Бетти Нилс - Любовь не выбирают Страница 5

Мисс Брайс дожидалась окончания экскурсии в сверкавшей чистотой гостиной.

— У нас еще в запасе полчаса свободного времени, — объявила она, взглянув на часы. — Для приема первого пациента я уже приготовилась; мистер Фитцгиббон до трех часов не появится, а миссис Кин уж, конечно, сделала все свои записи и теперь ждет нас к чаю.

Они распрощались с миссис Твист и вернулись на Уимпол, где в кухне действительно стоял на огне чайник. За чаем усилиями сестры Брайс и миссис Кин безжизненный скелет сухих наставлений мистера Фитцгиббона был облечен в живую плоть, так что, покидая консультацию, Флоренс обрела довольно красочное представление о том, что ей сулит будущее. «Ничего похожего на больницу», — думала Флоренс по дороге к вокзалу. Поддерживая строго установленный порядок, все придется делать самостоятельно, и при этом ее свободное время будет целиком зависеть от рабочего расписания мистера Фитцгиббона. Как бы там ни было, она верила, что работа ей придется по душе; ответственность она будет нести перед своей совестью и мистером Фитцгиббоном. Пансион оказался на порядок лучше, чем Флоренс ожидала, и ко всему прочему каждые выходные она сможет ездить домой. В вагоне на обороте оказавшегося в сумочке конверта она увлеченно выстраивала столбцы ей одной понятных цифр и, когда поезд остановился у платформы Шерборна, точно знала, что новые кастрюли и стиральная машина перестанут быть несбыточной мечтой и в конце месяца займут достойное место на кухне в доме викария. Больше того, ей, вероятно, удастся обновить свой весенний гардероб.

— Похоже, мистер Фитцгиббон умеет поставить дело и работать с ним — занятие вполне достойное, — заявил ее отец, когда подробный отчет Флоренс о поездке подошел к концу.

Флоренс согласилась, но она по-прежнему не понимала, что же за человек ее будущий хозяин. И она даже не могла решить, нравится он ей или совсем не нравится.

Последовавшие за поездкой две недели пронеслись в вихре лихорадочной деятельности. Нужно было закончить уборку, что в их доме оказалось занятием не из простых, и еще нужно было договориться с женщиной, которая согласилась бы приходить в дом, хотя бы на час в день. Миссис Бакетт была превосходной помощницей, да и здоровье миссис Нейпир уже не вызывало никаких опасений, но в доме по-прежнему оставались трудоемкие работы — глажка, походы за провизией, приготовление обедов. Недавно похоронившая свою престарелую матушку мисс Пейн за более чем умеренную плату взялась исполнять эти обязанности.

Когда основные дела были улажены и дом засверкал чистотой, подошло время укладывать вещи. Вслед за платьями и свитерами последовали все самые любимые книги Флоренс и пачка семейных фотографий, которым отводилась роль украшения маленькой каминной полки в ее будущей комнате; после долгих сомнений сверху в чемодан Флоренс положила длинную юбку и топ, заменявшие вечерний туалет. Похоже, что он вряд ли ей понадобится, но пути Господни неисповедимы. Когда Флоренс работала в госпитале, то вовсе не испытывала недостатка в приглашениях и знаках внимания со стороны мужской части персонала. Чаще это было кино и кофе с бутербродами по дороге домой, изредка — обед в дешевом ресторанчике. Но за год, проведенный дома, она отвыкла от такой жизни, теперь казавшейся ей далекой, словно никогда и не существовавшей. Выросшая и воспитанная в сельском уединении, Флоренс не слишком печалилась об утрате прелестей городской жизни, лишь иногда вспоминая, что ей уже двадцать пять, а рядом все нет человека, которого миссис Бакетт скромно называла «мистер Какой-нам-нужен». Флоренс, впрочем, подозревала, что идеал миссис Бакетт и ее собственный далеко не совпадали.

Из дома она уезжала воскресным вечером, и, чем ближе подходил час расставания, тем меньше ей хотелось покидать родные места. Братьев дома не было, они уехали в школу, и теперь она не увидит их до самого лета, но здесь оставались и ее класс в воскресной школе, который она всегда вела, помогая отцу, и хор, и еще много маленьких дел, лежавших на ее плечах во время болезни матери. А еще был и толстый кот по имени Чарли Браун, и стареющий ньюфаундленд Хиггинс, к которым она очень привязалась за этот год, проведенный дома.

— Я обязательно приеду на уик-энд и сегодня позвоню, — шептала она, обнимая мать.

Поезд уходил, а теряющаяся в вечерней дымке фигура отца на платформе заставила Флоренс почувствовать себя, как в детстве, всеми забытой, покинутой.

Встреча, которая ее ожидала в доме миссис Твист, несколько рассеяла чувство грустного одиночества. На подносе исходила паром чашка горячего чая, и таким же горячим было предложение помощи миссис Твист:

— В восемь часов вас ждет ужин, и сегодня вы можете позвонить по моему телефону. Мисс Брайс обычно пользовалась телефоном-автоматом, который как раз напротив дома.

Флоренс распаковала чемодан, расставила фотографии, разложила разные мелочи, позвонила матери и заявила той жизнерадостным голосом, что устроилась прекрасно, что у нее все в порядке, и лишь тогда спустилась к ужину.

— Мисс Брайс обычно уезжала на выходные, — сказала Флоренс хозяйка, — но иногда ей приходилось работать, и тогда мы ужинали вместе.

И вот теперь Флоренс ужинала на кухне этого чистенького дома и слушала, казалось, бесконечный монолог миссис Твист о достоинствах соседей, о ценах и о болях в спине.

— Мисс Брайс рассказала мистеру Фитцгиббону о моей несчастной спине, и он оказался настолько внимателен, что послал меня в больницу с запиской к его другу. Мистер Фитцгиббон очень симпатичный человек, вам понравится работать с ним.

— О да, я совершенно уверена в этом! — бодро подхватила Флоренс, в душе на сей счет испытывая глубокие сомнения.

В консультацию на следующее утро она пришла задолго до начала приема. Пожилой неразговорчивый швейцар лишь кивнул, когда она объяснила, кто такая и зачем пришла, и молча отправился открывать двери второго этажа, за которыми располагались владения мистера Фитцгиббона. Первое, что ей бросилось в глаза, был букет свежих цветов в вазе на журнальном столике в приемной, и лишь позже Флоренс обратила внимание на то, что все вокруг блистало идеальной чистотой и порядком. По-видимому, и у мистера Фитцгиббона была своя добрая фея, которая мановением волшебной палочки могла в самый неурочный и ранний час вызвать ангелов с тряпками и швабрами для уборки. Флоренс прошла в гардероб, где нашла разложенный накрахмаленный белый халатик и поверх него муслиновую шапочку с кокетливыми оборками. Мистер Фитцгиббон без восторга относился к современным униформам, и девушка, переодевшись, с ним полностью согласилась. Застегнув на тонкой талии свой пояс с серебряной пряжкой, Флоренс начала внимательный обход комнат, открывая створки шкафов, выдвигая ящики, стараясь крепко запомнить, где что лежит и в каком порядке. Мистер Фитцгиббон не из той породы людей, которые будут снисходительно прощать всякого рода промахи, и она не хотела, чтобы в первый же день ей выговаривали за неловкость.