Ирис Белый - Прости меня! Страница 5

— Рит, ты очень сильно сжала мне шею, я не могу дышать.

— Прости! — ответила малышка испуганным голосом, но все же чуть ослабив хватку — Мне просто страшно!

— Рит, а ты можешь рассказать мне сказку — вдруг предложила я ей, пытаясь отвлечь ее внимание от ямы и высоты.

Сначала я думала, что моя попытка не увенчалась успехом, но потом я услышала ее испуганный голосок.

— А какую сказку? — спросила меня малышка.

— Давай твою самую любимую! — предложила я ей и когда она начала рассказывать полезла дальше, стараясь сосредоточиться на сказке о золушке, а не на своей боли и кончающихся силах. А где-то в сознании мелькнула мысль, что эта сказка символична для меня

Я видел, как с каждым движением она теряла силы, и понимал, что ее надо быстрее вытаскивать. Теперь и я увидел, почему она прыгнула, и мне стало страшно. Ведь эти острые куски могли просто разрезать ребенка пополам.

— Вот веревка! — услышал я запыхавшийся голос Семена.

— Наконец-то! — развернулся я к нему — Готовьте оборудование, я полезу.

А через три минуты я уже спускался по отвесной стене к девушке и вот я вишу ровно рядом с ней.

— Забирайте девочку, я залезу сама! — слышу я ее голос, и тут же наши взгляды встречаются.

«А ее глаза не голубые, что-то среднее между голубым и зеленым» — пронеслась мысль в голове.

— Ты устала и уже не справишься сама, — ответил я ей, а потом добавил, видя, что она готова возразить — тем более ты ранена, итак уже полтора метра поднялась, давай цепляйся за меня и я нас подниму.

— Нет, забирай ребенка! — бросила она, выпятив подбородок, а я заметил, что ее руки дрожат, и она еле держится — так действовать опасно, а наша первостепенная задача спасти ребенка!

«Вот упрямая!»

— Наша первостепенная задача, сохранить жизнь и здоровье и себе и тем, кого мы спасаем! — ответил я, а потом добавил — Ты занимаешься альпинизмом?

— Да! — удивилась она моему вопросу.

— Без страховки? — уточнил я

— Да! — ответила она, пытаясь понять, к чему я клоню.

— А ты слышала, что нельзя наступать куда-то, когда лезешь на гору, если ты не уверена хотя бы в трех точках опоры? — задал я следующий вопрос.

— Слышала и что? — не понимая, спросила она, но в ее глазах уже появлялась догадка, куда же я клоню.

— У тебя точек опоры всего две — ответил я, надеясь, что разум победит над ее гордыней.

Я видел, как она напряглась готовая возразить, а потом вдруг посмотрела на раненую руку и на здоровую, но уже уставшую руку принимать почти весь вес двух тел и сдалась.

— Хорошо, ты прав! — признала она мою правоту, чем вызвала мое уважение — Что ты предлагаешь?

— Вот и умница, — улыбнулся я ей, а потом объяснил мой план — я сейчас обниму тебя сзади так, чтобы ты не могла упасть, а ты осторожно повернешься ко мне лицом хорошо?

Она только кивнула, и мы начали действовать при этом, не забывая о ребенке на ее спине. А ведь она не так уж и худа, подумалось мне, пока я ее обнимал, я бы сказал у нее идеальная фигура, и мне вдруг захотелось прижать ее к себе сильнее. Я вдруг понял, что хочу ее и это меня смутило.

А дальше был подъем, я старался развернуться так, чтобы они не бились о стены, пока парни нас поднимали. И вот мы уже наверху и мне приходится отпустить ее, как же мне не хотелось этого делать!

Диану забрали в больницу и не только ее. Врачи решили перестраховаться и забрали ребенка тоже. Лиза осталась с нами и продолжила дежурство и только после окончания смены поехала к сестре.

Мы не спрашивали, она сама ответила.

— Она не переносит, когда ей плохо или больно, а рядом кто-то есть, поэтому я заеду вечером, а еще надо как-то родителям сказать.

И мы все опустили головы, прекрасно понимая, что если бы проверили сутра оборудование, этого бы не произошло, но мы поленились, предпочитая заняться другими делами и вот результат!

Меня отправили в больницу, не хотелось, но так было надо, да и знаю я, что бывает, когда получаешь царапину в таких местах, а тут большая, да еще и кровоточащая.

Сестра пришла вечером, что меня порадовало, но она выглядела иначе. Начала спрашивать, в чем дело, покраснела, поняла, что влюбилась и это не в первый раз. Опять обожжется и будет на моем плече рыдать.

— Что мне родителям сказать? — спросила она, меняя тему и явно задумавшись, как бы сбежать так, чтобы я опять у нее все не выспросила.

— Ладно — махнула я на нее здоровой рукой — не хочешь не говори, сама расскажешь, когда обидит. А родителям скажи, что я, наконец переборола свой самый страшный кошмар и отделалась легким порезом.

Она удивленно посмотрела на меня, ведь она ничего не знает, об этом знают только родители, а ей знать незачем, или есть?

А потом перед глазами встал образ, который я гнала весь день. Серые дымчатые глаза, изучающие меня через яму и какая-то странная реакция моего тела, оно будто вибрировать начало, под этим взглядом. Потом я посмотрела на него и подумала, что мужчина не должен быть таким красивым, это просто преступление. Черные волосы коротко пострижены, но отдельные прядки все равно попадают в глаза и он их убирает на автомате, тело атлета постоянно занимающегося спортом и такой рот, что любая девушка позавидует.

«Женатый» — подумала я тогда, — «хоть бы моля Лизка не влюбилась в очередной раз! Больно потом будет!»

Потом пронеслось воспоминание о том, как он меня уговорил позволить меня поднять. Моя гордость билась в истерике, ведь я могла спокойно залезть на трехметровую стенку, а тут приходилось признавать его правоту и сдаваться. А затем вступило тело. От прикосновения к его телу, мое тело просто сошло сума. Раньше со мной такого не было! Мне хотелось прижаться к нему ближе и слиться с ним, и только ребенок, вцепившийся в меня мертвой хваткой, заставлял мою голову работать. А еще, в какой-то момент мне захотелось узнать, а как это целоваться. Нет, не так, я хотела попробовать поцеловаться с ним и при этом я с трудом устояла, чтобы не сделать попытку. Наслушалась сестринских рассказов! Лизка постоянно в поиске и в свои двадцать два испробовала множество вариантов, а Юлька уже год как встречается, а ей всего девятнадцать, я же все в старых девах хожу. Я даже и не смотрела на мужчин до сего дня, ведь я живу работой, а мужчина это лишнее!

Услышав покашливание сестры, и поняв, что я пропустила ее слова, я отбросила свои мысли до лучших времен и добавила.

— Ты скажи маме, что я в порядке, ладно?

Она только кивнула и ушла, а я позволила лекарствам, которыми меня напичкали врачи взять вверх и уснула.

Только во сне меня все рано преследовали серые дымчатые глаза и сильные крепкие руки с идеальным телом, прижимающим меня к себе, а еще лицо и губы к которым мне так хотелось прикоснуться!