Александр Гордиенко - Год Мужчины. Ордер на Любовь Страница 5

– Попахивает тайным орденом…

– Как раз наоборот! Учитывая мое не обремененное знанием европейской культуры сознание, а также принимая во внимание мою близость к народу, то есть я фактически и есть народ, – Железнов, неся весь этот бред, наконец-то услышал то, чего и добивался, – легкий смешок на том конце телефонной трубки, – то, естественно, когда возникает вопрос о женских лицах, выносимых на наружную рекламу, независимо от того, имиджевая это реклама либо сериал, директор департамента маркетинга, как правило, приглашает меня к себе. И из двух сотен фотографий женских лиц предлагает мне выбрать лучшую, на мой взгляд, и худшую… Иногда просят прокомментировать мой выбор. При этом практически всегда креатив со мной соглашается.

– То есть те ужасные лица, которыми завешаны все остановки, выбираете вы? – Чувствовалось, что Маша улыбается.

– Те, что добрые внутри, – я, – подхватил Железнов. – Так что, Маша, вопросы оценки красоты, не обижайтесь, я даже обсуждать с вами не буду. Я сказал – вы очень красивая женщина, вам придется с этим согласиться… либо я вынужден буду прервать наше общение в силу расхождения наших взглядов по принципиальной для одной из сторон позиции.

– Вы меня не переубедили, но соглашусь, чтобы не расходиться…

– Ну да бог с ним, это не обсуждается. Маша, а вы где? Может, встретимся, выпьем по чашечке кофе?

– Извините, Саша, у меня на параллельном телефоне… – Железнов услышал современную электронную интерпретацию симфонии № 40 Моцарта, Маша на секунду запнулась, подбирая слово: —…Один из моих руководителей.

– Да, конечно, я подожду.

Железнов, зажав книжку телефона между ухом и плечом, развернулся к Оберсту, который с раскрытым от заинтересованности клювом внимал беседе своего друга. Железнов просунул руку в клетку и очень нежным движением указательного пальца снизу вверх захлопнул ему клюв, пробормотав при этом: «Подслушивать нехорошо». После чего совершенно цинично занялся тем же самым делом – подслушивать.

Совершенно другая Маша, вернее, Мария Николаевна абсолютно ледяным тоном выговаривала кому-то по другому телефону:

– Нет, Алексей Михайлович, мы уже один раз пошли им навстречу. Осмелюсь напомнить вам, что это было не более как месяц назад… Это их не оправдывает… Это их проблемы… Да, это жестко! Но это – правильно! Нет!.. Я не буду делать этого… Так и передайте… Спасибо. И вам всего доброго.

– Алло, Саша, вы здесь? – Сухой лед мгновенно испарился из Машиного голоса.

– Да куда ж я денусь? А вы что, со всеми своими начальниками так разговариваете? У вас их много?

– Саша, я думаю, что у меня их больше, чем у вас. Извините, но я не хочу говорить об этом.

– Ну хорошо. Вольному воля. Продолжаем разговор. Вернемся к нашим баранам – мы сегодня сможем встретиться?

– Саша, я еду на работу. И… сегодня встретиться мы никак не сможем.

– Ага. Чувствую голос Марии Николаевны.

– Нет, Саша, вы недослушали меня. Для меня это удивительно, но все это время я вспоминала вас…

– Из-за моей настырности в желании познакомиться с вами?

– Да уж, вынуждена отметить, что вы были настойчивы. – Несмотря на смысловую нагрузку, Железнов в интонации Маши услышал явное одобрение. – Даже чересчур настойчивы…

– В свою очередь я должен признаться, что навязчивость – это не мой конек, обычно я более сдержан…

– И как мне это оценивать? Вы переступили через себя ради знакомства со мной?

– Ну, все не так радикально. Маша! Какая вы мудрая, вы в который раз пытаетесь увести меня от разговора о встрече. – Железнов решил не выпускать инициативу из рук. – Если у вас мало времени, то я могу подъехать к вашему офису…

– Нет, Саша, подъезжать никуда не нужно, во всяком случае сегодня. А встретиться с вами я хочу, Саша. Для меня самой это крайне удивительно – такого желания встретиться с мужчиной у меня не было лет семь-восемь.

Пораженный последней фразой Маши, Железнов несколько растерялся:

– Да… Неожиданно… Не разочаровать бы вас, Маша… от имени всех мужчин. Буду ждать звонка. Вы действительно, Маша, женщина неоднозначная, я сказал бы, интригующая.

Железнов схлопнул книжку телефона. Странный звонок. Странная, своеобразная женщина.

Раздался звонок по внутреннему.

– Фюр-рер, – по слогам произнес Оберст.

Фюрер – финансовый директор на внутреннем сленге компании.

– Нет, Оберст. – Железнов взглянул на определитель. – Это Ира Порываева, между прочим, симпатичная женщина, обрати внимание, – произнес Железнов, про себя подумав, что она, скорее всего, хочет уточнить что-либо по поводу постановки на баланс очередных сериалов в этом месяце.

– Але, Ирочка, привет, что тебя беспокоит, Красно Солнышко?

*** (2)(2) Игра (Формат: «Она мне нравится»)

«Гладиаторская»

За 60 минут до начала прямого эфира.

Наум Александров, главный режиссер программы, невысокий, сухопарый, с густыми черными волосами, кое-где уже прореженными сединами, на секунду остановился перед дверью в «гладиаторскую», набрал по максимуму воздуха в легкие, резко выдохнул и рванул дверь на себя.

– Это гениально! Браво! Брависсимо! Это самое грандиозное созвездие красавиц в галактике! Девчонки, вы – лучшие! Каждая из вас достойна стать королевой! – Завораживающе сочный баритон Наума заполнил все пространство «гладиаторской». В ответ раздался восторженный визг красавиц: «На-а-у-ум!!!» – большинство девчонок выскочили из своих гримерок и бросились к Науму.

– Стоп! – Наум опустил голову, не поднимая взгляда, вскинул обе руки вверх. – Стоп! – В наступившей тишине он медленно поднял голову, обвел тяжелым взглядом сбившихся в небольшие кучки красавиц.

– Не выплескиваться! – почти прошептал он.

– Все, что у вас есть, вы должны отдать там! На помосте! – Голос Наума набрал сумасшедшую силу.

– На помосте!!!

Наум взял мхатовскую паузу и еще раз обвел тяжелым взглядом притихших участниц финала.

– Что для всех нас сегодня самое главное?! – Наум выбросил руку вверх – из сжатого кулака, как восклицательный знак, торчал указательный палец. – Дать этим примитивам в зале, – кивок в сторону выхода из «гладиаторской» на подиум, – не способным отличить леди от куртизанки, выбрать лучшую среди вас?! Смешно!!! Сегодня вы должны свести страну с ума! Сегодня в любой из вас! В каждой!!! Должен бушевать океан страсти, который с очередным взмахом ваших ресниц превращался бы в легчайшее дуновение нежности и кротости! Грация и неукротимая сила духа! Женственность и сексуальность в любом движении! И вселенский холод недоступности в глазах! Это все вы! Сегодня! Сегодня все мужчины в стране! Все! И те, что в зале! И все те, кто не смог пробиться на их место и вынужден сидеть у экранов, – все они должны разрываться! Разрываться от выбора!!! И не знать! Не знать, за кого голосовать!!! Каждый из них должен запомнить любую из вас на всю жизнь!!! И страдать! Страдать, потому что он должен хотеть выбрать всех!

Конец ознакомительного фрагмента.