машины, поднимаемся на третий этаж и оказываемся в двухкомнатной квартире. Татьяна отчего-то суетится и торопится – вероятно, нервничает, все же у нас «первое свидание». (Или, как знать, может быть, у нее на меня отпущен лимит времени?)

Мы отправляемся в душ, правда не вместе, а порознь – Татьяна, прикрываясь полотенцем, убегает из ванной в комнаты. Слегка ополоснувшись – ведь всего час или два тому назад я принимал душ – иду следом неглиже и обнаруживаю ее в спальне: Татьяна лежит на уже разложенном диване поверх покрывала, до подбородка укрывшись махровой простыней цвета омлета, влажное полотенце валяется рядом. При моем появлении она говорит срывающимся голосом:

– Ну, иди же скорее, Савва, обними меня покрепче!

Новое приключение, новая женщина, новые запахи… Но… мне не хватает главного – возбуждения, – так, легкий интерес и не более того. Ведь между мной и этой женщиной не промелькнуло даже той самой, совсем крохотной, но столь необходимой для близости искорки, не успело возникнуть даже легкой интриги – ничего.

Я подхожу к дивану, наклоняюсь, целую ее в мягкие податливые губы, затем одним движением руки отбрасываю простыню в сторону и в следующую секунду накрываю Татьяну своим телом. Мы начинаем любовную игру осторожно, как бы изучая друг друга и пробуя на вкус, не говоря при этом лишних слов – действуют только руки, губы и тела. Минут через пятнадцать одновременно приходим к финишу, после чего делаем перерыв, который включает в себя разговор на отвлеченные темы, кофе, и сигарету – для меня, затем вновь прыгаем в постель. Теперь мы экспериментируем смелее, ищем новые позы, пытаемся поймать приемлемый для обоих ритм. Приплываю во второй раз, следом за своей партнершей. Нет, что-то у нас не так! При всех ее положительных качествах такая партнерша не по мне, ничего путного у нас с ней не получится. Дело в том, что Татьяна в сексе – эгоистка. Любительница. Обыкновенная «трахалка-спортсменка». Считает, наверное, себя знойной женщиной и думает, что все мужчины в мире жаждут ее.

Одной этой встречи, пожалуй, будет достаточно, решаю я для себя: придется ей прозрачно намекнуть на то, что продолжать отношения нам не следует, это в итоге нас обоих только разочарует.

Татьяна, тем не менее, заметно повеселевшая после постельных упражнений, отвозит меня обратно в ресторан, где у входа, оглядевшись по сторонам, обнимает и целует на прощание в губы прямо на глазах у нашего швейцара Ильича, который к этому времени уже занял свой «пост №1» у центрального входа, после чего убегает.

3

Я, смущенно улыбаясь, приветствую Ильича – пожимаю ему руку, затем вхожу в ресторан и, не заходя в бар, поднимаюсь на второй этаж. А здесь, в зале, уже царит предобеденный напряг: официанты, сервируя столики, гремят тарелками и приборами, повара носятся по кухне как угорелые, производя своими действиями целые облака белого пара. Дразняще вкусные запахи, доносящиеся из кухни, напоминают мне о том, что с утра кроме кофе я еще ничего в пищу не употреблял, а калорий, кстати, уже поистратил предостаточно. В глубине кухни среди мармитов и духовых шкафов я замечаю Марьяшу – она заместитель шеф-повара. Подзывая ее, призывно машу рукой и невольно улыбаюсь – милая открытая улыбка этой девушки всегда радует, поднимает мне настроение, она прекрасной души человек и, кроме того, замечательный повар.

Марьяша показывает жестом, что поняла меня без слов, затем показывает мне обе ладони с растопыренными пальцами, из чего я заключаю, что она просит десять минут подождать. Пока у нее все жарится-готовится, я без дела слоняюсь по залу и всем мешаю работать, а официантку Вику, обожаемую мною за восточный разрез глаз и мягкий добрый характер (с разрешения читателя я здесь опущу сведения о ее сексуальных достоинствах), обнимаю сзади за плечи и легко целую в шею. Девушка шутливо ругается, затем, сказываясь занятой, вырывается из моих рук и бежит по своим делам. А в это время Марьяша с раздачи манит меня пальцем и вручает две огромные тарелки. Я молча благодарю ее – посылаю воздушный поцелуй, после чего с тарелками в руках удаляюсь в зал, где занимаю двухместный столик, расположенный в отдельной кабинке, и приступаю к еде.

Тем временем зал понемногу заполняется людьми обоих полов и самого разного возраста, но мой взгляд обращен исключительно на незнакомые женские лица, – любые другие меня не интересуют. Получасом позже я заканчиваю обед, так и не обнаружив среди посетительниц ресторана ни одной, достойной моего внимания дамочки. Разморенный едой, я медленно спускаюсь по лестнице вниз, мечтая лишь об одном – закрыться в баре и принять горизонтальное положение: организм настойчиво напоминает мне, что у нас с ним сегодня выходной.