Наталия Доманчук - Золотая Серединка Страница 5

– Но…

– … ты вернуть своего мужа хочешь?

Я кивнула.

– Вот и будешь пиццу хавать.

– Вот и будешь пиццу хавать, – повторила я вслух за Таней.

– Заело?

– Нет, учу слова.

– Правильно. Пошли?

– Ты в этих трусиках и в этой маечке собираешься идти в пиццерию?

– Неее, – засмеялась Таша, – ща накину на себя что-то.

– Что-то? – удивилась я, – настоящая леди должна просыпаться и первым делом бежать в душ. Потом расчесаться, сделать легкий макияж, привести в порядок свою комнату и только потом бежать туда, куда надо. И бежать, между прочим, надо не в чем-то, а в очень элегантном. И на каблуках.

– Как скучно… – скривилась Таша. – И ты, правда, делаешь это каждый день?

– Конечно! – воскликнула я.

– Я к такому никогда не привыкну! – призналась Таша и сникла.

– Привыкнешь. Если ровно месяц ты будешь это делать каждый день, то потом все пойдет на автомате. Ручаюсь!

– Ладно, тогда уду умываться и чистить зубы.

– Молодец! Ты идеальная ученица!

Глава третья

Через полчаса мы устроились в пиццерии у столика у окна, Таша заказала две пиццы, две чашки кофе и сразу призналась:

– Знаешь, ощущение очень приятные. Я давно не укладывала волосы. Так приятно сидеть и ощущать себя такой… ухоженной, элегантной… Мне многому нужно у тебя научиться!

Я кивнула:

– И мне тоже – у тебя.

– О, это очень легко! Главное – когда просыпаешься никуда не бежать. Несколько раз подтянуться, улыбнуться, подумать о том, что мир прекрасен и что вся эта огромная машина движется по своей оси только для тебя.

Я усмехнулась:

– Ничего себе позиция. То есть вся Вселенная создана только для тебя?

– Именно!

– А когда тебя не станет? Она исчезнет?

– Скорей всего да. Ну, или может сначала и будет двигаться по инерции, но не долго. Ей, без моего смеха, без моей улыбки станет скучно, она разрыдается и остановится.

– Как бы мне хотелось, чтобы так и было. Только не из-за тебя, а из-за меня.

– Так что же тебе мешает так думать? – прищурилась Таша.

– То, что я взрослая девочка и понимаю, что жизнь без меня не остановится. И даже самые близкие люди со временем тоже меня станут забывать.

– Вот и проблема: я маленькая девочка – а ты взрослая тетка. Я верю в чудеса – ты нет.

Спорить с Ташей было невозможно. Потому что она выглядела здравомыслящим человеком. И даже когда говорила весь этот бред – было такое ощущение, что это не бред вовсе. Может быть это было так потому, что она во все это искренне верила? А вместе с ней и мне хотелось верить?

– То есть вот живет на свете Вася, – я все-таки решила вступить с ней в полемику, – живет он себе, живет и раааз – сегодня умирает. И что? Завтра Земля остановится?

– Из-за Васи? Нет, конечно! Земля остановится только из-за меня! – и Таша рассмеялась.

– Понятно, тебе и самой смешно. А я не понятно зачем пытаюсь тебе объяснить, что так не бывает.

– А я хочу в это верить и буду! Себя надо любить. А ты не любишь, я заметила.

Я сначала сразу хотела возразить Таше и сказать, что я себя люблю. Не зря ведь мы с моим психологом работали над этим вопросом почти три года!

Валерия Иосифовна мне все разложила по полочкам. Объяснила разницу между альтруизмом и эгоизмом и заставила саму себя не только уважать, но и любить. Поначалу, я с ней долго спорила, что себя любить нельзя – это чистой воды эгоизм! Но она объяснила мне, что выстраивать свои отношения с окружающими нужно исходя из того, что нужно вам, исходя из любви к себе. Но не в ущерб окружающим. А этому стоит научиться! И один из первых принципов разумного эгоизма – любить себя надо, но не за счет других. Скажу честно – я долго пыталась, и Валерия Иосифовна меня даже иногда хвалила, но все равно Кирилла любила больше, чем себя. Да и сейчас люблю больше…

– Таш, а сколько тебе лет? – стараясь больше не думать о Кирилле и не вспоминать о нем, спросила я.

