Дженел Тейлор - Только с тобой Страница 5

— Между прочим, эти “картонные пакеты для молока” вовсе не так уж плохи, — вступилась она за Тревора, имея в виду его самый последний проект, включавший в себя целый комплекс совершенно одинаковых, абсолютно белых зданий. — И не волнуйтесь вы так. Скажу вам по секрету — они будут грязновато-серыми.

— Правда? — Джарред иронически вздернул одну бровь. И тут Келси вспомнила, что он, так сказать, основной конкурент Таггарта. Однако его собственные проекты, к какому бы стилю они ни относились, всегда отличались изысканным вкусом.

— А еще лучше посмотрите собственными глазами, как спланированы интерьеры зданий. Это просто фантастика, честное слово!

— Ваше творение?

Келси, смутившись, покраснела до слез.

— Я имела в виду сам дизайн, естественно.

— Был бы рад посмотреть. — Она протянула ему руку.

— Звоните в любое время. Кто-нибудь с удовольствием проведет вас внутрь.

— Честно говоря, в качестве гида я бы скорее предпочел вас, чем Таггарта.

Келси слегка пожала плечами:

— Что ж, думаю, это нетрудно устроить…

Вот так и началась ее жизнь с Джарредом Брайантом. Немного забавно, если подумать. Но не успели они с Джарредом понять, что происходящее слишком серьезно, чтобы этим можно было шутить, как в ее жизни снова появился Ченс. Он принялся умолять ее не выходить замуж за Брайан-та — причем задолго до того, как сам Джарред спросил, хочет ли она стать его женой. Но Келси только отшучивалась. Она смеялась над своими страхами, до самой последней минуты отказываясь верить в то, что намерения Джарреда столь добропорядочны, чтобы он думал о женитьбе. Кроме того, она была немало тронута, когда Ченс, усилием воли заставив себя протрезветь, тоже признался ей в любви. Впрочем, она не стала его слушать, и не потому, что была по уши влюблена в Джарреда, вовсе нет. Просто знала, что у Ченса проблемы с наркотиками. Правда, почти не сомневалась, что тому в ближайшее время удастся их решить. Но в Ченса она тоже не была влюблена. Во всяком случае, настолько, чтобы выйти за него замуж. Да, они были друзьями, она любила его родителей как родных, а Ченса считала почти что братом. И нисколько не сомневалась, что он никогда не станет для нее чем-то большим.

К этому времени Келси уже успела поддаться очарованию Джарреда. А он и в самом деле был дьявольски красив. К тому же энергия била в нем ключом, он был невероятно удачлив, в бизнесе обладал чутьем хорошей гончей, а едва заметная улыбка на жестко очерченных губах была способна свести с ума любую женщину. Келси и сама не заметила, как "Влюбилась — влюбилась так стремительно, так беззаветно, что прошло немало времени, прежде чем она смогла понять, какую страшную, непоправимую ошибку совершила. В сущности, она ведь совсем не знала этого человека. И даже представить себе не могла, что у него душа гремучей змеи, а сердце давно высохшее, сморщенное, точно старый, увядший стручок. Со временем она узнала правду, но это далось ей нелегко. Ей и сейчас больно было вспоминать о том, сколько мучений ей это когда-то принесло.

Поморщившись при воспоминании о своем временном помешательстве, Келси вернулась к действительности. Взглянув на могилу, она увидела, что в нее как раз опускают гроб. Толпившиеся вокруг люди кидали в могилу розы, и те дождем сыпались поверх атласной крышки гроба. Келси оттеснили в сторону, она как-то сразу потеряла из виду Марлену и смогла погрузиться в свое горе.

Сейчас ей казалось даже диким, что она виделась с Ченсом всего лишь в прошлую субботу, как раз в вечер накануне того самого вылета, что закончился так трагически. Он явился к ней домой. Выглядел он ужасно. “Ходячий скелет”, — еще подумала она тогда. Он был совершенно сломлен: заливался слезами и выкрикивал ужасные вещи. “Моя жизнь кончена”, — снова и снова повторял он, и от того, как это говорилось, волосы шевелились у нее на голове, а по спине ползли мурашки. Слова эти сейчас похоронным звоном отдавались в ушах Келси.

Стараясь отвлечь его, она сварила ему кофе, сделала бутерброды, но Ченс даже не заметил этого. Ей показалось, что у него в голове крутится какая-то мысль, которую он все никак не решается высказать вслух. Он все твердил тогда:

— Прости меня. Прости меня, Келси. Ради Бога, прости. — Но это было все, что он смог выдавить из себя.

Перед тем как уйти, Ченс торопливо поцеловал ее и беззвучно шепнул в самое ухо, что любит ее.

Потом дверь за ним захлопнулась, и он ушел.

При одном только воспоминании об этом Келси до сих пор испытывала боль. Ченс так и не смог избавиться от своего губительного пристрастия к наркотикам. Когда-то он пытался бороться, но проиграл, а потом еще раз и еще. В конце концов он превратился в законченного наркомана, и с этим пришлось смириться.

Однако умирать он не хотел!

— Ты зайдешь к нам ненадолго? — жалобно спросила Марлена, заметив, что все понемногу начали расходиться. Словно слепая, она осторожно шагнула вперед, стараясь не наступать на комья мокрой земли и ворох осенних листьев. Роберт терпеливо ждал, сидя в своем инвалидном кресле; судя по выражению его лица и отсутствующему взгляду, вряд ли он понимал, что происходит.

Келси покачала головой. При мысли о том, как совершенно чужие ей люди с бумажными тарелками в руках, где горками будут громоздиться закуски, и стаканчиками с кофе, собравшись группками на лужайке перед домом, станут вполголоса обсуждать Ченса и его нелепую смерть, ей едва не стало дурно. Желудок у нее внезапно скрутило судорогой.

— В другой раз, — поспешно шепнула Келси на ухо старой женщине, много лет мечтавшей о том, чтобы она стала ее невесткой. Но вместо Роберта и Марлены Роуден Келси получила Джонатана и Нолу Брайант. Что бы она сейчас ни думала о Ченсе или Джарреде, Келси прекрасно отдавала себе отчет, что по крайней мере в этом отношении она крупно проиграла. Родители Джарреда были настолько же сухими, холодными и глубоко эгоистичными, насколько Марлена и Роберт — добрыми и отзывчивыми.

Вспомнив, что скоро ей, вероятно, вновь придется встретиться с ними, Келси поежилась, словно от холода.

— А как там твой муж, Келси? — осведомилась коренастая женщина в сером. Торопясь догнать Марлену и Келси, она слегка запыхалась. “Флоренс Уикем”, — поморщилась Келси. Местная достопримечательность и первейшая городская сплетница.

Келси не успела ничего сказать. Из глаз Марлены вдруг потоком хлынули слезы. Она пыталась промокнуть их уголком шелкового платка, но все было напрасно. Казалось, это последнее напоминание о том, каким образом погиб ее сын, пробило наконец трещину в той броне, которой она окружила себя.

Флоренс растерянно заморгала.