– А сколько дашь?

– Семнадцать-восемнадцать. Но, зная, что ты в браке пять лет – получается, что тебе около двадцати пяти.

– Так и есть.

– А где ты этих блатных слов нахваталась?

– Я же говорю, у меня двоюродная сестра – панк. Только так и базарит. А я только с ней и общаюсь. До того, как я уехала в ЮАР мы были с ней неразлучны. Она моя лучшая подруга.

– Но сейчас ты должна стараться этих слов не произносить.

– Конечно, это без проблем, – недовольно пробурчала Таша.

– А то я как представила себе, что мне нужно было бы обучать тебя русскому с самого первого класса…

– Не пришлось бы. Я школу закончила с отличаем, а потом еще и институт в ЮАР – муж настоял.

– Расскажи о себе, – попросила я.

– Да чё рассказывать?

– Таша, не чё, а что, хорошо?

– Да без проблем! Что рассказывать? – исправилась Таша, – Мой отец лег в кроватку когда мне было шесть лет. Мама списалась и померла когда мне было двенадцать. Бабка – была мировой бабой, но тоже померла. Так что все умерли – я сирота.

– И папа тоже? – не поняла я.

– Ну да. Лег в кроватку – значит повесился.

– Как? – от неожиданности спросила я. Понятно, что я прекрасно знала, как люди вешаются.

– На Кичи. – Объяснила Таша.

Нам принесли кофе, Таша отпила из чашки, зажмурилась и улыбнулась.

– Ташенька, ты прости меня за эти глупые вопросы, но я очень многих слов не понимаю. Он в тюрьме сидел?

– Да.

– И тебя бабушка воспитывала?

– Да.

– И квартира тебе от бабушки досталась? – поинтересовалась я.

– Ага.

– Таш, не ага, а да.

– Да без проблем. Просто забываюсь, – виновато ответила Таша.

– Ты с мужем уже развелась?

– Пока нет. А вы из-за чего поссорились? – спросила Таша.

Я отпила кофе, покрутила в руках чашку и пожала плечами:

– По-моему, потому что я слишком идеальна. А вы?

– По-моему, – Таша тоже пожала плечами, будто сомневалась, – потому что я ничего не умею.

– А почему не научишься? – спросила я.

– А на фига? В ЮАР жизнь построена так, что ты там белый человек. У меня была прислуга, которая стоит там копейки, и она все за меня делала. Даже еду готовила. Правда не я ее этому обучила, а мой муж. А я целыми днями только училась. А вечером мы ужинали, смотрели новости, читали книги у камина и ложились спать. Скукота смертная. Даже учиться не хотелось. А вообще, я считаю, что человека или любят таким, какой он есть – или не любят.

Я еще раз с удивлением посмотрела на Ташу. Такая молодая, но мудрости ей не занимать. И говорила она почти те же слова, что и мой психолог, что семья – это, как минимум, два человека. И что каждый из нас живет свою жизнь, именно – свою, единственную и неповторимую. Это большое заблуждение, считать, что постоянно принося себя в жертву, я смогу заслужить любовь и уважение мужа. Обычно все происходит с точностью до наоборот. (Как в воду смотрела!) И вполне может быть, что в один прекрасный день меня предпочтут женщине, которая любит себя гораздо больше. (Вот это я очень хотела выяснить – поменяли ли меня на другую женщину, или от меня просто сбежали?) Жертвуя собой, женщина целиком погружается в семейный быт, теряет собственные увлечения, подруг и, как следствие – интерес к жизни. (Подруг у меня не было, родители и брат со мной не общаются – да, все ее слова сбылись!) У нее теперь одна цель: стать такой, какой ее хочет видеть муж. Валерия Иосифовна называла таких женщин социальными хамелеонами: они готовы изменить свои взгляды, приоритеты, убеждения, внешность, лишь бы стать для милого идеалом женщины.